Главного фигуранта дела по "Хромой Лошади" сделали крайним?

Анатолий Зак: “Если бы мне предоставили шанс начать жизнь заново — я бы ничего не изменил. Моей вины в трагедии нет!”

5 декабря — вторая годовщина трагедии в пермском ночном клубе “Хромая Лошадь”. Много воды утекло с тех пор. Позади — полтора года судебных заседаний. Сколько еще времени до приговора? Говорят, не меньше года…

Сейчас все обвиняемые громкого процесса дожидаются окончания суда дома. Все, кроме Анатолия Зака, которого на суде называют главным фигурантом уголовного дела и фактическим директором сгоревшего клуба.

Но так ли это? Или его просто сделали крайним?

Почему этого человека держат за решеткой, невзирая на его страшные заболевания, какое отношение имел бизнесмен к сгоревшему клубу, кто подставил его после трагедии, кого он считает виновным в смертельном пожаре и чего боится обвиняемый — в эксклюзивном интервью Анатолия Зака “МК”.

Анатолий Зак: “Если бы мне предоставили шанс начать жизнь заново —  я бы ничего не изменил. Моей вины в трагедии нет!”
Анатолий Зак с супругой.

В ночь на 5 декабря 2009 года сгорел пермский ночной клуб «Хромая Лошадь». В первые минуты после трагедии никто не мог назвать точные цифры погибших. Десять, пятнадцать... Спустя несколько часов появилась зловещая цифра — 148! Позже она увеличилась до 156.

События первых суток развивались молниеносно.

Александр Титлянов — владелец заведения — скончался в больнице. Константин Мрыхин, инвестор злачного места, сбежал в Испанию. Анатолия Зака, считавшегося фактическим директором «Лошади», перехватили на выезде из города.

«Всех наказать по полной программе!» — звучали слова президента на всех телеканалах.

Сказано — сделано!

Через несколько дней виновными в трагедии объявили 8 человек — Анатолия Зака, выдав его за хозяина клуба, исполнительного директора Светлану Ефремову, арт-директора Олега Феткулова, троих сотрудников Госпожнадзора и двух пиротехников.

Мы не беремся говорить, кто из фигурантов громкого дела заслуженно понесет наказание, а кто оказался на скамье подсудимых по «указке сверху».

Мы лишь предоставляем слово главному обвиняемому и публикуем его точку зрения на саму трагедию и последующий затем судебный процесс.

«Я не был директором сгоревшего клуба, просто помогал своему другу»

— Анатолий, насколько я понимаю, вы далеко не бедный человек? Пермяки называют вас чуть ли не олигархом. Так ли это?

— По пермским меркам я действительно был достаточно состоятельным человеком. Моим основным и единственным видом бизнеса являлось управление недвижимостью. Я был директором сети ТК «Чкаловский». Также наша компания на момент трагедии завершала строительство ТЦ «Евразия» площадью 30 000 кв. метров. Кроме того, мне принадлежало множество торговых площадей в Перми и области, которые сдавались в аренду. Мой бизнес сводился к инвестированию и сдаче в аренду помещений. Торговлей и бизнесом, связанным с общественным питанием, я не занимался уже более 10 лет.

— По некоторым данным, в последнее время вы практически не появлялись в России? Как же вы контролировали деятельность ночного клуба?

— В том-то и дело, что я не то что не контролировал деятельность этого клуба, я практически не имел к его функционированию никакого отношения. Но обо всем по порядку. Последние пять лет я действительно проводил в Перми мало времени. Но следователям необходимо было доказать обратное. В итоге на меня навешали обвинения и сейчас пытаются убедить суд, что я не просто управлял, но и ежедневно контролировал «Хромую Лошадь». У следствия появилась некая справка, где говорится, что за период с 2001 по 2009 год я отсутствовал в РФ всего 128 дней. Это ложь! Слава богу, что у меня сохранились старые загранпаспорта, которые наконец-то приобщили к делу. Из этих документов следует, что за период с 30 апреля 2005 года по 11 ноября 2009 года, то есть за последние 4 года, я отсутствовал в России 838 дней. Я не появлялся в Перми почти два с половиной года. И даже «фактически» не мог управлять клубом. Конечно, из страны я не эмигрировал — в России у меня оставался бизнес, недвижимость. Также я ждал, когда дети закончат учебный год.

Анатолий Зак с детьми.

— Но в деле вы по-прежнему проходите как фактический хозяин клуба. Какое-то все-таки отношение вы имели к сгоревшему заведению?

— Я никогда не имел собственного клуба! Никогда ничего подобного не открывал! Ни у следствия, ни у суда нет ни одного документа, подтверждающего, что именно я был владельцем, собственником, наконец, хозяином сгоревшего заведения. Что касается «Хромой Лошади» — я просто помог своему лучшему другу Александру Титлянову в открытии клуба, профинансировал его проект. Я инвестировал средства в его бизнес в течение нескольких лет. Не более того! Но после трагедии необходимо было найти крайнего, тем более Титлянов погиб, вот на меня и навешали ярлыки, сначала назвав меня «фактическим», а теперь уже и просто хозяином клуба. Эта версия строилась на показаниях исполнительного директора «Лошади» Светланы Ефремовой. Эта женщина, чтобы спасти себя, забыла про то, что являлась соинвестором и назначенным директором «ХЛ». Ведь именно она отвечала за всю пожарную безопасность — ее подпись стоит под всеми соответствующими документами. Также Ефремова являлась директором ООО «Пышка» (кондитерская) — это общество осуществляло свою деятельность на территории «ХЛ». Поверьте, это не просто слова! Существует сотни подтверждающих документов, где черным по белому выведено, что именно Ефремова исполняла функции директора и руководителя сгоревшего заведения. Именно она подвергалась взысканиям за нарушения требований пожарной безопасности в кафе. Но сейчас эта женщина приняла глухую оборону и утверждает, что она лишь выполняла указания руководства! Какого руководства? И давайте вспомним: был ли я в России последние 5 лет? А клуб, ресторан — это производство, которое необходимо контролировать ежедневно, чем и занималась Ефремова.

— Но откуда брались разговоры о том, что именно вы хотели продать клуб? Просто не успели...

— Тоже неправда! У меня не было никаких прав на «ХЛ» и, соответственно, никаких полномочий.

— Выходит, вопросы о том, что в «ХЛ» нарушались права работников, зарплата выдавалась в конвертах, вам задавать бесполезно?

— Эти вопросы не в моей компетенции.

— Если бы Титлянов выжил в той трагедии, сегодня он бы по полной программе отвечал за произошедшее?

— Титлянов был реальным владельцем клуба. Но, думаю, вряд ли он разбирался в вопросах безопасности. Насколько мне известно, все свои полномочия по финансированию и другим вопросам он передал человеку с огромным опытом и стажем работы в сфере общественного питания — исполнительному директору Ефремовой. Сам Титлянов ничем не руководил и лишь изредка помогал Светлане. Он заключил с ней договор доверительного управляющего — все полномочия передал ей. Но даже на основании этих договоров, а их в деле 4–5 штук, Ефремова продолжает утверждать, что ничем не руководила.

«После случившегося друзья посадили меня в машину и посоветовали уехать из города. Затем сразу позвонили в милицию и доложили, куда я направляюсь»

— Говорили, вы были дружны чуть ли не со всеми бизнесменами Перми. Однако после трагедии никто не встал на вашу защиту.

— Так всегда бывает в России. Если у человека случается беда, неприятности, от него все отворачиваются. Люди, которые называли себя моими друзьями, партнерами, сейчас рвут на части мой бизнес, всеми способами пытаются меня утопить и уничтожить, чтобы стать богаче. Теперь я на собственном опыте удостоверился, что друзья познаются в беде! Но все-таки у меня еще остались надежные и верные товарищи. Правда, их совсем немного. Но я им очень благодарен.

— На скамье подсудимых вместе с вами сидят еще несколько человек. Среди них глава Госпожнадзора Владимир Мухутдинов. Ранее вы с ним встречались?

— Да, я был знаком с начальником ГПН МЧС по Пермскому краю и могу сказать, что Мухутдинов — один из честнейших людей этого ведомства. Мне часто приходилось сталкиваться с ним по работе, когда я занимался строительством объектов. И у меня ни разу не возникло повода усомниться в его квалификации и порядочности. По вопросам «ХЛ» я к нему не обращался, проблемы клуба меня не касались. Сейчас из материалов уголовного дела мне известно, что проверки в сгоревшем ресторане регулярно проводились, выносились предписания, накладывались штрафы на Ефремову Светлану Петровну как ответственную за ППЖ.

— Что вы можете сказать о Константине Мрыхине, который после случившегося сбежал в Испанию и недавно был переправлен в Пермь? Какое отношение он имеет к «ХЛ»?

— Насколько мне известно, Мрыхин тоже инвестировал деньги в бизнес Титлянова. Об условиях его контракта вам лучше спросить у него. 10 лет грозит и арт-директору Олегу Феткулову. А ведь он прекрасный, творческий человек, великолепный музыкант, композитор. Он потерял в пожаре любимую жену. А сейчас оказался заложником ситуации. Что он сделал неправильно? Пригласил в «Лошадь» лицензированных специалистов по пиротехнике? Уточнил у Ефремовой, безопасно ли помещение для проведения подобных шоу? Феткулов понадеялся на порядочность и грамотность этих людей. После чего сам оказался на скамье подсудимых. Я не буду говорить про пиротехников — мы практически не знакомы.

— Анатолий, вы хорошо помните тот вечер?

— Я каждый день прокручиваю в голове события той ночи. Когда начался пожар, я спасся чудом — вылез через окно. Тащил за собой своих друзей. Но им казалось, что все это несерьезно и сейчас все закончится. Искру потушат, веселье продолжится. Я был абсолютно трезв, возможно, я сразу осознал серьезность ситуации. Оказавшись на улице, я сразу рванул в здание МЧС, которое располагалось за углом «ХЛ». Поднял тревогу и бегом вернулся в клуб. Стал помогать выходившим людям. Позже с сотрудником пожарной охраны искал своих друзей. Помню страшный хаос. Друзей я нашел не сразу. Один из них был на ногах. Второй без сознания. Я отвез его в больницу. И вскоре услышал слова реаниматолога: «У меня нет живой воды!» Мой лучший друг детства умер! Для меня это стало шоком! А тем временем в больницу бесконечным потоком везли пострадавших. Я ничего не понимал. Слезы градом катились из глаз. Удушье. Меня рвало. Вскоре приехали мои друзья-партнеры, те самые, которые сейчас рвут мой бизнес. Они отговорили меня от госпитализации, посадили в машину и посоветовали, что лучше мне пока уехать из города. В тот момент я ничего не соображал. Сел в машину и поехал. А добрые советчики тут же позвонили в компетентные органы и сообщили, где я и в каком направлении я двигаюсь. И это друзья?..

— Вряд ли эти люди были вашими друзьями — скорее приятелями?

— С этими людьми я дружил 10–20 лет. Когда-то они клялись в вечной дружбе, говорили: «Что бы ни случилось — один за всех и все за одного». Грош цена этим красивым словам. В трудный для меня момент они бросили все силы, чтобы меня утопить. Я уверен, такие люди не остановятся ни перед чем. Они готовы меня убить! И делают все для этого. А партнеры по моему главному бизнесу — ТК «Чкаловский». Сегодня они изменяют уставы ООО, выводят активы, более того, всячески мешали мне и моей бывшей жене разделить наше имущество, которое их совершенно не касалось (Анатолий Зак развелся с женой после того, как оказался на скамье подсудимых. — И.Б.). Только сейчас я понял, что эти люди давно вынашивали свои планы, и когда подвернулся удобный момент, они не стали медлить. За два года, проведенных за решеткой, я не получил от них и ломаного сухаря. Моя семья тоже не дождалась от них хоть какой-то маломальской поддержки.

«Следователям дали четкое указание: найти виновных! В итоге меня сделали крайним»

— Анатолий, вы помните первые дни в СИЗО? Надеялись, что вас скоро выпустят?

— СИЗО мне показался раем по сравнению с ИВС, где я провел первые 10 дней. Не дай бог кому-нибудь там оказаться. Я помню все до мельчайших подробностей и планирую описать происходившее в своей будущей книге. Изложить сейчас пережитое мною на 10 листах не получится. Могу сказать одно: везде, даже в этой ужасной тюремной системе, есть настоящие люди, и их большинство, которые все понимают, сочувствуют и знают, что меня назначили крайним. Но хватает здесь и подонков. Надеялся ли я, что меня выпустят? Сначала по наивности меня посещали такие мысли. Но чем дальше в лес, тем больше дров. Следователи действовали в одном направлении — им надо было меня обвинить. С одной стороны, их можно понять: им дали четкое указание сверху, и они исправно подчинились приказу, делали «свою работу», не стесняясь подменять понятия. Например, в Басманном суде следователь назвал 219-ю статью УК тяжкой, хотя она является средней тяжести, и по ней возможен не арест, а подписка о невыезде. Сейчас суд не хочет объективно разбираться в трагедии — так сказать, «есть мнение», и нужен виновный.

— Как проходит ваш день? Вы общаетесь с сокамерниками?

— В СИЗО я сижу один. Чем занимаюсь? Читаю, пишу, смотрю телевизор. Все это напоминает мне день сурка.

— На суде вы общались со своими коллегами по скамье подсудимых?

— Да, я общался со всеми ребятами, кто сидел со мной в клетке. За это время мы поняли одну вещь: главное сейчас — поддерживать друг друга и по возможности помогать. Общение было добрым и теплым. Мы же все в одной лодке, которая называется «Беда». И я очень рад, что ребят, особенно Рослякова (пожарный инспектор), Мухутдинова и Феткулова, освободили. А я вот сижу. Значит, это мой крест.

— Опишите обстановку на суде.

— Вот уже почти два года обстановка на суде неизменна. Суд «давит» на нас, точно танк. На свидетелей «давят» прокурор и судья. Если кто-то из допрашиваемых начинает говорить правду, то его путем перекрестных вопросов «загоняют», не давая высказаться до конца. Свидетелям постоянно задают вопросы предположительного характера: «Если бы вы знали, что в „Хромой Лошади“ не соблюдались правила пожарной безопасности и будет фейерверк, вы бы пошли туда?» Или: «Рассчитывали вы на безопасность, находясь в ночном клубе?» Естественно, потерпевший-свидетель отвечает на поставленный вопрос однозначно: «Нет!» Но такие вопросы недопустимы на суде — о чем мы неоднократно заявляли, писали протесты. Но подобные допросы продолжаются, и на этом основании судья будет строить обвинения. Разве это правильно? Откуда посетители «Хромой Лошади» могли знать о соблюдении ППБ, о безопасности фейерверков? Если даже я, инвестор, друг владельца, ничего об этом не ведал! Я не мог даже предположить, что в ресторане моли быть допущены какие-то нарушения. А лицензионная пиротехническая организация, которая проводила шоу, и директор «Лошади», на которой лежит вся ответственность за соблюдения всех норм безопасности, допустят это! Сейчас же исполнительный директор «ХЛ» Ефремова утверждает, что ей было неизвестно о фейерверках, а в противном случае она все равно не могла запретить владельцу проводить данное мероприятие. Это бред! Таким образом, эта женщина пытается снять с себя всю ответственность.

— Почему именно Светлану Ефремову поставили управлять элитным заведением?

— Титлянов был давно с ней знаком — они вместе учились в торговом техникуме. К тому же Ефремова — директор ресторанов с огромным стажем и колоссальным опытом работы. До «Хромой Лошади» она около 10 лет возглавляла крупнейший элитный ресторан Перми «Европейский». У нее за плечами торговый техникум и СИНХ (Свердловский институт народного хозяйства). Она освоила все специальности именно по этому профилю. Можно сказать, Ефремова единолично руководила и «Европейским», и «ХЛ». Она была жестким, требовательным и педантичным руководителем. А сейчас прикидывается «бедной овечкой», у которой якобы не было права голоса и она не могла сказать слова против. Она обучалась на спецкурсах, сдавала экзамены по технике безопасности, и только она знала, что под мешковиной находится пенополистирол. Дело в том, что Ефремова как исполнительный директор заведения принимала меры по шумоизоляции — о чем писала в письмах в администрацию Ленинского района Перми. Она руководила всеми ремонтными работами, согласовывала дизайн помещения. А сейчас она утверждает, что заведовала только кухней, числилась как заведующая производством, людей на работу не принимала и вообще ничего не знала! Хотя доказательства и люди свидетельствуют об обратном! Впрочем, о суде, нарушениях наших прав, справедливости можно говорить долго... Вот только услышит ли меня кто?

— Говорят, вы часто вступаете в полемику с родственниками погибших и пострадавшими, которые присутствуют на заседаниях. Таким образом пытаетесь отбиться от оскорблений в свой адрес?

— В мою сторону за все время суда я не слышал еще ни одного оскорбления со стороны пострадавших. В полемику я вступаю, когда слышу ложь, чистую «заказуху», которая льется из уст почти всех бывших сотрудников кухни «ХЛ». Я ведь отлично понимаю, почему они ведут себя таким образом. Дело в том, что после того, как Светлану Ефремову отпустили из-под стражи, первым делом она трудоустроила всех бывших сотрудников «Лошади» к себе, в кондитерскую «Пышка». С этими людьми она проработала 10–15 лет, это ее команда. И, естественно, на суде они дружно выгораживают своего работодателя. Многие ее жалеют, потому что она женщина. Но разве это повод сваливать вину на мужчин? Хотя и мне ее искренне жаль. Ну да бог ей судья! А с этим судом и стороной обвинения она, как я уже вижу, договорилась!

— Чьи показания на суде вас еще удивили?

— После двухгодичной череды предательств меня уже тяжело чем-то удивить. Но я не поверил своим ушам, когда мой бывший друг и партнер Евгений Берман превзошел сам себя, когда буквально втоптал меня в грязь.

«Если бы мне изменили меру пресечения, я помог бы не четверым пострадавшим, а 44»

— Вы решили выплачивать ежемесячные пособия в 30 тысяч рублей четырем пострадавшим. Кстати, теперь другие обвиняют их в том, что они согласились принимать от вас помощь. Вы знакомы с этими людьми? Может, переписываетесь с ними?

— Потерпевших, кому я выплачивают пособия, ранее не знал. Мы не переписываемся. Все решения по этому вопросу принимает моя семья — брат, мама. Мне лишь известно, что с кем-то из них мама познакомилась в Москве, когда принимала участие в одной телепрограмме. Тогда же она пообещала им помогать. Позже кто-то сам обратился к нам за помощью. Мы не отказывали. И я знаю, что помощь оказывается уже не четверым пострадавшим. Таких людей больше. К сожалению, я сам не могу принимать никакие финансовые решения, так как нахожусь за решеткой, а все мое имущество арестовано. Всеми моими делами занимается брат. Но я не раз заявлял и продолжаю настаивать: если бы мне изменили меру пресечения, я мог бы реально помочь не четверым, а 44 пострадавшим. Но чем дольше я нахожусь здесь, тем сложнее мне осуществить задуманное. Вся моя «империя» трещит по швам, заштопать которые будет непросто. Мои некоторые партнеры не выполняют обязательства, а попросту хотят, вернее, пытаются меня кинуть.

— На суде было много сказано о работе «Хромой Лошади». Какие-то вещи стали для вас откровением?

— Да! Таких моментов много. Но самый главный, что Ефремова, оказывается, и не была настоящим директором ресторана.

— За 2 года пребывания в СИЗО вы перенесли 2 операции, у вас целый букет страшных заболеваний, — расскажите, как лечат за решеткой?

— Врачи следственного изолятора дали четкий и ясный ответ, что лечить меня не могут! Я прошел серьезную медкомиссию, которая признала мое заболевание тяжелым и входящим в список болезней, с которыми человека нельзя держать под стражей. Только в сентябре—октябре меня четыре раза экстренно госпитализировали в отделение хирургии. Но суд по-прежнему не готов изменить мне меру пресечения. Единственному из всех фигурантов дела.

— Каждый раз вы заявляете, что не признаете своей вины.

— А в чем моя вина?

— Вам страшно оказаться на свободе?

— Нет.

— Вы бесстрашный человек?

— Не совсем. Я боюсь несправедливости и необъективности.

— Если все-таки вам изменят меру пресечения на подписку о невыезде, куда первым делом отправитесь на свободе?

— К родителям погибших друзей и на кладбище.

— Как вы думаете дальше жить?

— Если вы хотите рассмешить Бога, расскажите ему про свои планы! Это про меня. Будет день, и будет и пища! Голова на плечах есть, и это главное!

— Вы верующий человек?

— Да. Бог спас мне жизнь! Но обрек на страшные муки и позор. Значит, это моя судьба, мой крест. Но я постараюсь все выдержать.

— Если бы вам выпал шанс начать жизнь заново, что бы вы изменили?

— Я бы прожил ее так же! Единственное, больше времени уделял бы семье. И, наверное, уже никому бы не доверял. Хотя часто спрашиваю себя: смог бы я так жить? Ведь я всегда верил людям и в людей. И сейчас мне очень обидно, что некоторые близкие друзья оказались хуже заклятых врагов.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру