Кто она, эта женщина, которой сегодня приходится оправдываться за сына перед всей страной? Как живется ей в глухой провинции с таким багажом? О чем она думает, когда остается наедине с собой?
Наш специальный корреспондент Ирина БОБРОВА встретилась с матерью сержанта Глухова в их родном городе. А еще газета “Московский комсомолец” помогла Галине Васильевне купить билеты в Грузию, чтобы мать смогла навестить сына. В пятницу вечером Глухова прилетела в Тбилиси и сегодня должна увидеться с Александром. Репортаж об их встрече читайте в ближайших номерах “МК”.
Город Сарапул — это 100 тысяч населения, разбитые дороги, три градообразующих предприятия, заштатный театр, многонаселенные бараки, вокзал и рынок.
Нет в Сарапуле, как, собственно, и во всей Удмуртии, фирменных ресторанов быстрого питания. Не готовят здесь лавашей и хачапури. О сациви и бастурме в городе и подавно не слыхивали. В местных кафе самый ходовой товар — водка в пластиковых стаканчиках да залежалые пельмени.
Мама сержанта Глухова встречает меня на автовокзале. Под моросящим снегом бредем по самому старинному городу Удмуртии.
— Вот здесь я сейчас работаю, — останавливаемся около здания загса. — Наша бригада штукатуров обновляет разрушенное строение.
Спускаемся к набережной реки Камы.
— Весной у нас сыро и серо. Дороги не ремонтируют, фонтаны отключают, под ногами месиво. Вы лучше летом приезжайте. Позагораете на наших пляжах, — оправдывает Галина Васильевна свою родину.
— Вы тоже ходите на пляж?
— Как-то ни разу не довелось. Забот много…
Отворачивается. Меняет тему разговора.
— Давайте заглянем лучше в дом к моей дочери, там нас никто не потревожит…
К себе в квартиру Галина Васильевна позвать не решилась. Супруг Глуховой Михаил Васильевич не жалует заезжих гостей. Достали за последнее время. А может, женщина испугалась, что муж поддатый будет? Неудобно как-то выйдет…
Позже я узнаю, что на век Галины Глуховой выпало немало бед. Как она держится? Более того, наивно предполагает:
— Да все так в России живут. Вряд ли мы хуже других...
“Недоглядела за Сашей”
Типовая “однушка” в центре города.
На пороге нас встречает пожилая женщина с девочкой.
— Это моя внучка Ксюшенька, — Галина Васильевна машет рукой в сторону ребенка. — А это моя сестра…
Сестра Глуховой молча кивает головой.
Заглядываю в комнату. Старенький телевизор на табуретке, убитый раскладной диванчик да несколько игрушек в углу — вот и все убранство залы.
Женщина приглашает меня на кухню.
Чай. Торт. Печенье.
— Я за всю жизнь столько не наговорила, сколько за последний месяц, — вздыхает собеседница. — Ну что вам рассказать? Семья у меня большая — муж да трое детей. Сашенька — младшенький. Средняя дочь Надя живет в Москве. Она как замуж вышла, так в столице и осталась. Родила мне внучку Ксюшу. Ей сейчас 3 года. Малышка со мной живет. В Москве нет возможности устроить внучку в детский сад. Да и болеет ребенок часто. Вон гляньте, у нее все верхние зубки сгнили, а внизу темные пеньки торчат. Сарапульские врачи не понимают причину недуга. Так что с внучкой сейчас нянчится моя сестра.
— Чем ваша дочь занимается в Москве?
— Она работает в сфере обслуживания. По-моему, официанткой. Где точно, не знаю. В общем, вкалывает в ночную смену. С вечера до утра.
— Зарабатывает много?
— Понятное дело. Она уже там давно, с 98-го года. Сюда не вернется. Привыкла к большим деньгам.
— В Сарапуле сложно найти работу?
— Кто хочет найти работу, тот найдет. Здесь ведь у нас три крупных завода — электрогенераторный, машиностроительный и радиозавод. Это знаменитые предприятия. Неужели никогда не слышали?
— Да я и про город ваш впервые слышу.
— Ну зато теперь наш Сарапул прославился…
— Ваш Саша тоже, наверное, думал уехать отсюда?
— Мы с ним никогда не разговаривали об этом. Саша ведь, как закончил радиоколледж, сразу в армию засобирался. Правда, успел еще месяц поработать в интернет-клубе.
— В Сарапуле есть интернет-клуб?
— У нас их полно. Как грибы растут. Саша поработал там месяц. Больше не стал. Мало платили. Да и потом сынок решил отдохнуть перед армейской службой. Осенью прошел медосмотр. Затем военкомат, ну а дальше вы все знаете…
— Выходит, Саша хотел в армию?
— Ну а как же! Я ему всегда повторяла: “Настоящий мужчина должен отслужить в армии”. Честно говоря, я о своем сыне много нового из газет узнала. Он ведь парень скрытный. Даже если ему было плохо, он никогда не плакался, не жаловался мне, все в себе переживал. А вот перед журналистами неожиданно разоткровенничался.
— Сержанту Глухову поставили диагноз — задержка психического развития. Это я тоже цитирую прессу.
— Журналисты немного напутали. Диагноз Саше поставили в 7-летнем возрасте. Это моя вина. Недоглядела за ребенком. Заниматься с ним было некому, и в школу мальчик отправился неподготовленным. Я ведь работала за пятерых. Смену отпашу, затем беру сверхурочные, чтобы еще заработать деньжат. Иначе семью было не прокормить. Вечером валилась с ног от усталости. Не до детей мне было. Муж к тому времени уже не работал. Вернее, если ему удавалось устроиться куда-то, то больше месяца он нигде не задерживался. Его увольняли. Он ведь у меня большой любитель выпить… Вот так проглядела я своего Сашку. Учеба в первом классе давалась ему тяжело. Поэтому со второго класса его перевели в коррекционную школу, где подтягивали слабых учеников. В том классе учились 12 человек, тогда как в обычном собиралось по 35 ребят. Тут уже я взялась ему помогать. А через 2—3 года он сам втянулся в учебу. В итоге закончил 9 классов.
— Учебу он потом продолжил?
— Он пытался поступить в механический техникум. Даже сдал все экзамены на “3” и “4”. Но не прошел по конкурсу, недобрал баллов. Тогда я решила отправить его в сельхозучилище. Мы с ним уже и документы сдали. Но тут приехала моя дочь из Москвы: “Кем он станет после этого училища?” — кричала она. И пристроила брата в Сарапульский радиоколледж на платное отделение. Четыре года он проучился. Закончил нормально, без единой “тройки”.
— За обучение вы платили?
— Ну а как же? 35 тысяч рублей выложила за все обучение.
— Кем же Саша хотел быть после окончания техникума?
— По профессии он радиотехник. Еще закончил краткосрочные курсы маркетинга. Правда, по этой специальности его на радиозавод не взяли. Странно! Ведь он практику там проходил. Ему даже положительную характеристику по окончании выдали. Вообще о работе он всерьез как-то не думал. Его больше волновала армия.
“15 тысяч на всю семью”
— Галина Васильевна, судя по всему, вы глава семьи?
— Ну раз одна работаю и кормлю всю семью, значит, глава. У меня ведь есть еще старшая дочь. Она инвалид первой группы. У нее ДЦП. С 2 лет она сидит на таблетках. Сейчас ей 32 года, за ней требуется особый уход. С каждым днем ей становится все хуже и хуже. Периодически мы кладем ее в больницу. У нее парализована правая часть тела. Дома ее одну оставлять нельзя. Передвигаться она самостоятельно не может. Не в состоянии помыться, приготовить себе еду. Даже не может расчесать волосы. Но вы не подумайте, с головой у нее все нормально. Только денег на ее лекарства стало не хватать. Что уж говорить о сиделке. Поэтому мы оформили нашего папу “по уходу за инвалидом”. До этого мой супруг 8 лет сидел со своей матерью, которая была прикована к постели. Тогда я мужа тоже “по уходу” оформляла. Хоть копейки, но государство платило. Сейчас ему чуть больше выделяют. Когда с нами был Саша, он помогал отцу. Супруг ведь уже больше 16 лет не работает. Все “по уходу” дома сидит да прикладывается к бутылке.
— Что ваши родные говорят по поводу ситуации, в которую попал Александр?
— Старшей дочери мы вообще не говорим об этом, не хотим расстраивать ее. Когда началась шумиха, она как раз в больнице лежала. Не видела, что Сашу по телевизору показывали. Сейчас объясняю ей, надо просто навестить сына. Что думает наш отец? Да он не особо понимает, что происходит. Хотя с Сашей по телефону как-то беседовал. Интересовался, как у него дела. Я не знаю, что Саша ему отвечал. Думаю, муж переживает. Речь ведь идет о его сыне.
— Вы когда-нибудь были в Грузии?
— Нет, ни разу. Кто бы мог подумать, что на старости лет мне придется все бывшие союзные республики объездить. Вот посетила Осетию. Теперь думаю поехать в Грузию. На Киев успею одним глазком посмотреть.
— Неужели никуда не выезжали отдыхать из Удмуртии?
— Отдыхать я вообще никогда не ездила. Зато в прошлом году отправилась в командировку в Карачаево-Черкесию. Больше месяца там работала. Штукатурила одно предприятие. Я же больше тридцати лет работаю маляром-штукатуром. Меня в Сарапуле за хорошую службу премировали четырехкомнатной квартирой.
— И сколько зарабатывает маляр-штукатур?
— До кризиса получала около 10 тысяч рублей. Сейчас плохо стало. Трудодни сократили. Пять тысяч еле-еле выходит. Как только с Сашей повидаюсь, поеду в командировку в Курганскую область. Там надо какой-то завод достраивать. Может, заплатят что…
— Ваш сын тоже дальше Ижевска никуда не выезжал?
— Ну почему же? Мы с Сашей к Наде на свадьбу ездили. Правда, тогда он совсем маленький был.
— Ваши дети жаловались на такую нищую жизнь?
— Да мне казалось, мы нормально жили. К тому же бабушка, пока жива была, пенсию хорошую получала. Дочери по инвалидности тоже платили. Во всяком случае, кушать было на что. Двадцать тысяч на всех выходило.
— Выходит, вы не бедствовали, как пишут в газетах?
— Я никогда не считала нашу семью бедной. Разве 15—20 тысяч — маленькие деньги? Просто нас много было. Может, поэтому окружающие считали нас бедными?
— А еще считали, что семья Глуховых сильно пьющая.
— Кажется, знаю, откуда ветер дует. Когда с Сашей случились эти неприятности, журналисты одолели меня. Толпами ходили в мой дом. Я даже перекусить не успевала, все гостей принимала. За неделю так вымоталась, что решила отдохнуть, снять стресс. В выходной пришла ко мне сестра, ну мы и расслабились. Дверь не заперли, и к нам проник местный корреспондент. Я пребывала в таком невменяемом состоянии, что даже не помню, что он у меня спрашивал, что я отвечала…
“Президент сказал — денег нет”
— Галина Васильевна, по характеру Саша какой?
— Спокойный, малоразговорчивый. Весь в меня. Я сама по жизни не шибко бойкая, забитая. Если меня не спросят, я ничего не скажу. Жизнь заставила меня открыть рот. Вот страху я натерпелась, когда пришлось перед журналистами на пресс-конференции выступать. Но ничего — выдержала.
— Александр — маменькин сынок?
— Наоборот, Саша был самостоятельный мальчик. Все мог сделать — и починить табуретку, и еду приготовить. Он без меня не пропадет! А какой он был чистюля! Сам за собой ухаживал, носки всегда сам стирал. Он ведь даже в магазин ходил “при параде”. Никогда в тренировочных штанах на двор не выходил. А на выпускной вечер он вообще лучше всех выглядел. Сестра ему купила шикарный черный костюм и белый галстук.
— У Саши были друзья?
— Не было. Он рос тихим мальчиком, из дома редко выбирался. С местными пацанами пиво не пил, не курил, в футбол не гонял. Вот у нас в городе отстроили молодежный клуб, где кино показывают да дискотеки проводят. Так Саша там ни разу не появился. На 18 лет я купила ему компьютер в кредит. Это было его единственным развлечением.
— Ну а девушка-то у него была?
— Следователь, который меня три часа допрашивал, тоже намекал на девушку, которая якобы навещала сына в Грузии. Это ерунда! Если Саша с парнями не дружил, какая там могла быть девушка? Не было у него никого. Это точно.
— Как ваши земляки отнеслись к скандалу?
— Одни интересовались, другим все равно. Во всяком случае, на улице ко мне не подходят, пальцем не тычут.
— Вы теперь на дружеской ноге с главой города?
— Хотя раньше мы даже знакомы не были. А после моей трагедии глава Сарапула, Анатолий Федорович, мне номер своего мобильного оставил. Вот звонила ему недавно. Сказала, что отправила письмо президенту Удмуртии, чтобы он помог мне с поездкой в Грузию. Наш глава на другой день поехал в Ижевск, чтобы узнать решение президента. Ему объяснили, что денег сейчас нет. Также он дал мне понять, что вряд ли я дождусь поддержки от государства.
— Самой вам не поднять эту поездку?
— Самой никак. Я все надеялась на вышестоящие органы. Но у кого мне еще просить? Брат не может помочь. Сестры тоже бедные, недавно лишились работы.
“Я не узнала сына по телевизору”
— Не боитесь, что, если доберетесь до Грузии, вам не дадут увидеться с сыном? Ведь одна встреча уже сорвалась.
— Это был ужас! Мне ведь обещали привезти Сашу. Встреча была запланирована на нейтральной территории — есть такой отрезок между грузинской и осетинской границами. Я отправилась в Осетию с братом в сопровождении военных. Но Сашу так и не увидела. Три дня мы дежурили на границе. Постоянно созванивались с представителями Грузии. Но так ничего и не вышло.
— Вы лично звонили Саше?
— Нет, сотрудник грузинского посольства давал мне свой телефон, и я беседовала с сыном. Все три дня так и переговаривались. Номер Саши мне так и не сказали.
— О чем говорили?
— Я все больше ревела, когда слышала голос сына. Уговаривала его: “Сашенька, давай встретимся на нейтральной полосе, мы одни будем, никто нас не услышит”. А он: “Нет, мама, я не поеду, я боюсь”. По его голосу я чувствовала, что он напуган. Рядом с ним находился человек, который контролировал его ответы. Так что Саша в основном молчал. Я ему кричала: “Сашенька, только не молчи, говори”. Понятно, что он не мог ничего сказать.
— Сейчас вы часто с ним созваниваетесь?
— Достаточно часто. Знаю, что живет он неплохо. Ему дали статус беженца. Ежедневно платят суточные 15 лари — это около 300 рублей. Последний раз сказал, что денег прибавили. Я думаю, такой суммы ему вполне достаточно. Тем более его там кормят. Интересовалась, ходит ли он в столовую для беженцев. “Лень, — отвечал Саша. — Чаще сам покупаю продукты или питаюсь в кафе”. Ему предоставили двухкомнатную квартиру, где есть телевизор и компьютер, за которым он постоянно сидит. На днях ему обещали подыскать работу.
— Так вы можете переписываться по электронной почте.
— Но я даже не знаю, как включать компьютер.
— Вы видели сына во время телеинтервью. Он изменился внешне?
— Я его вообще не узнала! Он сильно осунулся. А ведь до армии он был крупный мальчик, даже полный. Когда его показали по телевизору, я заметила, что у него рука израненная. Люди, которые его видели, подтвердили, что рука кровоточила, а верхние зубы у него выбиты. Да и взгляд у него какой-то одурманенный был. Как будто его наркотиками накачали. Изменения очевидны. А вот вашему журналисту он и вовсе признался, что его били. Я и так поняла, что били.
— Сколько он успел прослужить?
— Год и месяц.
— Выходит, Александр застал грузино-осетинские события?
— По дороге к Цхинвалу сломалась БМП. Сашу оставили чинить машину. Месяц чинил. Эту версию он рассказал корреспондентам.
— А вы-то сами с ним созванивались тогда?
— Как-то не до этого было. Зато хорошо помню, как 25 января он попросил пополнить счет на телефон. А 27-го мне позвонила женщина: “Сейчас с вами будут говорить”. Потом трубку взял Саша: “Для тебя будет плохая новость. Я в Тбилиси. Ничего не спрашивай, так надо. Смотри сегодня новости — и все узнаешь”. Я не придала значения его словам. Думала, может, его по службе перекинули в Грузию. А через 40 минут после нашего разговора со мной связался наш сарапульский военком: “Надо встретиться”. Тогда я поняла, что с Сашей плохо.
— Он вообще парень доверчивый?
— Я же говорю, он мальчик наивный и добрый. Его запросто могли обмануть.
— Военные озвучили вам версию его побега?
— Они думают, что Сашу выкрали обманным путем. Говорили о какой-то провокации спецслужб.
— Когда последний раз вы созванивались с сыном?
— Пару недель назад. Мы чаще общаемся по эсэмэскам. Санечка все допытывается, когда мне выдадут загранпаспорт и я приеду в Тбилиси. Хотелось бы до его дня рождения успеть. Он родился в День Победы, 9 мая. В этом году ему стукнет 22 года. А еще мне хочется накормить его. Повезу в Грузию гостинцы — огурчики соленые со своего огорода, грибочки маринованные. У нас ведь в деревне есть небольшой участочек, где мы всякие овощи выращиваем. Много не повезу, сколько смогу дотащить.
— Вы-то хотите, чтобы сын вернулся в Сарапул?
— Здесь ему житья не дадут. Его же посадить могут. Выходит, я опять сына не увижу? Это я раньше думала вернуть Сашу на родину. А сейчас иначе рассуждаю. Дети ведь часто уезжают от родителей, живут в других городах, странах. Но живут ведь! Я молю Бога о его здоровье, а жизнь его наладится. Лишь бы не тюрьма, это хуже всего… Так что пусть он остается в Грузии.
Сарапул—Москва.
