В НАПАДЕНИИ
Елена Великая — так называли соперники-иностранцы непобедимую советскую спортсменку. С каждого международного старта она неизменно увозила медаль — как правило, золотую. Семь побед Донской на чемпионатах Европы и три на первенствах мира заставили Международную федерацию спортивной стрельбы ввести возрастной лимит — последний раз на пьедестал почета она поднялась в 52 года.
— Эх, если бы не сломанная нога, бегала бы зимой на лыжах — у меня ведь парк недалеко, — сокрушается Елена Александровна.
— Спорт у меня в крови с юности. По окончании школы два года я проработала слесарем, после чего поступила в Российский государственный медицинский институт имени Пирогова. Будучи студенткой, становилась чемпионкой Москвы по плаванию, серьезно занималась велоспортом, коньками, выступала за хоккейную команду “Металлург” при заводе “Серп и молот”. Играя в нападении, забивала регулярно, вероятно, поэтому меня и пригласили выступать за “Динамо”. В составе динамовской команды неоднократно выигрывала городское первенство — российского тогда еще не существовало.
— Вы ведь фронтовичка…
— На фронт я попала полковым врачом. Прошла не одну тысячу километров: от Москвы до Кенигсберга через всю Прибалтику и Белоруссию. Мы шли следом за армией — лечили раненых и больных. На всю жизнь врезался в память трупный запах, особенно остро ощущавшийся летом. Помогали мы не только нашим солдатам, но и немецким. Относились к ним так же, как и другим пациентам, — они ведь тоже люди. Немцы поначалу вели себя нагло, грубили, но потом попритихли. Машин в то время было мало, да и дороги казались роскошью, поэтому большую часть пути мы шли пешком. В редкие дни передвигались на лошадях, что считалось за счастье. Госпиталь у нас был большой. Обычно располагались в палатках, деревнях или бараках, оставленных немцами. К нам попадали в основном легко раненные, часто приходилось сталкиваться с тяжелыми простудными заболеваниями, гриппом, воспалением легких. После войны мы долгое время устраивали вечер встреч — собирались врачи, медсестры госпиталя и вспоминали, через что пришлось пройти.
ПОХИЩЕННАЯ НЕВЕСТА
— Как в вашей жизни появилась стрельба?
— После войны я решила остаться в армии. По моей просьбе меня перевели в Москву, в дивизию имени Дзержинского. Там впервые и приняла участие в соревнованиях по пулевой стрельбе. Сначала выступила за полк, потом за дивизию, затем за Главное управление и, наконец, попала в состав сборной СССР. Первый серьезный успех пришел ко мне в 1955 году на чемпионате Европы в Румынии, где я взяла “золото”.
— Что это за история с вашим похищением на чемпионате мира 1962 года в Египте?
— Мы жили в Каире в километре от знаменитых пирамид. Однажды с подругой по команде решили прогуляться вдвоем. Арабы уговорили нас сфотографироваться верхом на верблюдах. Не успели мы толком усесться, как животных во всю прыть погнали мимо пирамид в пустыню. За нами в погоню бросились всадники на лошадях. Лишь благодаря этим лихим ребятам мы вернулись на родину. Но страху натерпелись!
— Вы побывали во многих странах мира. Какая поездка запомнилась больше всего?
— Сборную СССР однажды пригласили на чемпионат стран Азии и Африки в Индонезии. Начнем с того, что женщины жили в отдельном корпусе, окруженном колючей проволокой и с охранником у входа. В здание мужчин не пускали: ни тренеров, ни спортсменов. По городу мы могли передвигаться лишь в сопровождении представителей сильного пола, преимущественно боксеров и борцов. Вдоль дорог располагались канавы, у которых постоянно сидели люди — нормальные туалеты в стране тогда были лишь в гостиницах для иностранцев.
— Вы часто выезжали за границу, будучи военнослужащей. Со спецслужбами сталкиваться приходилось?
— Перед каждым отъездом нас приглашали на Лубянку, где рассказывали, как мы должны себя вести: ходить по городу только группой, с иностранцами не контактировать. На все соревнования с нами ездил сотрудник КГБ. Несмотря на жесткие порядки, в Индонезии девушка из нашей делегации пыталась бежать с женихом-иностранцем. Он, выходец из какой-то восточной страны, специально приехал за ней в Индонезию. Пару поймали лишь в аэропорту. О дальнейшей судьбе девушки я не знаю.
ТОРТ ОТ НЕМЦЕВ
— Ваша самая дорогая победа?
— На первенстве Главных управлений МВД в Москве. Там я выиграла три золотые медали. Немецкая команда вручила мне специальный приз как лучшему стрелку турнира: огромный торт и барометр. Торт мы съели большой многонациональной компанией, а барометр до сих пор висит у меня на кухне, сейчас пью по нему лекарства.
— Всю жизнь вы стреляли из винтовки. Не было желания попробовать пистолет?
— У пистолета сильная отдача, что меня всегда отталкивало. Пистолетчиков мы называли “нашей интеллигенцией”. Они ходили с чемоданчиками, одевались, как хотели, не то, что мы. При любой погоде на нас всегда были надеты куртка с вшитой вовнутрь ватой, двое теплых штанов и лыжные ботинки. Такая амуниция нужна была для того, чтобы не слышать пульсацию собственного сердца и увеличить устойчивость. На локти мы нашивали побольше кожи, чтобы уменьшить боль — лежать ведь приходилось часами.
— На столе у вас компьютер. Неужели ваш?
— А чей же еще? Живу-то я одна. Семью проездила. Иностранцы, бывало, ухаживали, но в советское время такие отношения могли закончиться плачевно. А на родине свою судьбу я так и не встретила. Компьютер приобрела недавно, друзья помогают осваивать. Печатаю фотографии, записываю диски. Я ведь с юности музыкой увлекаюсь. Из всех поездок привозила пластинки — Адриано Челентано, Фаусто Папетти, Луи Армстронга… А вот в преферанс играем только вживую. Собираемся дружной компанией на даче и просиживаем за картами вечерами и ночами.
— Дошли слухи о вашем таланте лечения людей иглоукалыванием…
— Давным-давно в журнале “Физкультура и спорт” я нашла заметку про аппарат, который воздействует электрическими импульсами на биологически активные точки. Электрик соорудил мне его по чертежу. Очереди из спортсменов и знакомых до сих пор не кончаются.
