Так вот: в среду Дениса Калиновского освободили из-под стражи.
Мы приехали в Замоскворецкий суд к двум часам. Заседание должно было начаться в 2.30, но задолго до начала слушания весь коридор на втором этаже оказался заполнен друзьями Дениса, которые пришли его поддержать. Двадцать пять человек. Изменят меру пресечения или оставят под стражей? Сначала все разговаривали громко и оживленно, потом стало тише. А к трем часам все просто замерли и только курильщики время от времени выходили на улицу, чтобы спасительный перекур отвлек от нехороших мыслей.
Прошло два часа, прошло четыре часа. А мы все сидели у входа в зал, и нам никто не мог сказать, доставили Дениса из Бутырки или нет. Мать и жена Дениса даже и сидеть не могли, стояли у стены и беспомощно смотрели на адвоката. Прошел еще час. В суде уже никого не осталось, и мы стали спрашивать друг у друга: когда закроют суд? Закроют, и мы будем ждать на крыльце — с крыльца ведь не выгонят...
Денис появился на лестнице незадолго до восьми часов. Он не знал, что никто из друзей до позднего вечера не ушел из суда. А еще он не знал, что уйти было просто невозможно.
Справедливость на вкус соленая и горячая. Слезы были у всех — этого мне тоже раньше видеть не доводилось. Молодые люди, которые в последний раз плакали в школе из-за несданного экзамена, улыбались, обнимали Дениса, а слезы все равно текли. Мы смирились с тем, что доказать ничего невозможно. И никакие документы, никакие доказательства, никакие свидетели ничего не меняют. И вдруг ржавая махина правосудия зашевелилась, потому что нашелся человек, который смог привести ее в движение. Имени его я не знаю, но ведь кто-то же принял это решение. Этот человек даже не догадывается, какой он совершил поступок. Оказывается, не все потеряно. Оказывается, никогда нельзя сдаваться, потому что рано или поздно найдется тот, кто возьмет на себя ответственность. Собственно, поэтому мы до сих пор и живы. И даже если люди, которые встречали Дениса, больше никогда в жизни этого не увидят, они будут знать, что справедливость есть. Ее очень мало и на всех ее, видимо, не хватит. Но она есть.
Я спросила у Дениса, который прижал к себе жену и маму: жалеет ли он о том, что подрался с Алексеем Черненко? Ведь именно этот человек оболгал его, он обвинил его в разбойном нападении и из-за него Денис оказался в тюрьме. Денис сказал: конечно, жалею, потому что причинил боль самым дорогим людям. И все его поняли. А потом я спросила: что вы сделаете, когда вернетесь домой? Он сказал: наемся супу, потому что в тюрьме была одна сухомятка.
Это был борщ. Но когда Денис до него добрался, сказать не могу, потому что он до утра разговаривал с женой. И наверняка не наговорился.
Я вышла из суда, а Денис, его семья и друзья все стояли на крыльце обнявшись.
Шел гнусный ледяной дождь, и водитель машины, которая везла меня домой, весело сказал: «Тормоза не держат». Я в последний раз оглянулась и увидела, как люди на крыльце светятся. И подумала, что на самом деле погода не такая уж и плохая. Даже хорошая. И совсем не холодно. И дождь не мокрый...
