— Сергей Федорович, «скорую» сегодня не ругает только ленивый, и к ее реформированию относятся настороженно. Как изменится эта служба — не станет ли еще хуже?
— Согласен, «скорая помощь» — архичувствительная зона для всей нашей страны. Ежегодно каждый третий житель страны вызывает экипаж медиков. На сегодняшний день главная проблема, которую мы хотим решить, — разрыв между «скорой» и стационаром. Приемное отделение у нас не подхватывает мгновенно все то, что делает бригада «скорой». Появляется пауза. Больному приходится ждать долго, его состояние может ухудшиться, он мучается, и родственники мучаются, потому в приемном отделении все плохо приспособлено.
— И какой выход здесь может быть?
— Весь мир пошел по пути создания специальных отделений, которые называются эмеджинси. Отделение не просто приемное, а экстренной медпомощи. Оно специально устроено и оснащено. Самый яркий пример для нас — американский сериал «Скорая помощь». Именно таким, каким показано оно там, отделение и должно быть. Больного еще везут, а его уже ждут врачи, они уже в курсе, в каком он состоянии, что нужно первым делом сделать. Задача эмедженси — за два часа превратить синдромный диагноз в конкретный нозологический. Вот привезли человека с болью в груди. Что это: травма, острый коронарный синдром, а может быть, пневмония? В этом отделении будет вся диагностическая линейка, все технологии, которые только доступны в этой больнице. Компьютерная томография, эндоскопия, биохимическая диагностика, рентгенография — все это будут делать круглосуточно. И с чем бы человек ни поступил сюда, медики быстро поймут, что с ним, в чем проблема, и окажут помощь. Уже потом его при необходимости отсюда переведут в отделение или клинику, которая специализируются на этой болезни.
— Принимать эмедженси станут всех пациентов «скорой» подряд? Будут их сортировать?
— Примут всех — это точно. И сортировка действительно будет, причем по новому принципу. Сейчас ведь пациентов разделяют на 4 потока: хирургический, терапевтический, травматологический и гинекологический. И внутри каждого еще — на мужчин и женщин. И получается, что в мужской хирургической смотровой может быть и очень тяжелый больной, с сильным шоком и отрытыми переломами, и товарищ с переломом ногтевой фаланги второго пальца правой кисти. Теперь же будем сортировать по тяжести. Этот принцип, кстати, придумал еще Пирогов, когда оказывал помощь раненым. Он говорил своим помощникам, чтобы вначале приносили тех, кого прямо сейчас надо спасать. В эмедженси будет несколько зон для разной категории пациентов.
— В том числе вип-зоны?
— Ну если только считать тяжелобольных вип-пациентами. Итак, первая зона для тех, кто сам может передвигаться. Она будет устроена приблизительно как зал ожидания современного аэропорта. Телевизоры, мягкие кресла, туалеты. Отсюда берут больного и ведут на одну диагностику, на другую, третью... Важно, чтобы здесь не появились крайне тяжелые, буйные, грязные, пьяные. Это должна быть зона психологического комфорта. Человек и так волнуется. А если рядом с ним будет кто-то умирать, у него если просто была нестабильная стенокардия, то она перейдет в инфаркт.
— А куда девать грязных и пьяных?
— Не спешите. Вторая зона — для тех, кто сам передвигаться не может, но угрозы их жизни серьезной нет. Скажем, человек с переломом голени, с острым панкреатитом. К нему все медики сами придут и все анализы и обследования сделают на месте. Третья зона — тяжелобольные. Это фактически реанимация. А четвертая — пьяные, наркоманы, бомжи, психически неуравновешенные. Согласитесь, эту категорию никак нельзя поместить ни в одну из трех других зон.
— Палаты в этой зоне будут по типу тюремных камер?
— Нет. Но там будут непробиваемые окна, антивандальное оборудование, пост охраны. И вот обычный унитаз таким пациентам не поставишь (они его разбомбят и сами поранятся), надо унитаз, предполагающий сидение на корточках, — чашу «Генуя». И, кстати, вовсе не значит, что помощь таким пациентам менее важная и оказывать ее будут в последнюю очередь и спустя рукава. Для того чтобы мы могли проследить за этим, будет обязательное видеонаблюдение. Причем записи станут хранить полгода.
— А может быть, во всех зонах сделать видеонаблюдение?
— В перспективе так и будет. Но на первых порах только в третьей (реанимация) и четвертой зонах. По нашим подсчетам, в зону № 1 будет попадать примерно половина всех пациентов «скорой», в № 2 — 25%, в № 3 — 11%, остальные — в № 4. Лечение независимо от категории больного должны начать с первых минут. Если у человека сильные боли, то должны дать такие лекарства, которые снимут болевой синдром, но при этом не спутают диагностическую картину.
— Такие отделения будут при каждой больнице?
— Нет, конечно. Это очень дорого, да и не нужно. Мы подсчитали, что примерно на 600 тысяч жителей достаточно одного такого отделения. Недавно в качестве эксперимента были созданы четыре отделения в четырёх регионах: в Санкт-Петербурге (на базе нашего НИИ), Набережных Челнах, Ростове-на-Дону и Чебоксарах. К концу 2012 года такие отделения должны будут появиться во всех регионах.
— Сколько будет таких отделений скорой помощи в Москве?
— Двадцать. Это больницы № 1, Боткинская,
— Допустим, человек попал в ДТП на юге Москвы. «Скорая» его отвезет в больницу с эмедженси именно в ЮАО?
— Не совсем так. Базовый принцип будет, конечно, территориальный — куда ближе, туда и доставят. Но в каких-то случаях будут исходить из другого. Вот ДТП или падение с большой высоты. Из 20 больниц, которые будут иметь отделения экстренной помощи, лучше всего могут помочь в десяти (там есть шоковые операционные).
— В России есть маленькие города, такие как Псков с населением 160 тысяч. У них не будет собственного отделения скорой помощи?
— Будет. Но тут нужно решить и другую проблему. В маленьких городах зачастую по
— Но расстояния у нас огромные, и пациент может не дожить, пока его туда довезут на «скорой»...
— Это проблема. Возможно, нужно будет оборудовать эти центры вертолетными площадками.
— Всех больных вертолетами не заберут — дорого... Может, надо улучшать оборудование машин «скорой», чтобы в случае, когда надо ехать два часа, пациент там продержался?
— Да, такие полностью оборудованные машины в ряде регионов уже появились. Ставки будем делать на «Фиат-Дукато», «Форд-Транзит» и «Фольксваген-Транспортер». Эти машины в Европе и Америке используются «скорыми». И в бригаде теперь не просто водитель будет, а водитель-санитар, прошедший спецподготовку и умеющий оказывать полноценную помощь. Кстати, теперь профессиональный стандарт фельдшера расширится практически до стандарта врача «скорой». Врач же постепенно переместится в отделения экстренной медпомощи стационаров и будет не только выезжать, но и лечить легких больных, допустим, с сотрясением головного мозга. И не нужно для этого отвлекать нейрохирурга.
— Укладка врача или фельдшера «скорой» изменится?
— Да, в ближайшее время туда добавится еще несколько препаратов, которые только что включили в перечень жизненно важных. В их числе, к примеру, ацизол — он позволяет оказывать помощь при отравлении угарным газом, восстанавливает гемоглобин, возвращает способность поглощать и переносить кислород. В чемоданчике медиков «скорой» будут также ларингеальные маски. Раньше респираторную поддержку оказывали только интубируя или выдавая кис лород, а такая маска более безопасная. Будут в укладке иглы для внутрикожного введения. Они помогут в случае, когда вену найти у пациента сложно.
— А приезжать «скорая» будет быстрее?
— Сейчас стандарт 20 минут, мы хотим перейти на 15. Но есть регионы, где медики никак не уложатся в этот стандарт (скажем, поселок на Курильской гряде). Там должны быть свои нормативы. И способы оказания помощи силами местных врачей фельдшерско-акушерских пунктов. А поскольку риск проживания здесь выше, возможно, стоит снизить налоги для местных жителей.
— Не секрет, что чаще всего звонят в «скорую» бабушки-дедушки, которым показалось, что им стало плохо. С другой стороны, нередко старики умирают, так и не дождавшись врачей.
— Эта проблема есть во всем мире. У нас она усугубляется тем, что дежурный может или отказать, или выслать машину. Других вариантов нет. У нашего больного нет постоянного врача, который бы его вел и с которым дежурная «скорой» могла бы связаться. Он бы сказал: эта ситуация у Марьи Ивановны постоянная, экстренная помощь ей не требуется, я сам схожу к ней сейчас и разберусь. И вообще часто достаточно человеку консультации по телефону, и необходимость вызова «скорой» отпадает. Но у нас юридически это не закреплено. Нет такой услуги по закону, а значит, оказывать ее не могут. И здесь мы планируем внести изменения в законодательство. Тогда врач сможет и захочет грамотно консультировать, поскольку будет получать за это деньги почти как за прием.
