И вот терпение Москвы, кажется, подходит к концу. Информированные источники «МК» утверждают, что пострадавшим от «квартирного беспредела» российским гражданам — жителям Абхазии некие представители власти РФ неофициально посоветовали обратиться к президенту Путину с письмом, в котором в качестве мер по их защите предлагаются следующие:
1) Обусловить оказание экономической помощи Абхазии реальным возвратом собственности русскому и русскоязычному населению республики.
2) Запретить въезд на территорию России гражданам Абхазии, принимавшим непосредственное участие в отъеме и незаконном удерживании жилья.
То есть все участники мошеннических схем: начиная от функционеров жилконтор и крышующих выгодный бизнес высокопоставленных абхазских чиновников, не говоря уж о лицах, непосредственно захвативших чужое жилье, — могут быть внесены в некий аналог «списка Магнитского». Запрет на въезд в Россию серьезно ударит по их интересам, так как не секрет, что очень многие из этих людей имеют в нашей стране недвижимость и бизнес.
Само по себе письмо, конечно, не бог весть какое событие: сколько их уже было, этих писем! Однако на этот раз есть все основания полагать, что оно встретит понимание в Кремле. На чем основан такой оптимизм? На том, что пострадавшие написали его не по собственной инициативе, а по совету «компетентных товарищей». Которые, кстати, и подсказали «карательные меры» для зарвавшихся беспредельщиков. Известно также, что проблема возврата жилья русскоязычному населению поднималась на недавней встрече президентов Абхазии и России. Все это означает, что какие-то решения в Москве зреют. И для их окончательного оформления нужна «инициатива снизу».
«Они ждут, когда мы умрем»
— Здравствуйте, это Шевченко Валентина Владимировна из Абхазии!
Я узнала бы голос этой женщины из тысячи. Мы знакомы уже почти четыре года, она была одной из главных героинь моей статьи «Абхазия обрела независимость от… РФ» (4.02.2010). Каждый раз, когда она звонит, я надеюсь, что ее наконец-то можно поздравить с благополучным вселением в квартиру, которая была мошенническим путем отобрана у ее матери в 2008 году. Но, увы… Нет, за прошедшее время кое-что изменилось: Верховный суд Абхазии вернул матери Валентины Владимировны, Татьяне Федоровне, право на квартиру. Однако войти в нее та по-прежнему не может: там проживает семья некоего Джопуа, который к тому же заложил чужое жилье в сухумский банк «Эшера» в обмен на кредит в 3 миллиона рублей.
Этот Джопуа, видимо, очень нуждающийся в жилье человек, и выселяться ему совершенно некуда. Выяснилось, правда, что он владеет еще одной квартирой в Сухуме (улица Киараз, дом 17, квартира 74) и двухэтажным домом с огромным участком земли в поселке Яштуха. А на имя его жены оформлена квартира в Гаграх. Тем не менее, несмотря на наличие ордера, абхазские власти выселять Джопуа отказываются, предлагая двум пожилым женщинам справляться с молодым мошенником и его вооруженной родней собственными силами. Тем временем Шевченко все эти годы исправно оплачивают коммунальные услуги: Джопуа не платит ни копейки. Лихой джигит также выкатил пенсионерке иск за якобы сделанный в квартире ремонт в размере 2,5 миллиона рублей (то есть ей фактически предлагается выкупить собственную квартиру).
Валентина Шевченко очень лояльно настроена по отношению к властям молодой независимой республики, и долгое время она полагала, что весь этот беспредел происходит на уровне отдельных мелких чиновников в «нижних эшелонах» госаппарата. Она гнала от себя нехорошие подозрения, что все это может происходить с молчаливого одобрения верховной власти. Очень большие надежды женщина возлагала на личную встречу с президентом Абхазии. В июне Шевченко и ее подруге по несчастью — Валентине Коваленко удалось добиться аудиенции у президента Александра Анкваба и вице-президента Михаила Логуа. Беседа с высокопоставленными чиновниками обернулась для женщин страшным разочарованием.
— Сначала мы попали к вице-президенту Логуа, — рассказывает Шевченко. — Он, кстати, возглавляет комиссию по защите имущественных прав российских граждан. Он нам прямо сказал, что выселять они никого не будут: «Если мы придем выселять Джопуа, он соберет всех своих родственников, мы вступим в конфликт со всем их родом». А когда пришли к Анквабу, картина повторилась. Мы сказали: «Александр Золотинскович, мы просим содействия в выселении людей, которые незаконно занимают наши квартиры». Он взял наше заявление и отложил в сторону. Мы спросили: «Нам ждать ответа?» — «Нет, уезжайте». — «А вообще выселение будет?» — «Вы свободны, до свидания». После этого секретарша нас выпроводила. Мы знаем, что по нашей проблеме с Анквабом говорил и российский посол Семен Григорьев, и тоже безрезультатно. Нам неофициально сообщили, что абхазское руководство уже приняло решение, что никому ничего они возвращать не будут. Почти все пострадавшие — люди пожилые, и они там, видимо, ждут, когда мы умрем — и проблема сама «рассосется».
Узаконенный беспредел
«Мы были выброшены из своего жилья путем насилия и мошенничества. Дело в том, что в Абхазии сформировалась устойчивая мафиозная структура, которая при негласной поддержке абхазских властей и высокопоставленных чиновников занимается отъемом жилья у русского и русскоязычного населения. А фактически изгнанием этого населения из Абхазии. Вся система — местные администрации, домоуправления, суды — работает на это изгнание».
Это цитата из обращения русскоязычных жителей Абхазии к Путину. Прежде чем прийти к таким серьезным выводам, его подписанты испробовали все законные способы добиться справедливости. Вскоре после скандала, вызванного публикацией в «МК», была создана абхазо-российская комиссия по защите прав граждан РФ. Впрочем, «абхазо-российская» она только по названию, а реально российская сторона практически лишена возможности влиять на ее работу. Ныне действует «второе издание» комиссии под председательством вице-президента Михаила Логуа. Интересна уже сама фигура председателя комиссии. Как утверждает одна из пострадавших — Валентина Козлова, этот высокопоставленный чиновник угрожал аннулировать недавно выданный ей абхазский паспорт, если она не откажется от судебной тяжбы за свою квартиру.
Козлова почти 10 лет судится за квартиру с некоей Ириной Чкадуа, своей соседкой. В 2004 году после возвращения из отпуска домой Козлова обнаружила, что Чкадуа заложила входную дверь в ее однокомнатную квартиру кирпичной кладкой и объединила ее со своей двухкомнатной. С тех пор Козлова вместе с дочерью и внучкой ютится у знакомых. Поскольку Чкадуа имеет влиятельных родственников, Козловой много лет отказывали в выдаче абхазского паспорта. А теперь угрожают его отобрать.
83-летняя Зинаида Фомина борется против выселения из своей квартиры 17 лет. Квартира очень хорошая, рядом с Ботаническим садом. Не повезло только с соседями. Во время войны зять Фоминой оставил в этой квартире свою больную мать. А теще поручил за ней ухаживать. Квартира была приватизирована еще в советское время. Старушка, умирая, составила завещание на Фомину. После войны абхазка — соседка по лестничной площадке — решила квартиру прихватить в виде приятного дополнения к двум уже имеющимся. Вместе с мужем они составили фиктивное завещание, датированное более ранним числом, чем завещание на Фомину. Обратились в суд. Суд Фомину выписал. Теперь старую женщину выселяют из квартиры на улицу, ей постоянно приходят извещения. Идти ей некуда.
Характерно, что когда речь заходит о выселении русских, то у абхазских властей сразу находятся для этого силы и средства. И повестки приходят, и милиция подключается, и судебные исполнители. А вот желающих исполнять решения судов о выселении представителей «титульной нации» почему-то днем с огнем не сыщешь. За примерами далеко ходить не надо. Два года не может выселить захватчиков из своей квартиры, несмотря на решение суда в свою пользу, Валентина Коваленко. Семь лет добивается исполнения решения суда Галина Дюкарева. В 2000 году она на пару недель выехала из дома — и ее квартиру захватил некто Отар Какалия, в прошлом сотрудник администрации президента Абхазии. В 2006 году суд постановил выселить Какалия из захваченной квартиры. Однако Дюкарева до сих пор бомжует.
Бомжует и стоит на рынке 68-летняя Вера Донченко. В 2003 году она на месяц выехала в Россию, а вернувшись, дома своего не обнаружила. Сосед-абхазец разобрал его до цоколя, чтобы присоединить ее земельный участок к своему.
Таких историй много, одна страшнее другой. Похоже, захватчики уверены в своей полной безнаказанности. Российский посол Григорьев только за последние два месяца обращался к абхазским властям по этому вопросу четыре раза, но ответа так и не добился. А 13 июня этого года абхазский парламент принял постановление, в котором сказано: «Недвижимое имущество, ранее принадлежавшее гражданам, покинувшим Республику Абхазия во время и после Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг., и переданное гражданам Республики Абхазия, не может быть у них истребовано». А судам Абхазии предписывается «приостановить принятие и рассмотрение заявлений от граждан, покинувших Республику Абхазия во время и после Отечественной войны народа Абхазии 1992–1993 гг., истребующих недвижимое имущество, ранее принадлежавшее им и переданное гражданам Республики Абхазия». Правда, это не касается тех обращений, которые признала правомерными абхазо-российская комиссия.
Абхазские власти любят подчеркивать, что большинство обратившихся в комиссию были не собственниками, а квартиросъемщиками государственных квартир. Здесь еще одна проблема. В начале 90-х все граждане бывшего СССР получили возможность приватизировать квартиры, в которых на тот момент проживали. Однако люди, вынужденные бежать от пожара войны в Абхазии, оказались выключены из этой приватизации. С какой стати? Хорошо бы задуматься и о восстановлении их прав. Во времена советской власти, как известно, никакой частной собственности на квартиры не было. Тем не менее беженцы, возвращаясь из эвакуации в период Великой Отечественной войны, вселялись в свое прежнее жилье. Знаю об этом на примере своей семьи. И никому не приходило в голову попрекать их тем, что они, спасая своих детей и стариков от смерти, не оплачивали коммунальные услуги.
