Бюрократические завалы на пути отечественной науки достигли таких высот, что насмерть заблокировали ее движение вперед. А все потому, что «конкурсы по федерально-целевым программам основывались на неприемлемой для науки базе — федеральном законе №94 о системе госзакупок, — осветил ситуацию член Центрального совета профсоюза работников РАМН Евгений Онищенко. - Вся документация выстраивается так, чтобы было удобно чиновникам, а не ученым. А им требуется не содержание научной работы, а формальная отчетность, чтобы не придралась прокуратура. Все знают, что когда пишут, будто результаты исследований по гранту обсудил ученый совет — это липа, т.к. в крупном вузе таких грантов не счесть, и обсудить их все физически невозможно. Но это никого не волнует».
— Конечно, в каком-то смысле наша отчетность по грантам даже неплоха. Она настолько формальна, что можно писать что угодно - никто не прочтет. Но уж больно противно. Особенно, молодым ученым», — продолжил заведующий лабораториями в России и в США, биолог Константин Северинов.
Противна разуму и другая проблема российской науки — способ ее финансирования. Бюджетные средства идут к нашим ученым долго и трудно. А когда, наконец, доходят, потратить их уже нельзя, ведь выделяются они всего на год, а он на исходе. Особенно скверно, если средства идут в неподведомственные Минобрнауки структуры -- например, в МГУ им. Ломоносова. Эта проблема, по оценке Онищенко, «стала катастрофической: в этом году, например, деньги ещё не пришли. А уже надо писать отчеты о работе, которая не была сделана».
Зарубежные ученые, привлеченные к российским исследованиям по контрактам, от этой перспективы просто балдеют, рассказал Северинов. А заодно, и от необходимости проводить конкурсы для закупок простейших реактивов или каких-нибудь пипеток. Или от преодоления таможенных барьеров биоматериалами в лучшем случае через месяц после их гибели.
Впрочем, теперь ситуация улучшится, пообещал Сергей Салихов: отчетность исполнителей контрактов по федеральным целевым программам будет сокращена на треть, а кроме того заработает новая процедура приемки документации.
Правда, в этой бочке меда есть и ложка дегтя. Причем, не одна. Прежде всего, менять правила отчетности в конце года — серьезная заявка на всеобщий коллапс, признал Салихов. Поэтому облегченная процедура отчетности заработает лишь с будущего года. Есть и другой важный момент:
— Существующая система процедур радикально изменить ситуацию не позволяет, — констатировал Салихов. — Поэтому мы привлекли экспертов к разработке новых правил, которые заработают лишь с 2014 года. В частности, мы планируем вывести закупки по научно-исследовательским работам из-под ФЗ №94. А минимальный срок федеральных целевых программ в науке будет удлинен с нынешнего одного года до трех и даже до пяти лет.
Правда, своя закавыка есть и здесь.
В своем стремлении к дебюрократизации науки Минобрнауки с неизбежностью вторгается на площадку других ведомств — финансистов, таможенников и прокуроров. Между тем, решающего голоса во взаимодействии с ними оно не имеет. А отсюда — вопросы, решение которых придется отложить на еще более отдаленную перспективу. Например, ритмичность финансирования отечественной науки. Или возможность обмениваться материалами с зарубежными коллегами. Или научные закупки за рубежом. Да и объем отчетности, по словам ученых, пока не сократился, а увеличился: к годовым отчетам добавились поквартальные, «чтобы было, что показать прокуратуре». Утешает одно: уже в 2013 году, пообещал Онищенко, «наш отчет уложится в 10 страниц вместо нынешних 100».
