Вместе с тем скептики ищут следы искусственного происхождения "Благодатного огня".
Российские журналисты накануне Пасхи в 2008 году были на приеме у Иерусалимского патриарха Феофила III. Он довольно откровенно высказался о происхождении “благодатного огня”. Но журналисты тогда договорились не писать о пресс-конференции патриарха Феофила до Пасхи, дабы не смущать верующих. Протодиакон Андрей Кураев все же высказался в своем блоге. Тогда же ”МК” прокомментировал слова Кураева: “Остается порадоваться тому, что нашлись наконец-то люди, которые взяли на себя разоблачение этой благочестивой лжи”.
Последние два слова – цитата из дневников епископа Порфирия (1804 – 1885), первого главы Русской духовной миссии в Иерусалиме, учрежденной в 1847 году. Порфирий, ссылается на митрополита Дионисия, одного из тогдашних наместников Иерусалимского патриарха. Два других наместника - митрополиты Мисаил и Даниил: рассказывали ему: “В тот год, когда знаменитый господин Сирии и Палестины Ибрагим, паша египетский, находился в Иерусалиме, оказалось, что огонь, получаемый с Гроба Господня в Великую Субботу, есть огонь не благодатный, а зажигаемый, как зажигается огонь всякий. Этому паше вздумалось удостовериться, действительно ли внезапно и чудесно является огонь на крышке Гроба Христова или зажигается серною спичкою. Что же он сделал? Объявил наместникам патриарха, что ему угодно сидеть в самой кувуклии во время получения огня и зорко смотреть, как он является, и присовокупил, что в случае правды будут даны им 5000 пунгов (2500000 пиастров), а в случае лжи пусть они отдадут ему все деньги, собранные с обманываемых поклонников, и что он напечатает во всех газетах Европы о мерзком подлоге. Наместники... сошлись посоветоваться, что делать. В минуты совещаний Мисаил признался, что он в кувуклии зажигает огонь от лампады, сокрытой за движущейся мраморной иконою Воскресения Христова, что у самого Гроба Господня. После этого признания решено было смиренно просить Ибрагима, чтобы он не вмешивался в религиозные дела, и послан был к нему драгоман Святогробской обители, который и поставил ему на вид, что для его светлости нет никакой пользы открывать тайны христианского богослужения и что русский император Николай будет весьма недоволен обнаружением сих тайн.
Ибрагим-паша, выслушав это, махнул рукою и замолчал. Но с этой поры святогробское духовенство уже не верит в чудесное явление огня. Рассказавши все это, митрополит домолвил, что от одного Бога ожидается прекращение (нашей) благочестивой лжи. Как он ведает и может, так и успокоит народы, верующие теперь в огненное чудо Великой Субботы. А нам и начать нельзя сего переворота в умах, нас растерзают у самой часовни Св. Гроба. Мы, - продолжал он, - уведомили патриарха Афанасия, жившего тогда в Царьграде, о домогательстве Ибрагима-паши, но в своем послании к нему написали вместо “святый свет” - “освященный огонь”. Удивленный этой переменою, блаженнейший старец спросил нас: “Почему вы иначе стали называть святый огонь?” Мы открыли ему сущую правду, но прибавили, что огонь, зажигаемый на Гробе Господнем от скрытой лампады, все-таки есть огонь священный, получаемый с места священного”.
В 1949 году, профессор богословия Николай Успенский сделал доклад “К истории обряда святого огня, совершаемого в Великую Субботу в Иерусалиме” на собрании Ленинградской духовной академии. Рассказав о дневниках Порфирия Успенского, он заключил: “Очевидно, когда-то, не дав своевременно энергичного разъяснения своей пастве об истинном смысле обряда святого огня, в дальнейшем они оказались не в силах поднять этот голос перед все возраставшим, в силу объективных условий, фанатизмом темных масс. Если это не было сделано своевременно, то позднее стало невозможным делом, без риска за личное благополучие и, пожалуй, целость самих святынь. Им осталось совершать обряд и молчать, утешая себя тем, что Бог “как ведает и может, так и вразумит и успокоит народы”.
Феофил, нынешний патриарх Иерусалимский, сказал на пресс-конференции в 2008 году: ”Это очень древняя, очень особенная и уникальная церемония Иерусалимской церкви. Эта церемония благодатного огня происходит только здесь, в Иерусалиме. И это происходит благодаря самому Гробу Господа нашего Иисуса Христа. Как вы знаете, эта церемония благодатного огня - это, так сказать, изображение, которое представляет собой первую Благую Весть, первое Воскресение Господа нашего Иисуса Христа. Это представление - как и все священные церемонии. Как в Страстную Пятницу у нас обряд погребения, не так ли? Как мы погребаем Господа. Итак, эта церемония проходит в святом месте, и все другие Восточные Церкви, которые делят Гроб Господень, хотели бы принять в этом участие. Армяне, копты, сирийцы приходят к нам и получают наше благословение, потому что они хотят принять огонь от патриарха.
Это опыт аналогичен опыту, который человек испытывает, когда получает святое причастие. То, что происходит там, это же относится и к церемонии святого огня. Это значит, что определенный опыт нельзя объяснить, выразить словами. Поэтому все, кто принимает участие в этой церемонии - священники, или миряне, или мирянки, - у каждого свой непередаваемый опыт.” Протодиакон Андрей Кураев, который также присутствовал на этой пресс-конференции, так прокомментировал слова патриарха: “Не менее откровенным был его ответ о “благодатном огне”. Ни слова “чудо”, ни слова “схождение»”, ни слов “благодатный огонь” в его речи не было. Откровеннее сказать о зажигалке в кармане он, наверно, и не мог”.
Читайте материал: "Пасхальная неделя: крестный ход - каждый день"
Великая суббота. Как готовиться к крестному ходу
