3 марта драгоценности, принадлежащие народной певице, ушли с молотка за 31 миллион рублей. На торги их выставил «Фонд наследия Людмилы Зыкиной» по поручению трех племянников Людмилы Георгиевны.
«МК» удалось связаться с одним из наследников. Впервые Сергей Зыкин решил подробно рассказать о своей непростой семье, почему Людмила Георгиевна не оставила завещания и какой памятник этим летом будет установлен на могиле народной артистки.
«Нашу семью полноценной не назовешь»
Сколько бы ни исполняла Людмила Зыкина песню «Оренбургский пуховый платок», неизменно на глаза у нее набегали слезы. Свою маму, Екатерину Васильевну, всю жизнь проработавшую санитаркой в больнице, она потеряла в 20 лет. Отец, Георгий Петрович, тянувший лямку на хлебозаводе, недолго оставался вдовцом. В новом браке у него родился сын Саша. У Людмилы Георгиевны появился сводный брат. По воспоминаниям родственников, он переезжал с места на место, развелся с женой, дети — Сергей, Катя и Георгий — оказались практически брошены.
— Нашу семью полноценной не назовешь, — соглашается Сергей Зыкин. — Помотало нас по свету немало, мы жили то в Сочи, то на Украине. Отец работал мастером-металлистом, его портрет не раз висел на доске почета, но ему мешал неуживчивый характер и пристрастие к спиртному.
— Как вы оказались в школе-интернате?
— Родители развелись. Мать нас забрала и уехала на Украину. Сама прокормить нас не смогла, отдала на пятидневку в интернат. Узнав, что мы оказались в казенном доме, Людмила Георгиевна в 1986 году забрала нас к себе в Москву. Рядом с дачей тети в Ватутинках стоял наш дом, где мы жили вместе с отцом и бабушкой. Вместе с тетей Людой нас опекала ее костюмер Эля. Еще одна тетина сестра по деду, имеющая педагогическое образование, делала с нами уроки. Потом Людмила Георгиевна выбила квартиру для отца в высотке там же, где жила сама, на Котельнической набережной, только в соседнем подъезде. Но отец снова сорвался с места, решил переехать к родне, в райцентр Наровчат Пензенской области. Казалось, нашим скитаниям не будет конца... Жили мы трудно. В старших классах мне пришлось уйти в вечернюю школу и устроиться на работу. Потом уже я закончил техникум, занимался ремонтом электронной техники. Катя поступила в профессионально-техническое училище на повара, Жора освоил профессию столяра-краснодеревщика.
— А как сложилась судьба вашей матери?
— Я не хочу вспоминать об этой женщине. Маленьких и беспомощных, она нас бросила на произвол судьбы. Потом мы от дальних родственников узнали, что у нее чуть ли не одиннадцать детей от разных отцов. Кого-то из них усыновили и увезли в свое время в Америку.
— Людмила Зыкина помогла вам всем троим с жилплощадью в Москве?
— После смерти отца осталась двухкомнатная квартира на Котельнической набережной. Тетя Люда предложила взять у нас эту квартиру, чтобы она и дальше принадлежала семье, а нам всем троим купить отдельное жилье в столице. Этот вариант всех устроил. Но обстоятельства сложились так, что, помыкавшись в Москве, мы решили вернуться в Пензенскую область и обменяли столичное жилье на площадь в глубинке.
— Почему о вас ничего не было известно при жизни Людмилы Георгиевны?
— Мы простые, скромные люди. Гордиться нам особо нечем. Сначала отец, потом и я с братом и сестрой просили тетю не афишировать информацию о нас. Только события последнего года с наследством вынудили нас «выйти из тени».
— На похоронах певицы вас упрекали, что вы пришли только к холодным ногам Людмилы Георгиевны.
— Мы никогда не навязывались на встречу. Когда тетя Люда звонила — мы приезжали в гости. В последние годы она неважно себя чувствовала, кочевала из одной в больницы в другую. Мы жили в Пензенской области, когда пытались связаться с Людмилой Георгиевной по телефону, напарывались на ее помощницу Свинкову. Та говорила, что тетя то спит, то у нее массаж, то она на процедурах. Татьяна Александровна очень ревностно охраняла покой своей хозяйки, ограждала ее от всяческого общения.
«Помощница Зыкиной на момент ее смерти была богаче своей хозяйки?»
— А потом на вас свалилось большое наследство?
— Когда Людмила Георгиевна умерла, мы стояли на распутье, не знали, что делать дальше. Не было ни денег, ни связей в Москве... Началось бесконечное хождение по инстанциям. Мы не представляли, чем владела Людмила Георгиевна. Нам было известно о доме в Ватутинках, но оказалось, что тетя Люда его давно продала. У меня спрашивали про ее украшения, но откуда мне было знать о них?! Сестре Кате она еще дарила какие-то цепочки и сережки, та могла видеть драгоценности Людмилы Георгиевны. Когда я приходил в гости к тете, она сразу сажала меня за стол, была очень гостеприимной и хлебосольной.
— После смерти тети Люды требовалось открыть наследственное дело, а многие наши документы хранились в квартире Людмилы Георгиевны на Котельнической набережной. Попасть в нее я не мог, обратился к тетиной помощнице Татьяне Свинковой. Она встретила меня словами: «Ты что, самый умный?» — и у меня на глазах разорвала в клочья мое свидетельство о рождении. А потом послала на три буквы. Три месяца я пытался с ней договориться по-хорошему. Однажды мне удалось прорваться к ней в кабинет офиса на Фрунзенской набережной, где базировался ансамбль «Россия». Я рассказал Свинковой, что собираюсь создать Фонд наследия Людмилы Зыкиной, что готов предложить ей стать хранительницей будущего музея. Но Татьяна Александровна не хотела садиться за стол переговоров. И сколько бы потом я ей ни звонил, Свинкова не подходила к телефону.
— Какие сюрпризы вас ждали при получении свидетельства о праве на наследство?
— Пропало не только имущество Людмилы Георгиевны, но и наши документы, Катины цепочки и сережки, Жорины золотые часы, которые ему достались от отца. Не нашел я и своей уникальной коллекции монет и марок, которые собирал всю жизнь. Выяснилось, что «двушка», которая в свое время принадлежала отцу, находится в собственности у Свинковой. На ее имя также оформлен дом площадью тысяча метров в поселке Михалево, два автомобиля.
— У Татьяны Александровны была генеральная доверенность от Зыкиной, которая в последние годы передвигалась на инвалидной коляске, — говорит адвокат Сергея Зыкина, Георгий Левчук. — Больше всего нас поразило то, что помощница певицы на момент смерти Зыкиной была богаче своей хозяйки. Из «правой руки» Людмилы Зыкиной она превратилась в ее «бриллиантовую руку». Племянник певицы стал для Татьяны Свинковой врагом, потому что испортил ее планы на жизнь. Почему-то у сиделки Зыкиной была внутренняя убежденность, что после смерти хозяйки она должна занять ее место, прибрав к рукам все имущество певицы. Как только похоронили народную любимицу, Свинкова надела шубы Людмилы Георгиевны, ее бриллианты, стала ездить на ее машине. Сотрудники Зыкиной при этом махали ей ручкой, как новой барыне.
— Почему Людмила Зыкина не оставила завещания?
— Я предполагаю, что она с кем-то посоветовалась, ее окружали достаточно грамотные люди. Завещание очень просто опротестовать через суд, а вот наследование по закону не оспаривается в принципе, потому что ты либо состоишь в этой очереди родства, либо нет. У Людмилы Георгиевны не было ни детей, ни мужа, ни родителей, только трое племянников. Их-то она, видимо, и хотела обезопасить в первую очередь.
Свинкова твердила: «Это мое! Мне подарено!»
— Сергей Зыкин обратился в милицию. По факту исчезновения его наследства было возбуждено уголовное дело. Это не насторожило Татьяну Свинкову?
— Трижды следователь вызывал ее на допрос, и трижды она совершенно спокойно, в присутствии адвоката всех убеждала, что не знает, где находятся ценности Людмилы Георгиевны. И при этом подписывала все протоколы. Вела себя нагло, на следователей поглядывала свысока. В ходе оперативных мероприятий выяснилось, что, когда со дня смерти Людмилы Георгиевны не прошло еще и сорока дней, Свинкова начала вывозить имущество своей хозяйки из Архангельского в загородный дом в Михалеве. Это притом что генеральная доверенность Зыкиной после ее смерти была уже недействительна.
В течение месяца Татьяна Александровна заказывала автобусы, грузовики и грузчиков. Охрана представила следствию все заявления, написанные Свинковой для оформления пропусков на разные автомобили, на водителей с указанием их паспортных данных. На основании вскрывшихся фактов судья подписал постановление на обыск в доме Свинковой.
— Татьяна Александровна не ожидала такого поворота событий?
— Она была очень удивлена, — говорит Сергей Зыкин. — С оперативниками приехали эксперты по ювелирным изделиям. Велась видеосъемка сотрудниками ГУВД и Министерства культуры. Наш адвокат пришел с металлоискателем на случай, если Свинкова что-то припрятала, прикопала в огороде. Татьяне Александровне зачитали список предметов и ценностей, что находятся в розыске. И вдруг мы видим, что все эти картины висят у нее на стенах, на столах стоят вазы. И тут Свинкова говорит: «Стоп! Я начинаю все выдавать добровольно». Снимает со стен гравюры, ставит их в одну комнату... Три часа еще ходила по всем четырем этажам. Как только представители власти ее приперли к стенке: «Ну что, начинаем обыск?» — Татьяна Александровна снова начинала говорить: «Нет, я продолжаю выдавать добровольно!» И опять начала выгребать добро по сусекам... Отдавала мягкие игрушки, книги, а при обыске нашли самые ценные подарки, в частности, часы, подаренные Ким Ир Сеном, золотой диск, который был вручен Людмиле Георгиевне фирмой «Мелодия» за огромные тиражи. Когда Свинкова наконец осознала всю серьезность положения, она поднялась на последний этаж, где под крышей в закромах лежали ящики и чемоданы с серебром, иконами, пейзажами Бенуа, мехами. Она лишь минуту стояла в растерянности, потом пришла в себя и заявила: «Запишите, что все это я тоже выдала добровольно».
Потом Свинкова хваталась за каждую статуэтку, за каждую тарелку и вазу, твердила: «Это мое! Мне подарено! Это я еще из Удмуртии привезла». Переворачивали очередной поднос — а там вензель: ЛГЗ или дарственная надпись с указанием имени певицы. Ее оперативники спрашивали: «Вы что, Зыкина?» Чуть позже Татьяна Александровна продолжала цепляться за каждую вилку, за каждый подстаканник, мотивируя это тем, что все эти вещи она хочет сохранить для музея. В результате удалось забрать только то, что было с дарственной надписью. Обыск затянулся до трех часов ночи, протокол составил свыше 20 листов.
Когда мы уходили, Свинкова дала нам ключи от квартиры Людмилы Георгиевны на Котельнической набережной, но вскоре выяснилось, что они не подходят к замку. Татьяна Александровна намеренно выдала не те ключи. Потом мы увидели, что пломба на двери сорвана. Свинкова и тут нашлась что сказать: «Это, наверное, ребятишки решили похулиганить». Мы предполагаем, что в квартире побывала Свинкова, чтобы напоследок еще раз зачистить квартиру своей хозяйки. Она ведь уже на девятый день после смерти Людмилы Георгиевны выписала ее из квартиры. И стала готовить жилье на продажу. Мы поговорили с человеком из этого же дома, который собирался эту квартиру у Свинковой купить. Они уже намечали сроки сделки. Но, как только я написал заявление в милицию, жилплощадь попала «под контроль» правоохранительных органов.
Как только Свинкова осознала, что уголовное дело могут переквалифицировать со статьи УК о самоуправстве на статью о краже, она отдала еще часть драгоценной коллекции, в частности, бриллиантовые изделия Людмилы Георгиевны, которые считались пропавшими.
— Удалось найти столь ценные для вас детские фотографии с Людмилой Георгиевной?
— Фотоархив исчез. Свинкова отдала принадлежавшие тете флеш-карты. Когда мы потом их открыли, выяснилось, что с них стерты все фотографии. Я элекронщик по профессии, восстановил изображения. Это были редкие фотографии Людмилы Георгиевны в молодости. На снимках она в плащ-палатке закидывала удочку, сидела за рулем белой «Волги»! Боевая, полная сил, с веснушчатыми полными руками... С барского плеча Свинкова выдала ящик с аудиокассетами, среди которых затерялись схожие по размеру видеокассеты. На них были засняты мы маленькие с сестрой и братом. Я, стоя на табуретке, читаю тете стихи, Катя танцует... Это было редкое счастливое время, когда большой дружной семьей мы совместно отмечали праздники.
«Не считаю возможным работать под руководством Свинковой»
— Любопытно, как ижевчанке Свинковой, уроженке Костиной Мельницы, удалось оказаться рядом с легендарной певицей?
— Ее родная сестра вспоминала, что в 12 лет Таня посмотрела фильм «Течет река Волга», с тех пор Зыкина стала для нее кумиром. У Свинковой хранились пухлые тетради, где были записаны тексты песен Зыкиной. После школы она отправилась в Москву, чтобы быть ближе к Людмиле Георгиевне. Работала на заводе. Потом каким-то невероятным образом Свинковой удалось устроиться в дом на Котельнической набережной уборщицей, — говорит Сергей Зыкин. — Мы нашли ее грамоты за три года, которые ей вручали как лучшей уборщице дома. Каким-то образом ей удалось втереться в доверие к Эле Митрофановой, которая долгие годы работала у Людмилы Георгиевны костюмером. Свинкова стала расторопно выполнять хозяйственные поручения. Так постепенно и стала вхожа в дом к народной певице. Потом Людмила Георгиевна оформила ее администратором в ансамбль.
— Говорят, у Свинковой была особенность стравливать людей...
— Татьяна Александровна настраивала тетю Люду против всех, кто появлялся в ее доме. Свинкова могла подложить серебряную ложку в сумку одному из гостей. Потом, проходя мимо, невзначай вытащить ее, показать хозяйке: «Посмотрите, Людмила Георгиевна, кого вы на груди пригрели!» Свинкова такими методами отвадила от Людмилы Георгиевны многих порядочных людей. Сначала ей, видимо, было удобно, что рядом с ней такой вот преданный цепной пес, что оберегает покой хозяйки. А потом певица уже потеряла силы и была не в состоянии бороться с Свинковой.
— Татьяна Александровна при каждом удобном случае говорит, что отдала Людмиле Зыкиной большую часть жизни.
— Но и получала за это приличную зарплату. Артисты ансамбля вспоминали, как однажды Людмила Георгиевна в сердцах заметила Свинковой: «Ты что, Таня, мало получаешь?» Та прямо попятилась: «Да нет, что вы, Людмила Георгиевна». Самые близкие подруги называли певицу Люсей. Это было как пароль. Единственный человек, кто с ней 30 лет прожил и называл ее Людмилой Георгиевной, была Татьяна Свинкова. Это говорит о многом.
Из уборщицы благодаря связям и стараниям Людмилы Георгиевны она стала директором легендарного коллектива, получила высшее образование. Стала обеспеченной женщиной, которой принадлежит огромный загородный дом, парк автомобилей, квартира в престижнейшем доме на Котельнической набережной, которую она сдает за 5 тысяч долларов в месяц. Неплохая прибавка к пенсии, не правда ли? Плюс она ходит в шубах Людмилы Георгиевны, в ее шапках. Вернула нам только две какие-то дохи, поеденные молью. Сложно поверить, что королева русской песни могла ходить в этих потертых, видавших виды вещах. Теперь уже она с барского плеча оплачивает многотысячный долг за квартиру брата в Ижевске, помогает племяннику, вышедшему из тюрьмы.
— Говорят, что Свинкова, будучи директором народного ансамбля, чуть не похоронила «Россию».
— После смерти Любмилы Георгиевны, пока ансамбль был в отпуске, Свинкова быстренько переписала устав ансамбля, где было сказано, что функции художественного руководителя будет исполнять директор. Татьяна Алексеевна некомпетентный человек в плане творчества. Из-за нее уволился главный дирижер ансамбля народный артист Анатолий Соболев. В заявлении об увольнении он так и написал: «Не считаю возможным работать под руководством Татьяны Свинковой». Чтобы сохранить коллектив, пришлось организовать первичную профсоюзную организацию, составлять акты и писать служебные записки, чтобы как-то поставить на место непрофессионального руководителя. На вопросы, почему очень мало концертов, Свинкова отвечала: «Мы никому не нужны! Нас никто не хочет слышать». Музыканты постоянно слышали упреки, что они, дескать, все разучились играть.
Как только министр культуры Авдеев освободил ее от занимаемой должности и на место Свинковой пришел прекрасный музыкант Дмитрий Дмитриенко, ансамбль буквально ожил. Недавно коллектив пригласили на гастроли в Северную Корею, у артистов поднялась зарплата. При Свинковой золотые голоса «России» получали по 5 тыс. рублей, работали дополнительно кто на шиномонтаже, кто занимался извозом.
«Недоброжелателям не удалось сорвать торги»
— Вас упрекали, что, получив большое наследство, вы так и не поставили памятник на могиле своей прославленной тетушки.
— Не было денег ни на что. Только за хранение найденных украшений в ячейке банка пришлось заплатить более 3 тыс. долларов, за аренду склада, куда были перевезены вещи Людмилы Георгиевны, еще тысячу долларов. Чтобы оформить все нужные бумаги, надо было найти свыше 200 тыс. рублей.
— Но ведь вы унаследовали еще и акции «Газпрома», разве они не приносили дохода?
— Акций осталось совсем мало. В свое время Свинкова уговорила тетю Люду выкупить у отца певца Кизина, солиста ансамбля «Россия», дом в Михалеве. Ради этой сделки Людмила Георгиевна продала большую часть своих акций «Газпрома». А с тех, что остались, проценты шли совсем небольшие. А пора было создавать Фонд наследия Людмилы Зыкиной. Единственный был выход — продать часть имущества Людмилы Георгиевны на аукционе. Выставили на торги самые, на наш взгляд, незначительные вещи — ювелирные изделия. Мы никогда не решились бы продать личные вещи тети Люды. А нам вменяли: лучше бы создали музей и там выставили украшения певицы. Но откуда в частном музее взяться усиленной охране? Кроме того, надо помнить, что Людмила Георгиевна пела русские народные песни. У нее осталось колоссальное духовное наследие. Посетителям музея было бы интересно больше узнать о ее творческом пути: взглянуть на редкие фотографии, партитуры песен, на ее уникальные концертные платья, подарки, картины, что она вышивала своими руками.
— Остались довольны итогами прошедшего аукциона?
— Вполне, и особенно тем, что никому из недоброжелателей не удалось сорвать торги. Плачевно, что Людмила Георгиевна всю жизнь работала, чтобы ее же вещи помогли ей и после смерти.
— Вы один представляете сейчас интересы семьи?
— Брат Жора живет в провинции, он фермер, у него крепкая семья, трое детей, хозяйство. У сестры Кати на руках маленький ребенок. Город обоих тяготит, в сельской глубинке, на свежем воздухе они чувствуют себя гораздо лучше и увереннее.
— Чем будет заниматься созданный вами фонд?
— Мы сейчас ищем подходящее помещение и для фонда, и для музея. В Москве очень дорогая аренда. Пока не знаем, будет это коммерческий наем, либо удастся достичь договоренности с Москомимуществом и получить прямую аренду. Но удивляет другое: многие купались в любви и славе Людмилы Георгиевны, однако помощь никто не предлагает, на нас сыплются одни упреки. Фонд Зыкиной будет оказывать помощь артистам ансамбля «Россия», проводить фестивали русской народной песни. В планах у нас также учредить премию имени Людмилы Зыкиной. Я буду создавать только концепцию. Проектами будут заниматься творческие, знающие люди.
— Известно, что уже отлит памятник народной певице. Можете приоткрыть завесу тайны, каким он будет?
— На создание памятника еще полгода назад мы нашли спонсоров, он уже оплачен. Это была коллективная работа. Большой вклад внесла Ксения Рубцова, которая возглавляет «Дом Людмилы Зыкиной». Она связалась с людьми, которые помогли деньгами. Оказала помощь также актриса Элина Быстрицкая. Потом прошел конкурс. Пока можем только сказать, что автор памятника — очень известный скульптор, ближе к открытию мы обнародуем его имя. Людмила Георгиевна будет изображена в полный рост, в концертном платье, с цветами в руках. Мы хотели, чтобы в ее облике были отображены всеобъемлющая доброта и смирение. Постаментом будет служить мрамор цвета молодой травы.
— Татьяна Свинкова вспоминала слова Людмилы Зыкиной: «Когда умру, не надо придавливать меня плитой!» Пусть это будет скромное надгробие.
— У нас было пять вариантов памятника. Именно этот эскиз в свое время выбрали друзья, коллеги и поклонники королевы русской песни. Его открытие запланировано на 1 июля, когда исполнится три года со дня смерти Людмилы Георгиевны.
