Всё началось из-за концерта голливудских звёзд в пользу больных детей, где Путин играл на пианино. Потом в прессе поднялся шум: мол, якобы собранные деньги якобы пропали. Потом мы опубликовали заметку «Путина обокрали» и за это попали в число преследуемых.
Непочтительно отзываться о богах опасно. «Федерация» — божество античное (имя-то латинское), звёзды Голливуда — тоже боги для миллиардов смертных, а уж Путин — само собой.
Античные боги не были христианами. Злы, мстительны, дико обидчивы, беспощадны. За неосторожное слово могли превратить человека в паука, терзали и насиловали детей. За один-единственный промах могли приковать к скале и вечно клевать печень.
Если сравнить Путина с Зевсом — это же не обидно. Зевс — верховное божество, царь богов. А Киселев В.В. — зевесов орёл; по его полёту можно предсказывать судьбу; ещё одно его занятие: клевать, как уже сказано, печень журналистов.
Надеемся, что быть царским орлом не обидно. Мы не хотим обидеть орла, потому что его обидчивость дорого стоит. В суде уже два иска против нас: от Киселева лично и от фонда «Федерация». В каждом иске с нас требуют по миллиону рублей. А недавно представитель орла (Козлов) уведомил нас официально, что готовятся новые иски — каждый на ту же сумму, а сколько их будет всего — бог весть. Тут никакой печёнки не хватит.
Теперь, уважаемые читатели, вы понимаете, почему этот текст так почтителен и осторожен. Мы же не хотим, чтобы и за эту заметку о божественности противной стороны с нас требовали бешеные деньги.
«Противная сторона» — не значит «отвратительная»; так ответчику в суде полагается называть истца. Поясняем это тоже из осторожности. Дело в том, что каждый иск противной стороны опирается на заключение специалиста-лингвиста, которого зовут Борисова Е.Г.
Все её заключения начинаются с краткой автобиографии:
«Специалистом Борисовой Еленой Георгиевной (доктор филологических наук, профессор кафедры массовых коммуникаций ГОУ ВПО города Москвы «Московский городской педагогический университет», стаж профессиональной деятельности — 34 года, стаж экспертной деятельности 10 лет) проведено лингвистическое исследование, на основании которого дано настоящее письменное заключение».
Видали — доктор наук! (Хотелось написать «не баран чихал», но это слишком опасно.) Возможно, когда-то она сама написала свою докторскую диссертацию. Возможно, когда-то кое-как написала первое заключение. Теперь очень удобно пользоваться готовыми кусками.
Вот фрагмент заключения доктора/профессора Борисовой (оно было приложено к иску фонда «Федерация» против «Независимой газеты» по поводу всё того же божественного концерта):
«Стилистический анализ текста показывает, что автор использовал газетно-публицистический стиль, что является типичным для публикаций в СМИ. Этот стиль приспособлен как для информирования адресата, так и для доведения до него личного мнения, представлений автора, его оценки описываемого».
А вот фрагмент другого заключения Борисовой (иск против Минкина и «МК»):
«Стилистический анализ текста показывает, что оба автора использовали газетно-публицистический стиль, что является типичным для публикаций в СМИ. Этот стиль приспособлен как для информирования адресата, так и для доведения до него личного мнения, представлений…» и т.д., и т.п.
Само по себе совпадение не удивляет. Есть отмычки, которые подходят к любому замку. Даже странно, как долго Борисова работает над каждым заключением. Заметку «Независимой» она изучала (по её собственному утверждению) 22 дня. Заметку «МК» она прорабатывала 24 дня. Казалось бы, могла отполировать до блеска.
Но, как говорится, и на старуху бывает проруха, за 34 года профессиональной деятельности, естественно, можно утратить осторожность, аккуратность… да мало ли что можно утратить на такой работе.
Под статьёй в «Независимой газете» три подписи, а в заключении докторши наук написано «автор».
Под заметкой в «МК» одна подпись (моя), а в заключении написано «оба автора».
Мы бы употребили слово «бесстыдство», но поскольку заключения делаются по заказу божественного орла — склоняемся в изумлении.
Есть такие специалисты — меняют слова (не всегда соподчиняя их по падежам), меняют даты, жонглируют терминами — и каждый раз ответ сходится с заказом: подследственный текст — да, содержит… да, в оскорбительной форме…
Я-то, дурак, каждый раз голову ломаю: как про очередное воровство написать по-новому. А мог бы менять имена и суммы — вот и всё. Берёшь старую заметку, меняешь «залоговые аукционы» на «олимпийские трамплины» — и готово. Написал про учебник литературы, поставил других авторов — и пожалуйста. Вот — про учебник истории, вот — про географию, вот — про ОБЖ.
* * *
В борьбе с противной стороной наши интересы представляет адвокат Александр Макаров из бюро «Резник, Гагарин и партнёры». Он говорит, что чтение заключения доктора наук Борисовой приводит его (Макарова) в ярость. Но он берёт себя в руки; поэтому его анализ заключения полностью находится в рамках скучной нормативной и вдобавок юридической лексики.
Макаров пишет:
«Вопрос, поставленный (неизвестно кем) перед Борисовой Е.Г.: «Имеются ли в тексте высказывания о каких-либо фактах нарушения руководством фонда «Федерация» законодательства, моральных принципов, правил поведения, иные сведения, направленные на унижение чести и достоинства, чернящие их деловую репутацию?».
Данный вопрос носит правовой характер, а значит, выходит за пределы компетенции специалиста, поскольку установление фактов нарушения законодательства, равно как и квалификация тех или иных действий как нарушение законодательства, является исключительной компетенцией суда.
Специалист в области лингвистики не должен вторгаться в область юридических оценок и юридической квалификации действий лица.
Лингвист не вправе присваивать себе полномочия суда. Следовательно, при ответе на данный вопрос специалист вышел за пределы своей компетенции.
Отвечая на этот вопрос, специалист Борисова Е.Г. заявляет, что в тексте статьи «имеются высказывания о фактах нарушения руководством фонда «Федерация» законодательства (в частности, обвинения в присвоении денег: … «думали только, как стырить, скоммуниздить, сфедерачить»).
Отвечая на сугубо правовой вопрос, лингвист, как и ожидалось, запуталась. Нарушение законодательства она усматривает в присвоении денег, хотя о присвоении в статье ни разу не говорилось. Несуществующее присвоение Борисова Е.Г. обнаружила в том, что они (кто?) всего лишь только подумали, как бы им чего-то стырить.
В итоге у лингвиста получилось, что нарушение закона связано не с совершением конкретных преступных действий, а с тем, что кто-то о чём-то подумал!»
Бедные читатели! Если вы замучились, читая эти семь юридических абзацев, подумайте: каково судье? Сначала она читает десятки страниц противной стороны, потом десятки страниц возражений (прямо скажем, не менее противной стороны)…
Каково нам?! На дворе весна — мы могли бы чистить снег! На полке книги — мы могли бы читать Пушкина! На календаре Масленица — могли бы обжираться блинами! Ну и ещё кое-что могли бы, о чём не принято говорить при детях. Но…
Но приходится читать и перечитывать мутные божественные иски. Никуда не денешься. В пятницу представитель божественного орла Козлов опять начнёт клевать нашу печень. Если бы вы видели, как он это делает, вас бы стошнило.
