Милое дело — выдать вьетнамского сома за камбалу. Хотя самому сому это уже и не надо. Зато сом дешевле камбалы, наварить можно.
Тем, кто в ресторанах кушает, тоже все равно — сом или камбала. Только платить больше приходится.
Предприимчивому американцу из Вирджинии, который этих сомов проворачивал, говорят, 63 года тюрьмы дали. Глупость, конечно: у нас мужики даже не живут столько.
Но мы и сами не заметили, как зловещая тень сватьи бабы Бабарихи, страстно желавшей выдать народившегося князя за неведому зверушку, нависла над всеми сферами нашей жизни. В условиях демократии все больше и больше желающих заниматься подлогом, обманом и еще черт знает чем.
Нашего брата тоже ведь дурят на каждом шагу, и не только насчет рыбы. Это, может, только до революции он еще пытался разобраться, осетрина первой свежести или второй. Сейчас хотя бы минтай свежий был. Но и этого напичкают чем-нибудь, покрасят и упакуют, так что в ресторане вполне за осетрину сойдет. Христу такие чудеса с рыбой даже не снились.
Кто-то скажет, что уже особо и ни к чему этим делом заморачиваться, потому что теперь важно, не какое мясо мы едим, а что стейковая корова до нас ела. И даже не что она ела, а какие уколы принимала.
Настоящие умельцы еще и не такие чудеса умеют делать: крашеный рис за икру выдать, Единый государственный экзамен — за реформу образования, а закрытое правительство — за открытое.
Мы-то поначалу думали, что наконец-то у нас правительство открытым стало. Ан нет. Как сказал сам премьер-министр, министерства внутри склонны к закрытости. Действительно, втихаря сельские роддомы и старейшие вузы закрывают.
Короче говоря, пока Шойгу тонкой шлифовкой военной машины занимается, остальные министры что хотят, то и творят.
Получается, что выявить очковтирательство может только президент, когда выедет на место. Добрался он до Улан-Удэ, провел Госсовет, и выяснилось, что лесная отрасль находится в катастрофическом состоянии. Охраняемые территории продаются, неохраняемые незаконно вырубаются, причем с каждым годом больше. Леса как горели, так и горят. Поступлений в бюджет все меньше.
Такое чувство, что в лесу одни дятлы остались.
Но нет, жива, жива еще отрасль, хотя число работников, связавших свою жизнь с лесоустройством, и сократилось в семь раз. Правда, средний возраст — примерно 60. Если не платить работающим пенсионерам и всех лесников сразу на пенсию отправить, никого вообще не будет. Не говоря уже о том, что почти в 5 раз стало меньше тех, кто должен лесные пожары тушить.
Можно было бы, конечно, из космоса за вырубками и просеками наблюдать, но космическая отрасль, к несчастью, как отметил президент уже в Благовещенске, тоже не оправдывает надежд. Не будем вспоминать неудачные запуски, но в дистанционном зондировании Земли мы точно отстали. То ли зонды на лесорубов работают и показывают, что шумит везде, как и прежде, зеленое море тайги.
Мне могут возразить, что вся жизнь людская построена на том, чтобы выдавать желаемое за действительное. И что бы мы делали без мудрой, поучительной, жизнеутверждающей сказки. Насколько беднее была бы наша жизнь без народного автомобиля Березовского и ё-мобиля Прохорова, без мечты о том, что на Луне будет космическая станция, а на Марсе будут яблони цвести.
Но ведь не то что на Марсе — на селе не цветут, там у нас лизинг процветает.
Говорят, руководящие кадры менять надо. Надо тех поставить, кто не показухой, а делом будет заниматься. Боюсь только, что «президентской сотни» не хватит. Кадры ведь как подбирали — раз в бизнесе себя проявил, значит, управлять может. И воровать не будет, поскольку денег заработал.
Следственная практика показывает, что не всегда это так. Хуже другое — и топ-, и недотёп-менеджеры на самом деле ведь одолжение делают, что на государство работают. Вроде как попросили их по-дружески, они в любой момент могут махнуть на все рукой и уйти. Не получилось — и ладно.
Стабильность у нас сохраняется пока только в отдельных ячейках общества, типа семьи. Но и здесь без сказок не обойтись.
Когда на моего приятеля начинает сильно ругаться жена, он садится с внуком и вслух читает ему Пушкина: «Еще пуще старуха вздурилась... Что мне делать с проклятою бабой?»
Одна надежда — на будущие поколения…
СМЕЛЫЕ ПОЖАРНЫЕ
Какие смелые люди пожарные!
Я недавно опять в этом убедился.
Пошли мы с внучкой на пруд смотреть уток. Апрель, а холодно — утки сидят на льду, высиживают весну, пытаются своим теплом растопить лед.
Мы немного помогли уткам, отыскали на берегу две палки, потыкали лед.
Но вскоре замерзли и решили вернуться домой.
Идем по улице, вдруг — сирена! Появляются три красные машины, резко тормозят, из них высыпают пожарные, много их, в касках, и у каждого топорик на боку. Быстро так бегут, как на пожар. Выстраиваются в очередь у киоска с мороженым и начинают мороженое покупать.
Вот я и говорю, какие они все-таки смелые люди! Такая весна холодная, еще сто раз подумаешь, покупать мороженое или нет, а им хоть бы что. Потому что они смелые и закаленные, не боятся простудиться.
А один пожарный оказался самым храбрым: он три порции себе купил.
Так же быстро сели пожарные в машины и уехали. Наверное, в пожарную часть, мороженое кушать.
ОХРАНА ДЛЯ БАРАНА
Шоумену барану
Захотелось иметь охрану,
Как у министра оленя,
Чтоб ходила вблизи и в отдалении.
Нанял баран четырех бизончиков
В комбинезончиках
И со «Стечкиным»:
Посторонись, овечки!
Не видите разве,
Если идут с охраной,
Это значит не какой-нибудь
Деятель странный,
А реальная личность,
Понимающая времени динамичность!
Выпрямилась у барана осанка,
Движется голова, как башня танка, —
Прям не баран, а барон,
Объевшийся золотых макарон.
Чувствует шоумен себя победителем,
Даже в деревню к родителям
Кушать драники
Он приехал с охранниками.
Прошло три месяца.
Начальник охраны бесится,
Заявляет барану:
«Из-за твоих понтов
Каждый из нас уже блеять готов!
Выкладывай, гад,
За полгода зарплату!»
И достает гранату.
Баран струхнул,
Порошка в туалете нюхнул,
Выплатил долг
И подумал: «Какой от охраны толк?
Никакого…»
И стал снова
Эстрадной душкой
С сережкой в ушке.
