— В деревенском доме у меня живут три кота, одна кошка и две собачки. Собачки не простые. Например, Барсук — обычный дворовый кобель, умный, интеллигентный. Девять лет назад я подобрал его маленьким щенком. За эти годы он вырос в достаточно крупную собаку, очень похожую на овчарку. Барсук велик тем, что у него была жена-волчица, которую он очень любил. От этого брака родился щенок, который живет у меня уже 5 лет. Его зовут Шарик.
— На кого из родителей похож Шарик?
— Характером — на маму, а доброжелательностью и понятливостью — на папу. Шарик — типичный волкособ.
— Семья не распалась? Или мама убежала в лес?
— Его мама живет сейчас в Волгоградской области. Ее отправили туда достаточно давно для того, чтобы она организовала стаю. Волчица ведет дикую жизнь, ее многочисленные дети от новых мужей стали дикими волками, и время от времени мы встречаемся.
— Она вас еще помнит?
— Помнит, и у нас хорошие отношения. Она прожила у меня два года и считает меня своим отцом. Или братом. Узнает и, когда мы встречаемся, показывает, что мы по-прежнему друзья, хотя лишнего панибратства с ней я себе не позволяю.
— А откуда у вас появилась волчица?
— Это старая история. Еще в 2004 году я отправился на съемки сюжета в Волгоградскую область. Там мы должны были присутствовать на охоте на волков. Охотники с удовольствием делали свою работу — убивали волков, а на вечер для нас было приготовлено совсем уж жуткое зрелище. Охотники принесли мешок волчат и объявили: “Вот как хорошо, что здесь корреспонденты из Москвы. Сейчас будем убивать волчат!” Я проявил чудеса дипломатии и выкупил волчьих детей. Это был экстравагантный поступок, потому что я повез эту компанию домой к маме в Москву. Они были слепыми, и мы всю дорогу с оператором Михаилом Оркиным в поезде кормили их из бутылочки.
— А что сказала мама?
— Мама не была особенно удивлена: она привыкла к моим авантюрам, но перспектива выкармливания волчат повергла ее в шок. Когда вечером я вернулся с работы, мама совсем сбилась с ног. Она не отходила от малышей ни на шаг: грела молоко со специальными добавками, поила, мыла им попы. Все это делалось по кругу: пока одного накормит и он, сытый, уснет, и очередь наконец дойдет до последнего, проснется первый. В таком аврале мама провела несколько суток. Я поднимал ее дух уверениями, что мало кто может похвастаться подобным опытом. Волчат удалось пристроить. Одного взял мой друг, двоих приняли в театр, четвертого определили в зоопарк. Осталась последняя волчица по кличке Александра. У нее была пупочная грыжа, и я уговорил маму оставить ее у нас. От брака Александры с Барсуком и родился Шарик.
— Тимофей, у вас нет сомнений, что собака произошла от волка?
— Смотря какая собака. Подавляющее большинство собак произошли от шакалов.
— Шарик свободно бегает по территории?
— У животных должна быть максимальная свобода. Наша дачная территория достаточно большая, у собак есть возможность заходить в дом. Кроме того, у них есть свои дома — конуры. Кстати, Шарик не очень любит находиться в помещении. Ему становится жарко, он любит спать на снегу.
— Что может произойти в случае несанкционированного вторжения на вашу территорию?
— Незваного гостя порвали бы. Хотя не исключено, что завязались бы дружеские отношения. На самом деле сложно предположить. Ко мне часто приезжают гости, и собаки знают, что людей, которые приходят в моем сопровождении, трогать нельзя.
— А кошки у вас тоже необыкновенные?
— Конечно. Однажды в уборной телецентра, это было много лет назад, я услышал мяуканье. Выяснилось, что какие-то негодяи спустили котенка в унитаз. Бедолага забился в сифон и звал на помощь. Я разбил унитаз, достал котенка, и он стал со мной жить. Коллеги остроумно назвали его Ершиком, а он оказался плодовитой кошкой, которая за свою насыщенную деревенскую жизнь рожала 14 раз по 5 котят, и, когда мы поняли, что такая активность на этом поприще может угрожать ее здоровью и даже жизни, стерилизовали. Котят нам удавалось пристроить.
— Получается, все ваши кошки спасенные?
— Ваську машина сбила, а Гришу привезли из Казахстана. Но в Москве кот стал не нужен. Так он оказался у меня в деревне.
— А породистые кошки у вас есть?
— Вот кот Рыжик необыкновенно породистый. В свое время его приобрела очень состоятельная семья. У них дом на Рублевском шоссе, и все самое дорогое и лучшее. Рыжика купили в клубе за бешеные деньги и для пользования пригласили ветеринарного врача из нашей телевизионной команды. Бедный Рыжик претерпел много страданий: по желанию хозяев ему удаляли когти, резали яйца, улучшали овал лица, формировали уши. За ним ухаживали два человека: одна гувернантка его кормила, другая поила. Так прошло полтора года. Семья наигралась. Они позвонили нашему доктору: “Кот нам надоел, усыпите его, пожалуйста!” В этот вечер Рыжик переехал в деревню.
— Как у вас адаптировался обитатель Рублевки?
— Первый год Рыжик находился в абсолютной прострации: жил в чуланчике под лестницей и выходил только ночью. Поили его из специальной чашечки, потому что пить он не умел категорически. А потом Рыжик освоился. Теперь он хозяин в доме. Научился ловить мышей, дружить с собаками и сейчас считается главным котом.
— Кажется, мы упустили из виду одну собачку!
— Есть еще такса Дуся. Она попала к нам с переломом спины, а потом снималась в детском сериале “Таксистка”. Водителем такси должна быть такса. Дуся сейчас стала матерью и переехала к супругу. Я не очень доволен этой ситуацией, потому что новые хозяева Дуси кормят ее слишком калорийно. Она стала жирная, как сарделька, и при ее травме это плохо.
— Знаю, что ваши животные еще и артисты!
— Все мои собаки и кошки снимаются в программе “Сказки Баженова”. У них есть сценические имена, и они на них откликаются. Дети пишут им письма, а мы на них обязательно отвечаем. Часто на конверте просто написано: “Волшебный лес, Полкану”. Российская почта знает, где находится Волшебный лес. А Полкан — это Барсук.
— Тимофей, понятно, что кошкам и собакам, особенно волкособам, за городом лучше. А в Москве у вас какая-то живность имеется?
— Двое. Кот и какаду Моня. Попугай по-своему хорош. У него была травма крыла, поэтому он в основном пешеходный. Моня довольно труслив. Он не разговаривает, но зато хорошо слушает. Когда ему говоришь: “Моня, иди погуляй!”, он выходит из клетки, а когда позовешь: “Моня, домой!”, заходит. Иногда у какаду случаются приступы шизофрении. Например, утром проснется и думает, что сегодня он боится своего хвоста. Потом поспит, встанет, и все нормально: хвост не страшен, зато пугают голуби за окном. Через три дня у Мони уже прилив любви к голубям. Или начнет кота бояться или, наоборот, ездит на нем верхом. Все это происходит волнами.
— Кот не проявляет агрессии к попугаю?
— Я живу с разными животными, в том числе и с дикими, всю жизнь, и никогда не было конфликтов. Новички, особенно дикие, могут проявить агрессию, но, если быстро и внушительно объяснить, что это запрещено, они понимают. Точно так же я никогда не видел кота, который может наделать в тапочки.
— Мало кто жил рядом с волчицей. Справедлива ли пословица: “сколько волка ни корми, он в лес смотрит”?
— Это миф. Еще говорят: “Сколько волка ни корми, ему все мало”. Волка можно накормить, если ему дать столько, сколько он хочет. Волчий аппетит сохраняется у щенка три месяца, а по прошествии этого времени у него можно забрать из миски и даже изо рта любой кусок. Если он, конечно, сыт и вы в хороших отношениях. То же самое распространяется и на собак. Мои собаки никогда не убивают друг друга и кого бы то ни было из-за еды, никогда не попрошайничают у стола, не вымогают лакомства. Любого зверька можно накормить. Это залог дружбы с ним.
— То есть путь к сердцу животного лежит через желудок? Так?
— Нет, не так. Путь к сердцу животного проходит через много разных тропинок. Один из ключевых моментов — еда. Иногда слышишь: “Ой, у нас кошка такой проглот: сколько ни дай, все сожрет!” И это тоже миф, основанный на том, что люди просто жадничают.
— Значит, надо кормить, что называется, от пуза?
— От пуза нужно кормить в течение нескольких дней. Потом включаются тормоза. Звери не переедают и не толстеют. Но первичный голод, идущий от основного инстинкта, можно подавить в течение короткого срока большим количеством еды.
— А в лес волк все равно смотрит?
— Пусть смотрит. Наши волки имели возможность уходить за территорию в лес, и они делали там свои дела, а потом возвращались обратно. Не шкодничали, ни на кого не нападали.
— В вашей новой еженедельной программе “Рейтинг Баженова. Законы природы” завораживает тесное общение с дикими животными, просто лицом к лицу. Некоторые считают, что для обитателей леса это мучительно.
— На нашем телевидении нет аналогов этой программы. Наша задача — не только подойти к зверю как можно ближе, но и потрогать его руками. Во время съемок ни одно животное не пострадало. В концепции программы написано, что животное имеет право причинить ведущему вред, а ведущий такого права не имеет. Мы неукоснительно придерживаемся этого правила.
— А вам герои программы не причиняли вред?
— Причиняли. Нас кусают, царапают, клюют. К шрамам, которые покрывают наши боевые тела, мы относимся с большим уважением. Хвастаемся перед женщинами и друг перед другом.
