- Конечно, все это очень неожиданно. Самое печальное, что мне звонит его мама из Томска, говорит, что он давно не выходил на связь, справшивает, куда ехать и что делать. И она, и все родственники пребывают в одинаковом неведении того, что происходит.
Мы давно были знакомы — и по делам федерального союза адвокатов. И еще по кастингу на передачу «Суд идет». Он же был моим конкурентом: сначала на пробы вызвали меня. Но он был более статусный и красивый — и в итоге взяли его. Они вели ее вдвоем с моей супругой Людмилой Айвер, но полгода назад передача закрылась.
- Это было как-нибудь связано со здоровьем Бориса Тарасова?
- Нет, это следствие редакционной политики федерального канала.
- Вы говорили в интервью, что он много курил и не собирался расставаться с этой привычкой.
- Я неоднократно ему говорил про его вредные привычки — и не только курение. Конечно, это сказывалось на здоровье. Это все было написано на его лице, которое приняло болезненный землистый оттенок.
- Как вы думаете, почему его так долго не могли обнаружить?
- Публичные люди иногда выпадают из поля зрения. Это нормальное явление, особенно летом: то ли человек уехал, то ли просто устал каждый день находиться на людях. Кто знает, может, он взял — и улетел на две недели в Америку. Нет его, значит, так надо.
- Как бы вы оценили его как профессионала?
- Это был хороший специалист. Старая гвардия, белая кость. Те, кто раньше из прокуратуры уходили в адвокатуру, отличались суперпрофессионализмом, в отличие от того, что происходит в сегодня. Этим он и отличался.
