“Дышите, больной, — и живите!” Эту фразу теперь с легким сердцем могут произносить врачи даже самым безнадежным пациентам, у кого на фоне тяжелых заболеваний, ранений, травм, при больших кровопотерях в результате аварий и техногенных катастроф возникла острая дыхательная недостаточность. “Практически у ста процентов больных, которые находятся в критическом состоянии, имеется та или иная степень легочной недостаточности, — сказал при встрече один из лауреатов премии Алексей ВЛАСЕНКО, зав. отделением реанимации №32 больницы им. С.П.Боткина, ведущий научный сотрудник Института общей реаниматологии им. В.А.Неговского. — Крайнее ее проявление и есть острый респираторный дистресс-синдром (ОРДС). Суть его в том, что легкие перестают выполнять свои прямые функции.
— Алексей Викторович, в чем практическая новизна открытия? Что в результате получат тяжелые больные с острой дыхательной недостаточностью?
— Мы предлагаем более совершенные методы диагностики, а главное — многоступенчатое и дифференцированное лечение. Это и восстановление функции внешнего дыхания (искусственная вентиляция легких), и применение методик для защиты легких как на клеточном, так и на органном уровнях... Используем самые современные системы мониторинга, позволяющие диагностировать заболевание на ранних стадиях, когда человек еще не чувствует приближения беды, а значит, ему можно помочь. Все это и позволило нам предложить новую классификацию заболевания, конкретный набор действий: что должен делать врач, чтобы выявить заболевание на ранней стадии и правильно начать лечить. И что делать, если заболевание обнаружено на поздних стадиях.
— Кто инициатор такой кооперации? Известно: проблема легочной недостаточности возникла не вчера, она описана еще античной медициной, в трудах Пирогова...
— Действительно, не мы первые обратили внимание на проблему. Но именно в Институте общей реаниматологии им. В.А.Неговского РАМН началось прицельное исследование заболевания, а больница им. С.П.Боткина стала основной клинической базой. Под наблюдением врачей находились более 5 тысяч больных. Требовалась объединяющая сила, которая бы координировала научное направление, лабораторную и клиническую часть. Материал десятилетней работы в результате обобщен. В Правительство России было подано более 150 страниц текста и столько же страниц в виде таблиц, графиков, иллюстраций. Мы вошли в число 20 отобранных работ. До появления этого труда было выпущено много статей, монографий, докторских и кандидатских диссертаций, которые уже вышли или готовятся к защите; есть много изобретений, защищенных патентами, более 10 методических рекомендаций и пособий для врачей, где частично изложены разработанные и применяемые нами методики.
— С помощью чьей аппаратуры ведется работа, как всегда — иностранной? Есть ли что-то отечественное?
— Что скрывать, конечно, основная аппаратура европейская и американская. Сегодня прорыв в медицине возможен только с применением новейших технологий. Мы использовали современное микроскопическое оборудование, в частности атомную силовую микроскопию, которая позволила изучить проблему на глубоком органном, клеточном и субклеточном уровнях. Современные методы генной инженерии помогли расшифровать некоторые генетические механизмы предрасположенности к этому заболеванию. Свою лепту внесли компьютерная томография (КТ) и современная рентгенологическая техника. Методы мониторинга состояния дыхательной и сердечно-сосудистой систем позволили выявлять специфические тонкие нарушения легочной функции на ранней стадии, когда еще нет клинических проявлений и признаков болезни. И естественно — новые фармпрепараты.
— И, естественно, российские мозги?
— А без них вообще никак. Я с этого начал и этим хотел бы закончить: любой прибор без интеллекта человека — просто груда железа. Для правильного применения всех этих технологий необходима высочайшая квалификация медперсонала. Очень важно знать, как применить современнейшую инструментальную технику, в частности аппарат искусственной вентиляции легких, фармпрепараты. Кстати, использовались и отечественные препараты, разработанные в Санкт-Петербурге, в подмосковном Пущине и других городах. Важно практикующему врачу не запутаться в них, вовремя применить каждый из них в их совокупности. Нами написаны практические рекомендации для врачей в виде статей, схем, таблиц, наглядных пособий, которые уже издаются и будут изданы РАМН. Важно, что открытый нами метод позволяет не только спасать тяжелейших больных, но и сэкономить средства: с лечения каждого больного в среднем по 130 тысяч рублей! Только в нашем отделении в год проходят лечение порядка 300 крайне тяжелых больных.
— Алексей Викторович, сколько потребуется лет, чтобы внедрить ваше ноу-хау по всей России? Что нужно, чтобы программа пошла?
— Все будет зависеть от государственных программ, от оснащения клиник современным оборудованием, медикаментами. От желания врачей повышать свой образовательный уровень. И от расторопности Минздравсоцразвития. Идей в России, в частности в медицине, сегодня очень много, главное — их реализовать научно-практически и материально-технически. Нашу технологию лечения дыхательной недостаточности уже сегодня можно с успехом применять во всех скоропомощных стационарах, куда поступают тяжелые больные, кому нужна неотложная помощь. И в крупных клиниках, где проводятся сложные хирургические вмешательства.
— Вы сказали о важности профилактики в цепи лечения этого грозного ОРДС? Что-то зависит от самого человека?
— Не буду оригинальным и скажу банальные вещи: чем более здоровый образ жизни ведет человек, тем у него выше шанс на спасение, если он в критическом состоянии попадает на больничную койку. У человека, поддерживающего свою физическую форму, чей организм не отравлен никотином, алкоголем, результат лечения выше, о чем бы речь ни шла. Особенно это касается легких — органа-мишени. Самому человеку невозможно уберечься от аномалий природы, от техногенных катастроф, но на бытовом уровне он хозяин своего организма.
…В век техногенных катастроф, загрязнения окружающей среды мы все находимся в группе риска, что касается легочной патологии. Каким будет следующий шаг у нового метода, предложенного лауреатами? Он так и останется эксклюзивно московским или его будут тиражировать по всей России? Этот вопрос я задала пульмонологу, академику РАЕН, д.м.н., профессору, главному врачу ГКБ им. С.П.Боткина и лауреату премии Владимиру ЯКОВЛЕВУ. На что Владимир Николаевич, не задумываясь, ответил: “Этот метод — безусловное ноу-хау. И наша задача, чтобы им могли пользоваться в стране повсеместно, чтобы он стал рутинной клинической практикой по всей России”.
Под занавес новоиспеченным лауреатам я задала вопрос и о денежном эквиваленте их весомого труда (том собранных материалов тянет на несколько кг).
— Пока неизвестно, — ответил за всех Алексей ВЛАСЕНКО. — Известно лишь, что премию вручает премьер Владимир Путин в конце года. Но главный эквивалент нашего открытия — спасенные жизни пациентов.
“МК” поздравляет лауреатов!
