— Как, на ваш взгляд, изменилась за эти 20 лет роль прессы в России и как менялась ваша газета?
— Мне кажется, что с конца восьмидесятых годов большая часть прессы выбрала для себя функцию обслуживания общества и контроля над государством в интересах общества. А начиная с 2002–2003 годов большинство СМИ (в первую очередь это относится к телевидению) перешли от служения обществу к обслуживанию интересов государства. Таким образом, была утрачена основополагающая функция медиа — контроль над властью. Теперь медиа скорее контролируют население, промывая ему мозги в интересах власти.
Наша газета в этом смысле осталась неизменной. Помните замечательную книгу Джонатана Фоера «Полная иллюминация», где устами мудрого старика формулируется одиннадцатая заповедь Бога? «Не изменяйся».
Мы увеличивали периодичность, редакция молодела, переходили на цвет, создавали портал, стали специализироваться на журналистских расследованиях, но главное осталось абсолютно неизменным.
— Можете выделить три ключевых события, три вехи в истории вашей газеты?
— Первое — это трагические утраты. Игорь Домников, Юра Щекочихин, Анна Политковская, Анастасия Бабурова, Станислав Маркелов, Наталья Эстемирова. Это наша родовая травма. Все эти люди погибли при исполнении своих профессиональных обязанностей. Ни по одному из них мы не остановили расследование, а по некоторым преступники уже осуждены.
Второе — масштабные расследования. Лена Милашина выяснила, кто и откуда выстрелил в школу Беслана, и нашла корпус этого гранатомета. Она же расследовала обстоятельства гибели АПЛ «Курск». Роман Анин и Роман Шлейнов узнали о бизнесе людей, особо приближенных к руководителям государства. И последние наши расследования — мы нашли, куда делись деньги Магнитского.
Третье. Мы вырастили свою аудиторию. 75% нашей аудитории — дети тех людей, которые 20 лет назад читали «Новую газету». Мы очень уважаем нашего читателя потому, что он умнее нас. За исключением Роста, конечно, и Эльвиры Горюхиной. Когда-то Юрий Михайлович Рост сформулировал, что у газеты должно быть общее сочувствие к ходу жизни...
Помните футбольный афоризм: не знаешь, что делать с мячом, отдай его Гаврилову. Так и мы: когда не знаем, что делать, отдаем пас своей аудитории. Обращаемся к ней через социальные сети и руководствуемся ее пожеланиями.
А она хочет, в частности, чтобы мы уважали слово. Поэтому — я никогда этого не говорил, но сейчас признаюсь — мы скорее пренебрежем актуальным текстом, чем талантливым.
— Бессмысленно спрашивать, ощущаете ли вы давление. Точнее будет вопрос: не надоело ли вам работать под высоким давлением?
— Мне и моим заместителям уже никто оттуда не звонит. Потому что знают: мы недоговороспособны, а звонок будет предан огласке. Но при этом мы следуем высоким стандартам: мы всегда, без исключений, делаем запрос к той стороне, которая подвергается исследованию, критике или является объектом расследования.
Надоело или не надоело... У нас в стране профессионализм и даже слава нечасто конвертируются в достойные деньги. Возможность получить инвестиции зависит от лояльности, а не работоспособности и таланта. Давление на наших рекламодателей мы ощущаем постоянно. Но свобода, отсутствие цензуры — это доплата за давление и небольшие зарплаты.
— Сколько у вас сотрудников?
— В московской редакции около 100 человек. Но газета выходит еще в 10 регионах России, в Казахстане, Германии, Израиле... Там есть свои редакции.
— Ваш прогноз: добьют в России свободную прессу или не смогут дожать?
— Невозможно ни при каких обстоятельствах добить «МК», сколько бы вам ни грозили. Поскольку тогда и народ надо будет закрыть, а этого не получится. Знаменитый старый анекдот: волк приглашает к себе зверей на завтрак, обед и ужин, чтобы их сожрать. Предварительно записывает. Заяц спрашивает: «А можно не приходить?» — «Так, вычеркиваем», — отвечает волк. Мне кажется, это очень точно описывает нашу ситуацию. Хотя я, безусловно, вижу, какому безумному давлению подвергается наш акционер Александр Евгеньевич Лебедев, и понимаю, что в его преследованиях есть вина редакции. Потому что он никогда не контролировал редакционную политику, мы всегда писали то, что хотели, а он узнавал об этом, как и остальные читатели, в понедельник, среду и пятницу. Но невозможно объяснить это людям, которые думают, что знают, как устроены пресса, мир и политика, исходя из их представлений о чистоплотности.
Мы, конечно, будем защищать своего акционера. Для этого кроме сил редакции есть такая сила, как второй наш акционер — Михаил Сергеевич Горбачев, без которого «Новая газета» никогда бы не состоялась. Даже наши первые компьютеры были куплены на часть Нобелевской премии Михаила Сергеевича. Остальное он больницам перечислил.
— Горбачев будет на дне рождения «Новой газеты»?
— А как же! Естественно.
— Кто еще придет из известных людей?
— Мы ждем 500 гостей — и всех их очень любим, но места в газете не хватит, чтобы перечислить каждого. Среди них и люди, стоящие у вершин власти, и оппозиционные политики. Придут представители и «партии Интернета», и «партии телевидения». Парламентарии, главные редакторы, конечно, Дима Быков и Михаил Ефремов. Очень рассчитываем, что приедут «фоменки», театр «Современник»; Марка Анатольевича Захарова, естественно, ждем в гости. Будет наш старинный друг и автор Юрий Юлианович Шевчук, Чулпан Хаматова, после спектакля приедут Сергей Гармаш и Леонид Ярмольник, который сделает заключительное слово после показа киносочинения Алексея Германа по книге Стругацких «Трудно быть богом». Приглашена Светлана Игоревна Кармалита — один из создателей этого произведения и жена режиссера.
— У «Новой газеты» есть девиз?
— Когда-то Юрий Петрович Щекочихин и его польский друг, сидя в редакционном баре, сформулировали, что у газеты должен быть принцип: ниже пояса не бить и не лизать. Это, может быть, грубо, но газета старается его придерживаться.
