Вообще, видеонаблюдение в школах давно стало нормой. Но, как правило, масштабы активности «электронных глаз» ограничиваются десятком камер, которые охватывают коридоры, дворовую территорию, входы в здание и еще пару-тройку мест. Видеокамеры, установленные в каждом классе, — пока редкость, и их внедрение вызывает неоднозначную реакцию у учителей, учеников и их родителей. Хотя уже есть школы, в которых число следящих устройств исчисляется сотнями штук на здание, и под наблюдением находится каждый шаг учителей и школяров!
— У моего сына Миши начали пропадать ручки, карандаши и прочая «канцелярия» после того, как его посадили вместе с мальчиком Славой, — рассказывает мама второклассника Татьяна. — Я попросила учителя их рассадить, и проблема исчезла. Забирая сына из школы, я очень мягко и корректно попросила Славу не брать чужие вещи, однако он все резко отрицал. А дома, как выяснилось впоследствии, представил все родителям так, будто я его называла вором и запугивала тюрьмой... В результате сейчас мы с его мамой не общаемся — она считает, что я «оболгала ее ангелочка»... Уверена, будь в классе камеры и будь дети осведомлены о них с первого же класса, подобных инцидентов бы не возникало!
— Я одобрила бы видеокамеры в классах — с их помощью можно «отмотать время назад» и выяснить, кто был прав, а кто неправ в том или ином конфликте учеников и учителя, — считает Ольга, мама пятиклассницы. — Но если записи будут в доступе для всех родителей класса или вообще в интернет-трансляции — как онлайн-дневник, меня такое не устраивает! Я, например, не хочу, чтоб чьи-то родители с бабушками и соседками разглядывали, оценивали и комментировали, как учится мой ребенок. Это не секрет, конечно, но и не повод для досужего любопытства совершено посторонних мне людей!
— А вот я бы лично не смогла работать, понимая, что на меня онлайн пялятся неугомонные родители школьников! — говорит Ирина, учитель биологии. — Даже простые открытые уроки, которые посещают родители, директор или коллеги, порождают наигранность, ненатуральность. Неестественно себя чувствует учитель, скованны дети... Постоянный электронный надзор — это дополнительный фактор стресса, а в школе их и так всегда было немало!
Однако в некоторых школах тотальное видеонаблюдение уже реализовано и успешно работает. Какую это принесло пользу и дорого ли обошлось, «МК» рассказал директор школы №936 Александр Королев:
— На территории нашей школы установлено более 140 камер, непрерывно записывающих происходящее. Во всех классах, на улице, в коридорах, в местах массового сбора — в актовом зале, в зале столовой, в пищеблоке и т.д. Фактически камер нет только в туалетах — там достаточно детекторов дыма, чтобы школьники не курили. Если детектор срабатывает (ну находятся порой горячие головы, пробующие электронную систему на прочность и пытающиеся украдкой покурить), то, зная время срабатывания датчика, мы отсматриваем записи с камер, в объективы которых попадает дверь в туалет, и легко выявляем тех, кто зашел, закурил и вызвал срабатывание дымового сигнализатора. Делаем внушение, и все обходится «малой кровью». Запись идет, как и во всех аналогичных системах, циклично — спустя несколько дней, если просмотр видео никому не понадобился, оно стирается и новое пишется поверх.
— Все ли ученики и учителя были согласны с установкой такого оборудования? Были ли недовольные?
— Мы потратили много времени и сил, чтобы получить согласие на монтаж этой системы всех участников образовательного процесса — педагогического коллектива, родителей, учеников. Я бы не сказал, что все отнеслись к этому с восторгом, но в итоге мы всех убедили, что это нужно и чрезвычайно полезно. Дети и учителя привыкли очень быстро — сейчас эти камеры в классах никто не замечает, как будто они там всю жизнь стояли...
— Что дала такая разветвленная система видеофиксации?
— Первый плюс — прекратились жалобы родителей, что оценка их ребенку поставлена не за знание, а за поведение, что учитель придирается, что он несправедлив. В случае какой-то спорной или конфликтной ситуации любой родитель может написать заявление и получить возможность вместе с заместителем директора по безопасности просмотреть материал, чтобы узнать, что зафиксировала беспристрастная камера. Раньше было так: ребенок недопонял, обиделся, дома рассказал родителям, они рассердились и отправились в школу жаловаться на учителя. Сейчас череда таких эпизодов прекратилась. Камеры дисциплинируют детей, они и списывать перестали! Скоро сдача ЕГЭ и ГИА будет повсеместно находиться под видеонаблюдением — а нам ничего в этом направлении дополнительно делать не нужно — все необходимое оборудование уже имеется и работает. Из системы видеофиксации учителя берут материалы для своего портфолио, для повышения своей квалификации и последующей аттестации. Плюс с видеонаблюдением интегрирована пожарная сигнализация — и если, скажем, срабатывает ошибочно какой-то датчик задымления, то охрана всегда может активировать камеру в соответствующем классе или другом помещении и убедиться, что там все в порядке.
— Видеозаписи выдаются учителю или родителям школьника по запросу: а не планируется ли сделать онлайн-доступ, как к системе электронного дневника учащегося? Тогда видео можно будет посмотреть в любое время, в любом месте, хоть с планшета, хоть со смартфона.
— Такая модификация системы обсуждалась, но пока не хватает мощности сервера, нужны определенные инвестиции в оборудование. Но если мы с нашим управляющим советом примем такое решение, то будем обсуждать всем родительским сообществом. Совершенно понятно, что кто-то будет «за», кто-то будет «против». Реализацию этого нужно будет уладить в соответствии с законодательством о защите персональных данных и т.д.
— А как ныне действующая система согласована с законодательством?
— С этим нет проблем — все для внутреннего пользования, все просматривается исключительно с согласия родителей, в присутствии заместителя директора по безопасности или классного руководителя.
— Насколько дорого обошлась система и кто ее оплачивал?
— Частично наши средства, частично — управления образования и департамента образования г. Москвы. В целом стоимость составила около 5 миллионов.
— На сегодня в 936-й школе Южного округа столицы вроде бы прошли все этапы избавления от «камеробоязни» и «синдрома Большого брата». А что думают психологи о жизни под объективом применительно к детям школьного возраста?
— Детям не свойственны взрослые паранойи, — говорит детский психолог Ольга Курчатова. — К камерам они относятся нормально, не воспринимая их как источник стресса — тем более в нашу эпоху, когда видеонаблюдение давно стало привычным элементом городского пейзажа. А вот отношение взрослых может оказывать влияние на детей. Если учитель нервничает от наличия камеры в классе, злится, постоянно на нее косится, да еще и как-то негативно комментирует это вслух, — такое восприятие обязательно передастся и ученикам в той или иной степени. Влияние, конечно, будет различно: кто-то занервничает, кому-то будет по фигу, но в целом внимание начнет рассеиваться, а собранность, необходимая для восприятия знаний и выполнения заданий, пострадает.
В целом же проект школы №936 хотя и начинался с некими опасениями, но в итоге работает успешно достаточно длительное время и уже пережил «детские болезни роста». Впрочем, рассматривая вопрос классного видеонаблюдения всесторонне, надо отметить и другие аспекты, которые со стороны замечают своим профессиональным взглядом учителя.
К примеру, Сергей Райский, учитель русского и литературы московской школы c углубленным изучением английского и немецкого языков №1308, комментируя видеокамеры в классах, обратил наше внимание на такие, не столь явно звучащие факторы, как интеллектуальная собственность учителя и его духовная связь с учениками.
— Подобные системы, в зависимости от функциональности и настройки, могут работать на запись, а могут и на онлайн-трансляцию в Интернет — пусть не для всех, а только для родителей и других учителей, однако... Первый вариант вполне приемлем: он действительно позволяет дисциплинировать и подростков, и учителей, то есть предупреждать конфликты. А вот со вторым — сложнее. Всем знакомо такое понятие, как интеллектуальная собственность. Так вот, урок — это продукт интеллектуальной деятельности учителя. Это его собственность. В настоящее время преподаватель, работая в учебном заведении, может получать доход за счет стороннего использования методических разработок своих уроков, проводить какие-то тренинги или семинары на их основе и т.д. То есть зарабатывать этим капитал — как в буквальном смысле, так и капитал профессионального статуса. Возможность наблюдения за его работой для всех желающих в любое время понижает ценность интеллектуальной собственности, в особенности если речь идет об уникальной авторской методике, к примеру.
Еще один момент, который отмечает Сергей Райский и который может в той или иной степени быть связан с наблюдением «Большого брата», — это взаимоотношение учителя с учениками, эдакая эмоциональная и человеческая близость.
— Отношения учителя и учеников — в хорошем, истинном смысле — это процесс интимный, своего рода микромир. Так уж сложилось, что это общение проходит не на площади или в толпе, а в небольшой группе и за закрытой дверью. Контакт ученика с учителем предполагает доверие, желание о чем-то спросить или чем-то поделиться. Создается определенная среда, и онлайн-трансляция, пусть даже по ту сторону камеры будут родители, может ее разрушить.
