— Вы решили поучить детишек Правилам дорожного движения. Почему?
— Потому что в России ужасная статистика: в 2009 году в ДТП в России погибли 29 тысяч человек.
— А сами лихачеством не грешите?
— Я не так давно езжу за рулем. А поскольку стаж мой только приблизился к десяти годам, стараюсь не гонять и не нарушать. Когда-то был членом общественного совета ГИБДД России. И раньше, когда у меня были “корочки”, считал, что имею возможность где-то что-то нарушить. А сейчас я стараюсь не нарушать. И не потому, что лишился привилегий. Я просто не считаю, что это клево. Мне это неприятно, это приверженность приезжих из какой-то глухомани. А мы петербуржцы.
— Но ведь вы в Москве, по-моему, чаще бываете?
— И все ж люблю Петербург больше всего на свете! Недавно встретил знакомую из другого города и провез по набережным, мимо дворцов. Было раннее утро, я поразился, какая же вокруг красота! К сожалению, ко всему привыкаешь. В том числе и к тому, что живешь в одном из великолепнейших городов мира. Эрмитаж есть? Есть. А я там восемь лет не был. Замотался.
— Конечно, ведь у вас куча новых проектов. Что особенно дорого?
— Для меня фильм Ольги Субботиной “Бежать” затратный и по эмоциям, и физически. Потому что мне вообще с трудом даются образы “хороших парней”. А меня в последнее время стали звать на них все чаще. Даже скучаю по плохим мальчикам, в которых для меня актерская палитра гораздо шире. Конечно, я стараюсь сделать своего героя интересным, но считаю: хорошие парни не предмет искусства. Также для меня дорог проект Армена Арутюняна “Пилот международных авиалиний”, в котором я сейчас заканчиваю сниматься с Домогаровым.
— И как впечатления о партнере?
— Саша часто говорит: “Я легенда!” Но на эту тему мы шутим и, мне кажется, разговариваем на одном языке. Есть у нас сцепка на площадке, что крайне важно.
— А как продвигается проект “Маяковский” с вашим участием?
— В “Маяковском” я играю друга поэта Давида Бурлюка. Человека, который платил ему за каждое созданное стихотворение по 50 копеек. Это столп и создатель футуризма, чье имя на Западе несут на знаменах.
— Близко придерживаетесь документальных фактов?
— Я и Тарантино считаем, что самые неинтересные фильмы на Земле — это биографии. Надеюсь, что наш “Маяковский” станет приятным исключением из смешных биографических киноповествований. И не только из-за того, что в нем играю я. Судя по тому материалу, что я уже видел, выходит живо.
— А портретного сходства с Бурлюком как добивались?
— Это невозможно: у него ведь одного глаза не было. Так что как я его сыграю, так и запомнят. Пусть парится Андрей Чернышов, у которого должно быть портретное сходство с Маяковским. А еще больше пусть парится Сергей Безруков, который пытается сейчас Высоцкого играть.
— Почему все же “хорошие парни” посыпались на вас именно сейчас?
— Может, старею? (Смеется.) Нет, просто стали смелее продюсеры. Сергей Сендык, который всегда смотрит на шаг вперед, раньше всех увидел этот вариант. А что, если из “плохого парня”, командира чеченцев в “Чистилище”, сделать симпатягу Сашу Громова в “Застывших депешах”? И рейтинги доказывают: правда на его стороне.
— А поклонницы по мачо-негодяю не затоскуют?
— Стараюсь не искушать судьбу и об этом у них не спрашивать.
— Есть ли у вас общие проекты с сыном Кириллом?
— Сейчас он снимается со мной в “Каменской”. Сын играет небольшую роль. А без меня играет главную роль в продолжении очень популярной бандитской саги. Кирилл снимается в паре с Ваней Макаревичем.
— Как оцениваете его на площадке?
— Если я собой недоволен, то им недоволен вдвойне. Мы стараемся быть партнерами и честными советчиками.
— И он ваши советы учитывает?
— Понятия не имею. Ведь мое дело говорить, а его — услышать или не услышать.
— А вы его стараетесь оградить от ошибок?
— Это бессмыслица. Помню, как однажды в детстве повел Кирилла на горки. Когда он ехал на сноуборде, я бежал рядом, напоминая себе колобка, и кричал: “Сынок, куда так разогнался? Тормози, давай помедленнее!” Тут же вспомнил своего папу, ограждавшего меня, и понял: ничего в этой жизни не меняется.
— Меняется все-таки. Вот вы были знойным мачо, а стали “хорошим парнем” и нашли “вторую половину”!
— До сегодняшней ночи думал, что нашел. А сейчас нахожусь на распутье.
