Казалось бы, ситуация однозначная до такой степени, что мало кто рискнёт публично выступить в защиту проштрафившейся газетчицы. Но я сидела рядом с Екатериной на этой злополучной ОНФовской конференции, и готова свидетельствовать: речь Натальи Саргановой вызывает у меня глубокое недоумение. Оно не умещается в 141 знак — именно попытка выразить мысль кратко и ёмко привела мою коллегу к печальному эпикфейлу. Что ж, попробую развёрнуто. А потом можете закидать меня тухлыми помидорами.
Итак, внимание вопрос: с какой стати именно Наталья Сарганова представляет в публичном пространстве интересы многодетных родителей?
Нет, это наверняка достойная, хорошая и добрая женщина, которая делает благое дело. Но понимаете, утверждение о «35 приёмных детях» (двое у Саргановой родные) — это лёгкое пиар-лукавство. На самом деле у Саргановой не приёмная семья, а семейный детдом. О чём она сама и сообщает в интервью тульской газете: «Мне объяснили, что единовременная помощь – это мало... А чтобы получать ее постоянно, нам нужно стать семейным детским домом».
Вообще-то семейный детский дом открывать по закону разрешено только супругам, в то время как муж Натальи в тот момент уже умер. И при оформлении детдома органы опеки должны проверить жилое помещение, где ребятишкам предстоит жить.
В случае Саргановой — это «двушка в хрущёвке», в которой она «ютилась» вместе с пятью детьми, родителями, сестрой и двумя её детьми. Сейчас у людей, живущих в таких условиях, опека и своих-то может отобрать, не то что детдом им открывать!
«Что вы буквоедством занимаетесь?!» - возопит на этом месте потерявший терпение читатель. Какая разница, что там в бумажках написано? Пусть будет детдом, какая разница, если женщина — мать для всех этих детей, посвятившая себя их воспитанию?
Большая разница, друзья мои. Я бесконечно далека от того, чтобы обвинить Наталью Сарганову в бизнесе на детях. Но! Усыновленный ребёнок становится родным, и кормят его мама с папой. А вот в детдоме его кормит государство. Согласно постановлению правительства о семейных детских домах от 2001 года (а его вроде бы никто не отменял), дети сохраняют все причитающиеся им выплаты, пенсии и алименты.
Такой детдом финансируется «исходя из норм обеспечения воспитанников образовательных учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Каковы сейчас эти нормы? Кристина Потупчик у себя в блоге цитирует секретаря Генсовета «Единой России» Сергея Неверова - «1,2 миллиона рублей на ребёнка в год».
По 100 тысяч в месяц на каждого. Если это так, то остаётся только покачать головой: даже в зажравшейся Москве редкая семья может похвастаться таким бюджетом. А после окончания семейного детского дома (в 18 лет) ребёнок имеет право как сирота получить жильё. Воспитатели, разумеется, получают зарплату и трудовой стаж, то есть в перспективе — пенсию.
Словом: воспитатели такого семейного детдома получают всё то, чего лишены усыновители и родные родители.
Рожая и усыновляя, россияне знают: за радости материнства надо платить из своего кармана. Отпуск по уходу за ребенком включается матери в страховой стаж лишь частично: хочешь пенсию? - добро пожаловать от грудничка к станку, как в сталинские времена! Размер декретных выплат ограничен: сделала карьеру — теперь понюхай прожиточного минимума. И рожая второго, третьего, десятого, каждый понимает: вот на этих 23 кв. метрах (средняя обеспеченность жильём в России) ты и будешь жить с этими десятью уже взрослыми людьми в старости. Потому что и одного-то обучить и в люди вывести — надорвёшься, а десяток — это стопроцентная застойная нищета. Плодить нищету желающих мало — именно поэтому в России так мало и неохотно рожают и усыновляют.
А вовсе не потому, что это видите ли «непрестижно».
Но именно такой посыл пиарщики ОНФ вложили в уста Наталье Саргановой: «Общество почему-то не принимает и не понимает многодетных родителей... Меня приглашают на собрание, собирают деньги на дорогу, по 50 тысяч. Я говорю — у нас таких денег нет. И слышу возмущенный голос: а откуда в нашем элитном посёлке многодетная семья?» И в заключение этой речи Наталья попросила Путина принять меры «для поднятия престижа многодетных семей».
Я не верю, что женщина, оформившая семейный детдом из-за материальной помощи (то есть — практичная, что не есть плохо) сама придумала, что «непрестижность» многодетности — единственный сдерживающий фактор для бэби-бума в наших пенатах. Такая фантазия могла зародиться только в мозгах лощёных кремлёвских пиарщиков. Им там давно уже кажется, что пиар всесилен: стоит разрекламировать военную службу, образ России за рубежом, многодетность, повысить престиж — и покупатели гужом налетят.
Хотя может, они тоже всё прекрасно знают — про трудовой стаж, про 23 квадратных метра, про шекспировские драмы, разыгрывающиеся при делёжке хрущёвских каморок нищими наследниками бедных родителей. Но не могут остановиться, ведь «повышение престижа» - выгодный контракт для любой пиар-конторы. Словоблудием о «престиже» эти люди способны зашаркать самые кровоточащие язвы общества и низвести их обсуждение до уровня интернет-перепалки об увольнении нерадивой журналистки. Настоящая же многодетная мать, будучи выведенной для общения с Путиным, первым делом произнесла бы два проклятых слова: «Квартирный вопрос!» Но именно они-то на конференции ОНФ не прозвучали ни разу.
Впрочем, не стоит отчаиваться. Выход есть, и нам его показали. Граждане, сдавайте своих детей в приюты. Пусть соседи фиктивно усыновят ваших, а вы — соседских. Тогда у вас тоже будет семейный детдом с приличными выплатами, стажем и жильём после совершеннолетия. А власть подарит вам, как Наталье Саргановой, два микроавтобуса и пять миллионов на строительство двухэтажного дома в Тульской области. Чем плохо?
Слышу возмущённый вопль в свой адрес: «Что за бред, как так можно?» Примерно такими словами, товарищи, Екатерина Винокурова и выразила у себя в Твиттере чувства, охватившие её при беглом взгляде на концепцию семейной политики, контуры которой угадывались за бравурными лозунгами конференции ОНФ. Надеюсь, теперь вы поняли - почему.
