Продолжение Часть IV, Часть V, Часть VI, Часть VII, Часть VIII, Часть IX, часть X, Часть XI, часть XII, часть XIII, часть XIV.
Начало Маргиналы новой формации: Кабанов-стори. Часть I
«Леша никогда не помогал женам материально». Кабанов-стори. Часть II
«Друг буквально выкупил Иру у таможенников»
Что же произошло за 22 года? Что повлияло на такую резкую смену имиджа?
Друзья, конечно, все теперь валят на Кабанова — это же так удобно. Однако даже если Алексей и имел на Ирину какое-то влияние, то не стоит забывать, что общались они лишь последние пять лет. До этого у нее было целых 17 лет, чтобы привести свою жизнь в порядок, даже если старт был не самым лучшим. Но и до встречи с Кабановым Ирина жизнь была несколько странной. Одна из девушек, работавших с ней еще до знакомства с Лешей, передала мне через подругу свое мнение: «Я просто знала Кабановых. Ира всегда была такая пофигистка ленивая, красиво с сигаретой рассуждать о невыносимости бытия, но даже пол подмести считала ниже своего достоинства...».
Друг из Донецка, знавший ее 12 лет, оказался многословнее. Он рассказал об эпизоде на украинско-русской границе. В 2004 году Ирина попросила друга подвести ее в Донецк на его машине. Друг согласился, а уже на границе выяснилось, что документы ее настолько не в порядке, что она остается тут — ее не пускают ни назад в Россию, ни вперед — в Украину. И другу пришлось буквально ее выкупать у таможенников. Он был потрясен. А вот на Ирину эпизод не произвел никакого впечатления. Извинений и возврата денег, заплаченных другом таможенникам, не последовало.
Зато с этим же другом на обратном пути в съемной квартире в Киеве она завела ночной разговор с намеком на «почему ты ко мне не пристаешь, ведь я такая офигенная!». После чего друг бурно объяснил ей, что подобный образ жизни за рамками его представлений о нормальности. Правда, он ей эту историю простил и общался с ней до осени 2012 года, помогал с работой и пытался помочь оформить документы… Но никогда принципиально не давал в долг.
Спустя годы, когда этот друг уже женился и завел двоих детей, Ирина «отплатила ему добром» — рассказала, что он пообещал ей зарплату 80 тысяч рублей и не отдал. Это он узнал уже от меня после ее смерти, а я слышала это от двух Ириных подруг, не знакомых друг с другом. Значит, легенду о зарплате в 80 тысяч она рассказывала в разных кругах. Самое смешное, они поверили в то, что ее могли взять на работу на такую зарплату, и были твердо уверены, что Ирина скоро раздаст долги. Но она только спешно наделала новых…
«Мой гештальт так и остался незаверешенным»
Все полгода, что я занималась темой Кабановых и других маргиналов новой формации, я честно пыталась понять логику поступков Ирины Дуковой-Кабановой-Черски. Но так и не смогла. Если свести воедино мнения, обрывки постов, воспоминаний и интервью (в том числе взятые моими коллегами из разных изданий) картина получается примерно следующая.
В 1991 году 17-летняя Ирина бросает учебу на биофаке и уезжает из Донецка в Санкт-Петербург, поступает учиться в ЛГИТМиК на факультет «История мировой культуры», бросает учиться, поступает на философский факультет СПбГУ (весьма престижный), через какое-то время бросает и его. Где-то в перерыве возвращается на 3 месяца в Донецк — вроде бы работает редактором на ТВ. В 100 фактах о себе она пишет, что высшее образование так и не получила, и гештальт остался не закрытым.
Обитает в Питере 12 лет. Чем занимается все это время понятно не вполне: живет по друзьям и коммуналкам («впискам»), не работает, не учится, ходит в казино («год я прожила на доходы в рулетку» — информация все из тех же 100 фактов), развлекается в веселых компаниях, где заводит еще миллион знакомств, пробует наркотики и алкоголь.
В 30 лет абсолютно спонтанно переезжает в Москву, снимает квартиру вместе с подругой (поначалу живет у одноклассников — 6 человек в одной квартире), устраивается на работу. Через какое-то время знакомится с женатым юристом Максимом, беременеет. Максим отказывается разводиться, но ребенка признает — еще до родов покупает Ирине однокомнатную квартиру в Реутово. Ирина рожает, работает из дома, с ребенком ей приезжает помогать ее родная тетя, мама передает стихи и варенье.
Казалось бы, жизнь наладилась. Но… я почитала ее блог того периода. С большим трудом, если честно — через 5-6 постов хочется закрыть и не читать больше никогда. Тотальное ощущение безнадеги. Печаль, тоска, неприкаянность, одиночество, отсутствие чувства защищенности — это основной мотив постов. Откровенное выжимание жалости из френдов: вот я выхожу на работу и не увижу, как мой ребенок будет есть борщ. Ребенку меж тем почти год, он уже ходит, с ним остается родная тетя, а не чужая няня, работа старая, кстати, несколько постов про нее — также сплошное нытье и жалобы. Домой идти не хочет, работать не хочет. Нет, конечно, можно понять: квартира в Реутово, когда ты работаешь в центре, это, действительно, далеко, годовалый ребенок, когда ты целый день на работе — это трудно. Тем более целью были не квартира в Реутово и не ребенок, а мужчина, который купит счастливую жизнь, где больше не придется скитаться (и плевать на его жену и детей).
С другой стороны, ведь можно и изменить угол зрения: квартира своя, ребенок долгожданный (аж загаданный на прошлый Новый год), возраст 33 года, работа хоть и не особо престижная и денежная, но и не пыльная, коллеги — вообще зайки с сумками еды, ребенок не на чужую женщину скинут, а на родную тетю.
После трагического заявления про борщ через несколько постов Ирина, как ни в чем не бывало, сообщает, что ребенок уезжает «на лето» к ее маме, а в комментариях замечает, что, возможно, он пробудет на Украине до декабря.
Как он там будет есть борщ, ее не сильно уже волнует, хотя она и отмечает, что будет скучать. Настроение блога резко меняется: кафе—коньяк—коньяк—кафе. Именно в этот период она встретила Алексея Кабанова. Осенью 2007 года. А перед этим побрилась налысо. Уже после трагедии, рассматривая ее фото на больших экранах, эксперты в студии Андрея Малахова скажут, что с лысым черепом она стала типичной жертвой.
Фото с персональных аккаунтов в ЖЖ и фейсбуке.
Продолжение следует.
