“Не хочу, чтобы в ресторане заказывали Ани Лорак”
Как часто водится, беседа началась с ноток разочарования:
— Меня пугает пресса. Я говорю одно — пишут другое. Но я знаю, что журналист “МК” ничего не переврет. Кстати, посмотрите, какие вкусные пирожные нам принесли, — будем толстеть! А хотите, так приезжайте в Киев, в наш совместный с мужем ресторан “Ангел”. Приглашаю!
— Наверное, там есть и специальные блюда от Ани Лорак?
— Нет. Не хочу, чтобы кто-то сказал официанту, что я хочу съесть Ани Лорак. (Смеется.) Шучу, конечно. Ну а если серьезно, то почти все блюда имеют название моих песен: “Мой ангел”, “Солнце”, “Птица”, “Посмiшка”, “Червона Рута”… У меня еще есть именная звезда на небе, которую подарили поклонники. Конечно, это далеко на небе, но очень приятно, что там где-то есть звезда, которая греет.
— А какими подарками вы с мужем радуете друг друга?
— В нашей жизни календарных праздников нет, хотя есть День защитника, 8 Марта и День всех влюбленных. И подарки мы друг другу тоже дарим не тогда, когда положено, а когда хочется. Например, День влюбленных мы отмечали в Париже. Причем я до последнего момента не знала, куда мы летим. Пришел Мурат и сказал: “Подробностей не скажу. Вылетаем 12-го, обратно 15-го. Собирай вещи. Температура на улице +10”. Вот такой он красноречивый. (Улыбается.) И только в аэропорту я узнала, что мы летим в Париж. Свой первый уик-энд мы провели в этом городе. Там было первое признание в любви, предложение руки и сердца.
— Сейчас исполнителей популярной музыки захлестнула волна страсти к рэперам. Все, начиная от Брежневой, заканчивая Долиной и Образцовой, пели с рэперами. У вас были такие предложения?
— Пока не поступало тех предложений, которые меня бы заинтересовали. Правда, у нас были разговоры с Тимати по этому поводу. У него даже был готов трек, но наш гастрольный график не позволил записать дуэт.
— Сейчас идет подготовка к “Евровидению”. Как вы думаете, кто достоин быть в тройке лидеров?
— Сложно сказать. Вроде бы много талантливых исполнителей, но “Евровидение” такой специфический конкурс, что попасть в “яблочко” и угадать, что нужно, очень трудно. Нужно иметь неповторимую харизму, которая удивила бы всю Европу. Побеждают же всегда неординарные личности.
— Сами не хотели бы еще раз померить свои силы? Может, в следующем году?
— Я абсолютно удовлетворила все свои творческие амбиции, потому что и по сей день никто не может забыть Shady Lady. Но нужно идти дальше, развиваться. Для меня есть другие конкурсы: “Грэмми”, “Оскар”, Word Award. Вот эти награды мне хотелось бы получить.
— Давайте неприятный вопрос: на моей памяти в октябре была единственная отмена ваших сольных концертов в Санкт-Петербурге. Знаю, что для артиста это крайне редкий случай. С чем была связана отмена?
— Это действительно моя первая за всю творческую жизнь и, будем думать, последняя отмена концерта. Надеюсь, что в Санкт-Петербурге я дам еще много концертов. Тогда перед вылетом в Санкт-Петербург я почувствовала себя очень плохо. Настолько, что врачи и мой муж в унисон сказали: “Нет. Лететь нельзя”. Не очень хотела бы распространяться на эту тему, но у меня были проблемы с почками. Сейчас, слава Богу, все в норме. Врачи у нас лучшие! Я не говорила об этом не потому, что не хочу, чтобы мусолили причину отмены, а потому, что зритель должен думать, что у артиста все хорошо, безоблачно.
— Скажите, ваш муж Мурат хотел бы, чтобы вы стали звездой турецкой сцены и на его родине вас знали и любили так же, как, к примеру, в России или Украине?
— Мы ведь с ним познакомились тогда, когда он даже не знал о том, что я певица, ему пришлось к этому привыкать. Наверное, нужны большие чувства к человеку, чтобы войти в его мир. Мурат никогда мне ничего не запрещал и не высказывал недовольства. Но если по жизни Мурат помогает мне во всем, то в творчестве он поддерживает мои начинания, но не способствует. Амбиций, чтобы его жена стала популярнее, у него нет. Мне кажется, как и многие мужчины, он хотел “домашнюю” жену. Хотя он мне такого не говорил.
— У Мурата есть своя турфирма, он является одним из помощников руководителя отеля в Египте, управляет вашим общим рестораном “Ангел”. Не хотели бы и вы попробовать свои силы на новом поприще? Например, ощутить себя хозяйкой ресторана?
— То есть уйти со сцены? И надеть фартук, так?
— Ну почему же сразу уйти? Можно совмещать. И без фартука. Как у Джека Лондона — почувствовать себя “маленькой хозяйкой большого дома”.
— Дом, кстати, не такой уж и большой. А маленький и уютный. Когда грянул кризис во всех странах, то и у нас стоял вопрос о его закрытии. Но мы выдержали. Ресторан действительно является почти домом, так как все встречи, интервью, фотосессии я провожу там, в специально отведенной VIP-комнате с белой кожаной мебелью. Хотелось бы в перспективе в ресторане иметь свой кабинет или присоединить к нему record-студию с аналогичным названием. Вот тогда бы я в полной мере ощутила себя “маленькой хозяйкой большого дома”. А сейчас я являюсь соучредителем и музой этого ресторана.
“Пресса писала, что Ротару пыталась столкнуть нас лбами с Пугачевой”
— Относительно недавно вы озвучили полнометражный норвежско-шведский мультфильм “Карлсон, который живет на крыше”. Малыш говорил вашим голосом. Не обиделись на предложение озвучивать мальчика?
— Нет, совершенно. Во-первых, там был такой большой отбор, что мне было просто приятно, что в итоге выбрали мой голос. К тому же я очень люблю эту сказку. Малыш получился хороший. Когда мы были в студии на записи, то нам говорили, чтобы мы говорили необычным голосом.
— Как в свое время на записи композиции к фильму “Семнадцать мгновений весны” Иосифа Кобзона просили “не кобзонить”?
— Именно так. Не знаю, как правильно сказать “не Лорак…” (Смеется.) И, кстати, еще никто, кроме тех, кто слышал о моем участии, не узнал, что я — это я. Значит, я могу быть и такая!
— Если уж заговорили о детской аудитории, то давайте вспомним “Детскую Новую Волну”. Помнится, когда спросили Софию Ротару о том, что взрослый конкурс лишился Музы и кто бы, по ее мнению, занял место Музы на детском конкурсе, — она назвала вас.
— Конечно, мне было приятно, что легендарная певица София Михайловна так лестно обо мне отозвалась. Но это длилось несколько мгновений. До того момента, когда в прессе не переврали слова Ротару. И написали, что она якобы пыталась столкнуть нас с Аллой Пугачевой лбами. И меня пророчила на ее место. А Ротару и Пугачеву я слушала с раннего детства. Они легендарные личности и певицы. Я преклоняюсь перед их талантом.
— Вы знаете, что у Филиппа Киркорова, с которым вы очень дружны, сейчас появилась протеже Камалия. Он даже спел с ней в дуэте. Порой творческая ревность перекрывает многое. Не ревнуете ли вы к новой подопечной Филиппа?
— Нет, я считаю, что Филипп вправе работать в творческом союзе с кем он хочет. Это никак не отражается на нашей дружбе, и, слава Богу, у нас не только творческие отношения. Не могу я объяснить словами наши взаимоотношения с ним. После “Евровидения” у нас образовалась нить, которую уже ничем не разорвешь. У нас отношения на уровне брата и сестры. Он чувствует, что в моей жизни что-то случается, а я — в его. Я пишу ему sms и спрашиваю: “Что сегодня стряслось у тебя?” А он: “Господи, откуда же ты знаешь?” Мы понимаем друг друга на расстоянии, при встрече — с одного взгляда или кивка головы. Какая тут может быть ревность?
— Кстати, о Филиппе…
— Да, да. Я уже знаю, что вы хотите спросить.
— И что же?
— О крестном отце моего будущего ребенка. Так? Вот видите, как перевирают слова. Как раз в тему нашего общения с ним. Филипп почувствовал, что в моей жизни что-то произошло. И позвонил мне. А я как раз только что узнала о своем “интересном положении”. Естественно, что я поделилась со своим другом. И когда меня спросили украинские журналисты, то я сказала о том, что Киркоров узнал одним из первых о беременности. И что вообще теоретически из него получился бы неплохой крестный отец. Ну а дальше фантазия у всех понеслась.
— У вас с Муратом разные вероисповедания. При его вере не возбраняется крестить ребенка?
— Нет такого запрета. Каждая семья принимает решения самостоятельно, и все индивидуально. Поскольку ребенок будет жить у нас — на Украине, в России, в наших братских странах, и, соответственно, он будет жить по тем законам, которые есть у нас.
— Как вы отреагировали, когда узнали о своей беременности? Не было боязни, что вам нужно будет на какое-то время уйти со сцены?
— Мы живем не в первобытном обществе. Сейчас не нужно делать жертвоприношения, как раньше. Ушло то время, когда пугались: как же я буду жить?! В нашей семье работает не один человек, поэтому в этом плане я не волнуюсь. Мурат-то был готов всегда и ждал. Знаете выражение “на седьмом небе от счастья”, но оно не выражает всей силы. Потому что когда это случилось, то предела его счастью не было. Сейчас он меня не оставляет ни на секунду. Даже в Москву я не успела приехать, так он мне раз сто позвонил. Очень волнуется. Мне кажется, что он и на родах не позволит быть мне одной. В любом случае, его моральная поддержка и рука будут всегда рядом. Потому что мы две половинки и в этот ответственный момент, наверное, захотим быть вместе, чтобы ощутить это счастье.
— Кстати, что “говорит” УЗИ?
— Не потому что я не хочу вам сказать, а скорее потому, что я самой себе не хочу сказать... Мы с мужем решили, что пол не будем узнавать, и просили врачей нам не говорить. Пусть будет сюрприз. Главное ведь, чтобы малыш был здоровенький, главное — подарить новую жизнь. А потом уже само все сделается. Возьму ребенка на руки и сразу пойму: вот так его надо назвать. Потом времени будет много. И найти помощницу, и купить вещи для ребенка тоже.
— Помню, как два года назад в Юрмале вас еле удержали от покупки детских пинеток? А сейчас оказывается, что вы суеверный человек?
— Вы о детских вещах? Ой, я совсем не суеверный человек. Никогда приметы не ставила выше человеческих сил. Мне кажется, что человек с сильной энергетикой может сам прогнозировать свои действия и направить на то, чтобы этот день был счастливым. Даже если я что-то забыла дома — возвращалась. Смотрела в зеркало и говорила то, что я выбираю и сама кодирую свою будущее. А насчет вещей... Не знаю, какие вещи я хочу купить и в каком количестве. Сейчас не то время, когда нужно что-то покупать заранее. Поверьте, потом времени будет много. И сейчас не надо за чем-то бегать, искать, стоять в длиннющих очередях: все можно купить. Да и потом, у меня столько друзей, что я думаю, вещей будет предостаточно.
— Встретила недавно одну знакомую, которая сказала, что будет покупать комбинезон на дочку двух лет со стразами Swarowski. Вы такая же сумасшедшая мама будете?
— Девиз “Все лучшее детям” никто не отменял. Но не до такой же степени. Конечно, хочется, чтобы у ребенка было все чистенькое, аккуратненькое и хорошее. Но ребенку все равно, какая марка и цена, — главное, чтобы было удобно, сухо и комфортно, чтобы вовремя поменяли и накормили. Думаю, что той женщине стразы самой нужны, хотя бы для удовлетворения своего эго. То, чего не хватало ей в жизни, она переносит на ребенка. Вот и вся арифметика.
— Читаете ли вы какую-нибудь специальную литературу для будущих мам?
— Для меня это первый опыт, и я, конечно, стараюсь сама во всем разобраться. Сразу же, как я узнала о беременности, скупила почти всю литературу в ближайшем к дому книжном магазине. Потом решила остановиться и поняла, что сейчас все можно найти и в Интернете. Конечно, главные советы мне дают врачи. Ну, конечно же, моя подруга и кума Лилия Подкопаева — чемпионка мира по спортивной гимнастике. У нее двое детей, и она дает советы, что кушать, как лучше держать свою форму…
— Не опрометчиво ли вы поступаете, еще не выбрав клинику?
— Мы с нашим врачом приняли решение, что точно определимся ровно за месяц до родов.
— Подхватила ли вас волна “капризов беременных”? Солененького, сладенького хочу — нет такого?
— Вы же знаете, что я по жизни не капризный человек. И, наверное, потому, что так жизнь научила. Не было ни у кого времени спрашивать о моих капризах. Мне хотелось обычных вещей: покушать, одеться. Такая жизнь у меня была. Сейчас ничего особо не поменялось. Я не впала в королевское состояние, что ее величество желает того-то. Все, что я сейчас хочу, это максимум сна, больше витаминов, фруктов и овощей. Могу съесть мясо с салатом, картошку с бочковыми помидорами. Вот картошку я обожаю во всех видах. Особенно с маслицем. Но это как было раньше, так и осталось сейчас.
— Когда вы собираетесь уйти в декретный отпуск? А как будут обстоять дела после? Как надолго вы покинете сцену?
— В принципе я сейчас уже приехала в Россию в последний раз перед ответственным для меня событием. И то, как вы видите, не на концертные выступления, а с частным визитом. В марте уже собираюсь уйти в декретный отпуск. И даже на Украине нигде не появляться. Все-таки уже время. А после… Так трудно сказать. Я могу спланировать одно, а выйдет другое. Конечно, я хотела бы поскорее вернуться на сцену. Может быть, я смогу уже появиться на “Новой волне”. Надеюсь, что к этому времени приду в форму, и все скажут: “Вау! Как быстро она пришла в форму! Как здорово она выглядит!” Мне бы этого хотелось. Но это так непредсказуемо. Вдруг я увижу маленькое личико, и меня затянет. Скажу: какая сцена? Да вот все, что мне надо!
“Я так страстно пела в песочнице, что заработала рубль”
— Поклонникам вашего творчества стоит волноваться?
— Как раз нет. Их ждет много сюрпризов. Уже сейчас написано шесть треков. Хотелось бы выпустить альбом где-то летом. Уже будучи в новом образе, предстать перед зрителем. Да и голос звучит сейчас немного по-другому. Недавно в моей голове родилась заглавная песня к этому альбому. Меня как током стукнуло, и я поняла, что сама хочу написать колыбельную.
— Какие-то мистические случаи случались в вашей жизни?
— Скорее было много чудес или знаков судьбы. Первый случай приключился со мной при появлении на свет. Я родилась на Западной Украине, в доме, где появился на свет автор песни “Червона рута” Владимир Ивасюк, и меня положили в ту же самую колясочку. Просто когда семья Ивасюков уезжала, оставили коляску. Это какой-то знак с рождения, что в моей жизни будет что-то, связанное с музыкой.
Потом, когда мне было четыре года, я четко помню, когда мой брат пошел к своему другу, а меня оставил играться в песочек и ждать его. Я ни с того ни с сего начала петь. Пела громко. Начали собираться люди, которые думали: что там за странная девочка горланит в песочнице? Мне это еще больше начало нравиться. Я увидела, что вокруг меня собираются люди и я в центре внимания. На меня смотрят, причем не только дети, но и бабушки, папы, мамы. Тут я просто преобразилась и вспомнила все свои актерские качества. Наверное, именно тогда я поняла, что такое стоять на сцене. Но самое мое большое удивление было после окончания песни. Раздались аплодисменты, и одна бабушка протянула мне металлический рубль. Как сейчас помню, такой красивый, с Лениным, — помните?
— Вы его сохранили?
— Ну конечно, нет. Вы же понимаете, что такое рубль был в те годы. Когда в кино можно было сходить за 10 копеек и мороженое купить за 10—15 копеек. Это же почти состояние! Я накупила конфет, печенья. Счастье было неимоверное. Брат выходит от друга, а я стою с пакетами и уплетаю за обе щеки их содержимое. Он ничего не понял, но стал со мной есть конфеты. Казалось бы, мелочь, но я в этом увидела знак. Было и снов много. Разных.
— Расскажите!
— Был такой сон перед отборочным туром на “Евровидение” в 2005 году, когда я решила участвовать. Накануне мне снится сон. Во сне я шла по какой-то улице, и вдруг ко мне подходят и говорят: “Извините, вы должны пройти вместе с нами”. И я с ними спускаюсь в какое-то подземное помещение. Вижу много туннелей. И вдруг я понимаю, что это тюрьма. А я им говорю, что не хочу в тюрьму, за что, я ничего не делала... Они мне говорят что-то невнятное и то, что я должна оказаться в тюрьме. Они не слушают мои просьбы объяснить: за что? — и закрывают дверь. Я оказываюсь, как птица, в металлической клетке. Ничего не могу понять — и вдруг, обернувшись, я вижу мужчину, который мне говорит: “Ты не волнуйся, скоро ты отсюда выйдешь. Это ошибка”. Мое состояние было ужасным. Я просыпаюсь после его слов в поту и вижу себя в постели. И вот отборочный тур. За три дня до него неожиданно для всех вводят группу, и — о, чудо! — она побеждает, а я занимаю вторую позицию. Это было, конечно, политическое решение. И вот тот сон, что меня незаслуженно поселили в эту тюрьму, из которой потом выпускают. Мне кажется, что кто-то меня хотел предупредить.
— Ангел-хранитель у вас есть?
— Да. Надеюсь, что он будет всегда. У меня и у всей моей семьи.
