В три с половиной года родная мать увезла его в Казахстан, где он полтора года жил в собачьей будке. Мать пила и развлекалась с сожителями. И только спустя полтора года бабушка и родной отец ребенка смогли его освободить.
Когда ребенка привезли в маленький город средней полосы России, все думали, что он так и останется получеловеком. Но его бабушка совершила невозможное. И Вася вернулся к нормальной жизни, правда, с отставанием в развитии. Длительное пребывание в аномальных условиях привело к остановке роста. За несколько лет врачам удалось исправить положение, насколько это было в человеческих силах. Мальчик пошел в школу, начал стремительно наверстывать упущенное. Но в школе над ним смеются — ведь он совсем другой, не знает того, что с детства известно современным детям. А еще он маленький. В довершение ко всем несчастьям в 2009 году от сердечного приступа умер его отец. Бабушка оформила опеку. И теперь сражается с жизнью за будущее Васи.
Он разрешил мне сделать фотографию и даже охотно позировал на фоне зеленого дракона. А потом сказал: не вздумай напечатать мою фотографию в газете, мне и так житья нет. Весь город, не говоря уж об одноклассниках, прекрасно знает его историю. В первое время им просто не давали прохода, даже представить не могу, как Васина бабушка смогла с этим справиться. Со временем интерес общества остыл, но издеваться над ним не перестали.
Вася знает, чем обязан бабушке, и очень ее жалеет. Я спросила, платят ли они за школьное питание. Оказалось — платят. Комментировать это я не буду — любые слова излишни. Но с городской администрацией свяжусь и постараюсь исправить положение, хотя вмешаться в эту кромешную жуть должны, конечно, органы опеки и соцзащиты. Говорить о том, что это недоразвитые органы, я уже не в состоянии, язык распух.
Вася рассказал, как они с бабушкой живут, что едят, и тут он полез в карман и достал оттуда удивительную вещь — мобильный телефон. Истинно удивительную, потому что деньги на него он копил два года.
Я спросила, как ему удалось накопить такое состояние. Наверное, бабушка дает деньги на карманные расходы? Нет, ответил Вася, я у бабушки денег не прошу. И сказал так, что я поняла: рядом со мной сидит мужчина. Пусть невеликого роста, так ведь и Суворов ростом не вышел, а через Альпы перешел — подумаешь, Альпы...
А накопил очень просто. Во-первых, пилил деду дрова. Дед с бабушкой развелся, но живет неподалеку. Так вот он платил Мише по 100 рублей за вязанку. А еще есть одна женщина, которая торгует на рынке одеждой. Ей нужно таскать тяжелые сумки, она тоже платила за работу 100 рублей. И он эти драгоценные деньги не тратил, даже копейки ни разу не взял. Поэтому теперь у него есть телефон. А вот ноутбука нет. В школе без него теперь не обойтись, а купить им с бабушкой такую дорогую вещь не на что. Когда Вася два года назад приезжал в Москву на лечение, ему раздобыли старенький ноутбук, но недавно он окончательно вышел из строя. Вот Васина бабушка и решила написать мне письмо. Там главное написано между строк.
Теперь мне этот ноутбук снится, но это хороший сон. А еще хочется собрать им денег на жизнь. Вася вырос из осенних ботинок и очень сокрушался, что нога растет, а ботинки — нет.
А мамаша, которая держала его в конуре, лишена родительских прав, денег на его содержание не платит. Небось, человеку пить не на что, поллитры нынче дорогие.
Имя подростка изменено, чтобы мои жадные до всяких пакостей коллеги, особенно с телевидения, ради жареного сюжета не ославили его на весь город. Вася этого очень боится. О бабушке и говорить нечего...
* * *
Я приехала в тот день, когда Лариса Сорокина упаковывала последние коробки. Для семьи из 4 человек одна комната в коммунальной квартире давно перестала быть любимым домом, теснота задушила. К тому же новорожденной Даше нужны особые условия. Теперь они будут жить в двухкомнатной квартире в Подмосковье.
Даше Полещук четыре с половиной месяца. В роддоме при больнице № 7 ее маму очень долго продержали в приемном покое. Когда Ларису наконец привезли в палату, она успела лишь подойти к кровати: произошли стремительные роды в вертикальном положении, и девочка повисла на пуповине. Это очень повредило ребенку.
На четвертый день произошла остановка дыхания. 47 дней ребенок был подключен к аппарату ИВЛ. Врачи сказали, что она вряд ли выживет, но Даша выкарабкалась. Тогда никто не догадывался, что это лишь начало очень трудного пути.
На шестой день в институте генетики сделали анализ крови. И выяснилось, что у Даши наследственная болезнь обмена веществ, гиперглицинемия, то есть неусвоение белка. Ребенку требуется специальное лечебное питание, не содержащее глицин. Друзья нашли его в Германии. Называется Gly-AM infant, 1 банка весом 400 г стоит 250 евро. На месяц Даше требуется 6 банок. Этим питанием ребенка нужно кормить до года, потом потребуется другое. Денег на это нет, потому что работает только глава семьи, доход 30 тысяч плюс пособие по инвалидности 12 тысяч, которого Лариса еще ни разу не получала, плюс 800 рублей на старшего сына Даниила. Деньги на первые 6 банок прислала Дашина бабушка, мать Ларисы, которая живет в деревне в Липецкой области. Деньги на черный день, пенсия, без которой любая бабушка способна прожить, чтобы помочь детям.
Чтобы я записала название питания, Лариса стала искать коробку и передала малышку сыну.
Время идет очень быстро, и скоро снова понадобятся спасительные банки. Лариса уверена в том, что сможет выходить Дашу. Просто это будет очень трудно.
* * *
Не перестаю удивляться: тяжелобольные дети улыбаются так, как никогда не улыбаются здоровые: у них почему-то больше солнца и цветного горошка — так я называю разноцветные искорки в глазах. Вот и Саша Парфилов, который 13 месяцев провел в московской больнице, улыбается, как самый счастливый человек на свете. Правда, на вопросы он отвечать стесняется, прячется за маму. Но на один вопрос все же ответил. Я спросила, что он любит есть, и он сказал: котлеты!
У Саши нефробластома: одну почку съел рак, часть второй удалось спасти. Живет Саша в мордовском селе. Папа работает монтером, а мама закончила МГУ, специальность «технология управления». Но дело это Олесе Парфиловой пришлось не по душе. Дело в том, что после рождения Саши она начала вышивать. Будь у нее такая возможность, она бы вышивала круглые сутки. Саша перенес 12 блоков химиотерапии. Все это время Олеся спасалась только рукоделием. Во время коротких передышек ездила в московские магазины — денег на хорошие нитки и канву с рисунками у нее, конечно, не было, но от увиденного замирало сердце.
Пока Олеся с Сашей находились в московской больнице, дома их ждали папа Евгений и младший сын, пятилетний Ваня. Олеся рвалась домой, потому что муж с утра до вечера на работе, а Ваня был у бабушки. Доход семьи составляет 16 тысяч плюс 8 тысяч, Сашина пенсия. Пришлось влезть в долги, мысль о которых очень терзала Олесю. И тут случилось удивительное событие.
Я рассказала эту историю адвокату Татьяне Стариковой. На другой день она поделилась ею с коллегами из юридической фирмы «ЮСТ». И они собрали для Саши Парфилова 115 тысяч рублей.
Когда мы привезли эти деньги Олесе, она сказала, что впервые видит такое богатство. Теперь можно отдать долги и немного перевести дух, ведь в октябре они с Сашей снова поедут в Москву. К сожалению, вторая почка может не вынести нагрузки, и тогда останется единственный выход: трансплантация.
Первокласснику Саше Парфилову нужна одежда (рост 120) и обувь
* * *
И последнее. Сегодня наконец-то состоится предварительное слушание по иску Павла Митичкина к Министерству здравоохранения России. «МК» будет публиковать репортажи из зала суда. Павел несколько месяцев провел в больнице, в июле он вернулся домой, но, к сожалению, у него начались проблемы с печенью. Сейчас он снова в больнице города Страсбурга.
Благодарим Юлию Белову, Елену Бухарину, Татьяну Старикову, Елену Львову, Зинаиду Марченко, Наталью, Ольгу, всех, кто помог Наталье Золочевской и Амине Золоевой, Александра Сучкова, Игоря, Владимира и всех, кого не сумели назвать.
Звоните нам по телефону:
E-mail: Letters@mk.ru (с пометкой «Соломинка»).
