На краю Земли
— Вас ждет увлекательное путешествие в один из самых депрессивных уголков планеты, — сказал наш гид Сергей. Он оказался и прав, и неправ одновременно.
Мы отправляемся в Эвенкию, а точнее, в крошечный и по-своему уникальный поселок Суринду. От Красноярска до Суринды лететь часов 5 (с остановкой у нефтяников для дозаправки), но не все так просто. Эвенкия с первого раза нас не пустила: вертолет из-за плохой погоды до пункта назначения не долетел, застряв посреди тайги. Обычное дело для этой местности. А еще в нынешнем году из-за странностей зимы (лед был слабый, снег быстро таял) не везде удалось продолжить дороги-зимники. Так что эвенки фактически оказались в полнейшей изоляции. И это и их боль, и спасение одновременно.
— Как знать, сохранился бы этот народ, если бы каждый день оттуда до Красноярска поезда ходили или вертолеты летали?.. — вздыхает Сергей.
— А вообще многие тянутся в город? — интересуюсь у гида.
— Молодежь. Тем более что зачисление в вузы для представителей коренных народов Севера — льготное. После учебы не все возвращаются. Работать в поселке можно только в оленеводческом хозяйстве. Можно еще заниматься выделкой шкур, изготовлением декоративных изделий. Как говорится, небогат выбор. Хотя, может, как раз и хорошо, что так? Эвенки сохранят себя, если будут работать именно оленеводами. И кстати, у местных парней есть возможность пройти альтернативную службу в армии... оленеводами!
Нас предупредили, что начало празднования Дня оленевода начнется с раннего утра и продлится почти до самого вечера. Завершится праздник... дискотекой, на которой, как в известном фильме, «танцуют все». Вообще День оленевода для местного населения значит больше, чем для нас Новый год. Мужчины накануне праздника возвращаются из тайги вместе с оленями, женщины и дети выбегают им навстречу — в общем, все как в старые времена... Живут, правда, в поселке эвенки сейчас не в чумах, а в обычных одноэтажных домиках. Но дом с собой в тайгу не возьмешь, так что без чума все равно никуда. А непосредственно в День оленевода его можно увидеть везде. В одном чуме готовят угощения, в другом потчуют гостей, в третьем рассказывают детишкам истории про... оленей, кого же еще!
День оленевода без гонки на оленьих упряжках — все равно что Новый год без Деда Мороза и елки. Но самые красивые соревнования — не на упряжках, а верхом на олене-учуге. И кстати, эвенки вообще единственный народ, который на олене ездит прямо как на лошади! Но на этот раз в Суринде в гонках верхом участвовали в основном дети. Они весят меньше, и, значит, оленям легче.
— Оленей пожалели, поскольку им за прошлый сезон досталось, — вздыхают эвенки. — Была сильная жара летом, ручьи пересохли. Оленям не хватало пищи, они ослабли. А волки этим пользовались и нападали чаще.
Водка, волки и вольная воля
Когда-то в Суринде было почти 90 тысяч оленей. Сейчас — около трех тысяч. Как местные жители относятся к ним — это даже трудно передать. Почитание? Нет, не это. Восхищение? Опять не то. Они относятся к ним примерно как к жизни в целом. А жизнь в этом суровом краю они принимают такой, как есть, не ропщут на нее и считают своей обязанностью ее беречь, потому что иначе нарушится закон равновесия. Эвенкийский язык содержит около 20 названий оленей в зависимости от пола, возраста, характера и т.д. Только вдумайтесь — 20 имен у одного животного! Все потому, что олень — это и кормилец, и лекарь, и… все вместе взятое.
Из чего, думаете, в Суринде до сих пор носят одежду и обувь? Та, к которой мы привыкли, в магазине поселка, конечно же, есть. Но, во-первых, стоит очень дорого из-за доставки. Во-вторых, непрактична она.
Из чего, думаете, готовят свой завтрак-обед-ужин эвенки? Правильно, из оленины. В разном «исполнении». Шашлыки из оленьего мяса, исамна (тушеное мясо с оленьим жиром в собственном соку), отварные языки, суп силэ... всех блюд из оленя даже не перечислить. Еще эвенки иногда пьют оленью кровь и едят сырую печень, поскольку знают, что там много витаминов и микроэлементов, и это спасет от цинги. Организм местных жителей вообще мало приспособлен для той пищи, что едим мы. Недавно детей вывозили на мероприятие в город, там был праздничный стол с фруктами и овощами. Так вот, преподаватели строго следили, чтобы ребятишки только попробовали яства, но не наедались. Иначе — отравление, боли, больница. Это все уже проходили много раз. И кстати, когда медицина бессильна, вполне может прийти на помощь тот же олень: из его рогов получается превосходное лекарство от многих недугов. А еще олень — кормилец в том смысле, что за него государство дает дотации в рамках программы поддержки коренных народов.
Когда в последний раз пересчитывали оленей, недосчитались почти трети. Волки в этих краях размером не с собаку, а чуть ли не с теленка и нападают целыми стаями. А отстреливать их непросто. С вертолета — безумно дорого (80 тысяч рублей — час летного времени Ми-8, Ми-2), с земли — опасно.
— Потому за шкуру волка назначали неплохую плату, — рассказывает глава поселка Татьяна Савватеева. — В общей сложности до 20 тысяч можно получить за самку. У нас есть охотники не в одном поколении. Они знают особые методы, как заманить волка. Один из них ходил на хищников на лыжах, убил в прошлом году 5 волков, за что мы его на празднике наградили резиновой лодкой.
5 волков — для жителей поселка это кажется много. Всего за последние месяцы наземным способом удалось уничтожить лишь 8 серых хищников. Эвенки даже бросили клич о помощи красноярским охотникам-экстремалам. Просили их приехать, поохотиться хотя бы даже чисто из спортивного интереса. Обещали наградить каждого, кто добудет волка, местными сувенирами и талисманами (а тут их делают невероятной красоты). Не приехали...
— Вот нас часто спрашивают, не трудно ли нам жить без горячей воды, — говорят эвенки. — Какая ерунда! Разве это проблема? Вот волки — это проблема!
Кроме волков беду местным жителям несет водка, но об этом они сами говорить не любят. То, что такие народности в принципе склонны к пьянству, — известный факт. А тут еще и эта изоляция, ощущение безнадеги иной раз накатывает, так что тянутся эвенки к бутылке. В одном из поселков пробовали запретить продавать водку в магазинах, но ни к чему хорошему это не привело: жители возмутились, перешли на настойки.
— Конкретно в Суринде мы не вводили никаких запретов на алкоголь, — говорит Татьяна Аркадьевна. — Но ограничиваем его продажу в определенные периоды (когда идет отел животных и т.д.). И вот перед Днем оленевода тоже ограничили.
На пороге Неба
Сейчас в Суринде проживают 462 жителя, из них представителей коренной национальности — 449. Казалось бы, тут все должны знать эвенкийский язык. Так думали и ученые, которые недавно проводили исследования. В Суринду ездила целая экспедиция сотрудников Научно-исследовательского центра МГУ и Научно-исследовательского центра по национально-языковым отношениям (НИЦ НЯО) Института языкознания РАН.
«В поселке поддерживается оленеводческое хозяйство, что также должно способствовать сохранению языка, — пишут ученые. — Тем не менее проведенное нами социолингвистическое обследование показало, что дети уже не используют эвенкийский язык, так как родители говорят с ними по-русски. В школе эвенкийский преподается в качестве предмета, но «по остаточному принципу». Сыграли свою плачевную роль и СМИ. Среди молодежи владение эвенкийским языком пассивно (как правило, понимают, но не говорят). Мы побеседовали с 18-летними парнями, которые считались лучшими по степени владения этническим языком среди сверстников, однако все, что они могли, — это вспомнить некоторое количество слов (примерно 15% из предъявленного нами списка). Языковой сдвиг в Суринде начался сравнительно недавно — 10–15 лет назад. При этом в старшем поколении есть несколько человек, почти не говорящих по-русски (всем им за 80)».
Ключевое в этом исследовании — влияние СМИ. Газет в поселке нет, а вот телевидение есть. И местные жители часами сидят у голубого экрана за сериалами. В итоге у них происходит своего рода смешение реальности. То, что они видят по ТВ, явно не совпадает с тем образом жизни, который они ведут. И потому они тянутся в город, мечтают о нем, о той, другой жизни, где вместо оленей — «БМВ», вместо чумов — особняки, вместо тайги — клубы да рестораны. И вот эвенки попросили на праздник им прислать подарки — айпады. И они даже не понимают, что делать с этими «игрушками» в тайге, где мобильного Интернета нет...
— Мы представили себе идеальную картину будущего: все олени помечены чипами или в электронных ошейниках, — говорит руководитель научного предприятия Александр Сальман. — А оленевод сидит в чуме с планшетом, наблюдая за их передвижениями. Но ведь если вдуматься, это полностью разрушит уклад их жизни. Так что технологии здесь — скорее зло.
Сам Александр привез на праздник несколько ошейников для отслеживания путей миграции диких оленей. Хотел продемонстрировать оленеводам, как экологи будут надевать их на «дикаря» этим летом. Ученый говорит, что со времен СССР миграцию оленей никто не изучал. Потому, случается, эвенки-охотники в тайге понапрасну проводят время, ожидая встречи с дикими оленями. В итоге остаются без добычи...
Единственное, что не смогло убить в эвенках ТВ, так это их веру в духов природы. Шаманов в поселке Суринда вроде как нет, но есть потомки тех, кто когда-то считался великими Проводниками духа. И к ним люди тянутся... Христианство в Эвенкии не особенно прижилось. Нежизненно оказалось оно здесь, где кругом тайга и всем управляет природа. Вот, к примеру, случай, описанный исследователями: заболел ребенок, бабушка из больницы его увезла в тайгу, где долго пела у иконы Иисуса Христа и звонила в колокол, чтобы русский Бог услышал эвенкийскую молитву. Потом привели оленя — чтобы девочка вдыхала его дыхание. И дабы болезнь окончательно ушла, оленя принесли в жертву перед иконой Спасителя. Что самое интересное — ребенок выжил. То ли благодаря молитвам, то ли жертвенному оленю... А может, просто благодаря чистейшему таежному воздуху и крепкому организму.
А еще эвенки не растеряли их в чем-то наивную, но такую подкупающую простоту и доброту. Эвенкиец может снять с себя талисман (который достался в наследство от прабабушки и оберегал его много лет) и отдать незнакомцу. Просто потому, что почувствовал: тому нужнее. Наверное, потому в Эвенкии преступность низкая, хотя почти в каждом доме есть ружье. «Вы нам на перевоспитание привозите москвичей», — шутят эвенки. Не такая уж плохая идея...
