Брак с Викторией Павел расторг еще в 2002 году, уехав из родного Кемерова в столицу. Мальчик тогда остался с матерью, но три года назад отец забрал его к себе.
— Вы бы видели, в кого она Сашку превратила! — негодует спортсмен. — Ему всего 9 было, так он глазками стрелял, носик задирал, губки поджимал — мать копировал. Женственный был, как девчонка, жеманился, ломался: «Уйди, противный!». Весь такой кокетливый, как голубой! И при этом толстый, с сиськами, словно баба! Ногу через забор задрать не мог, заваливался как тюфяк. Я сначала думал, что ему лень, а потом понял: тяжело ему собственный вес таскать! Где это видано, чтобы ребенок в 9 лет при росте 150 см весил 90 кг! Когда сын оказался у меня, он ненавидел себя, а заодно и весь мир, в котором другие дети его дразнили и издевались.
По словам Болоянгова, он, как дипломированный специалист по культуре тела и автор методик по нормализации веса, натурально плакал при виде сына! И утверждает, что мальчика он вовсе не украл, как впоследствии написала в заявлении в полицию его бывшая супруга Виктория, а приехал он в 2009 году к нему в Москву с разрешения своей мамы. Как объясняет Павел, он узнал, что начинаются пробы на роль в кино, где требуется пухлый мальчик
— Когда я его увидел — обалдел! Пухлый мальчик, которого я видел до этого на фотках, ничего общего не имел с тем увальнем, который вышел мне навстречу из поезда! Я сразу понял, что у сына ожирение. Впоследствии это подтвердил детский врач, к которому я водил Сашу. Конечно, после такого я его назад к матери не отпустил, оставил у себя в Москве.
Как объясняет Павел, он позвонил Виктории и попросил, чтобы та передала все необходимые бумаги для устройства сына в московскую школу.
— Но она уперлась! — кипит Павел. — Наверное, не желала лишаться алиментов. Хотя для меня содержать ребенка в Москве намного дороже, чем отправлять ежемесячно те несколько тысяч рублей, которые присудил суд. Без документов Сашу не брали в Москве в школу. А она тем временем написала, что я ребенка украл и держу взаперти. Стала мне угрожать. Хотя что толку угрожать человеку, который всю жизнь дерется за деньги и этим зарабатывает на жизнь. Но главное — как тренер и педагог я воспитываю будущих настоящих мужчин, бойцов, улучшаю физическую форму чужих детей, а мой собственный сын в таком плачевном состоянии! Воспитывая его как девчонку, мать уродует пацану психику. Не хочу, чтобы парень, носящий мою фамилию, вырос толстым увальнем или, чего доброго, нетрадиционной ориентации. И я его спасу, несмотря на то что разошелся с его матерью!
В мае этого года, пока Павел лежал в больнице по поводу травмы, Виктория увезла мальчика, которого отец оставил у своих друзей, обратно в Кемерово. И теперь Павел активно обращается к общественности и к законодателям, убеждая, что России необходим закон, регулирующий разногласия между родителями в части подхода к воспитанию ребенка. Если, к примеру, отец считает спартанские методы единственно верным воспитательным методом, а мать желает развивать у ребенка тонкие струны души, им будет незачем орать и ругаться на кухне, пугая соседей. Теперь они смогут позвонить куда надо, и к ним — прямо как участковый врач по вызову — прибудут независимые макаренки, сухомлинские и доктора споки. И их вердикт — как воспитывать чадо — должен являться законом для родителей.
Многодетная фамилия
Когда Саше Болоянгову исполнилось 2 года, его отец, кемеровский тренер по рукопашному бою, рванул покорять Москву. А мать подала на развод. Павел только обустраивался в Москве — снимал квартиру, искал работу, но сыну положенное отсылал.
А Виктория вскоре родила дочку Полину, а спустя некоторое время еще двоих детей-близнецов. Но с отцами ее детей у Виктории не срослось. Павел говорит, что она работала в школе учительницей истории, а до 2009 года с малышами сидел его
— Меня стало настораживать, что подросший Сашка на мой вопрос «что делаешь?» стал отвечать «детей укладываю» или «сейчас мелких кормить буду», — вспоминает Павел. — Конечно, я забрал своего единственного сына от горе-мамаши, которая использовала его в качестве раба-няньки! — кипит Павел. — Представляете, все три ее последних ребенка — Болоянговы! И все последующие, видимо, окажутся с моей фамилией, потому что больше никто, кроме меня, дурака, замуж ее не берет! Вам смешно, а мне нет! Я намереваюсь ношение ею и ее детьми моей фамилии оспаривать в суде.
— Когда Саша только оказался у меня, он отказывался мыться в ванной, — рассказывает Павел. — Я ему: «В чем дело?». А он мне: «Да я не привык, там у мамы всегда пеленки замочены». Он знал поименно всех героев «Дома-2» и кто из них с кем спит, потому что это смотрела его мама! И еще как-то очень странно картавил. Я показал его логопеду, спросил насчет проблем с дикцией. Но врач не нашел у пацана дефектов речи: оказалось, он нарочно так жеманно сюсюкает, потому что так делает его мать!
Что такое хорошо и что такое плохо
Первым делом Болоянгов отвел сына в поликлинику на диспансеризацию. У Саши оказалось плохое зрение — вследствие долгих бдений перед компьютером. Заторможенность врачи объяснили малой двигательной активностью, ожирение — неправильным питанием. И отец-чемпион взялся за сына: компьютер заменил на ежедневные тренировки. Халву и хлеб — на овощи-фрукты-мясо, мяч и стадион.
— Было тяжело, — признается Павел, — сын без конца ныл: ноги устали, колени болят... Конечно, с таким весом-то... Но потом Сашка втянулся, и ему даже понравилось. Над ним уже никто не смеялся и не дразнил. Сын похудел, подтянулся, стал активным, более спортивным. Был очень забавный момент: будучи еще полным, Сашка снялся в одной кинокартине. А через несколько месяцев, на озвучке, стоя перед микрофоном, он увидел себя на экране и не узнал! Не удивился, а испугался. Я говорю: «Каким ты был раньше — просто ужас!» А он поправляет: «Не просто, а о-о-очень большой ужас!».
— Мне приходилось нелегко — я сыном занимался, кормил, поил, учил на дому. А ведь я один, без жены, а мне еще надо было работать и зарабатывать. Но я справлялся, хотел сына выправить. Пока бывшая жена кляузы строчила — ей же няньку для мелких в лице старшего сына хотелось вернуть, — я тем временем сделал из него развитого, жизнерадостного, почти стройного мальчишку. Мое мнение — без строгости детей воспитывать нельзя, особенно мальчиков. Наш традиционный отцовский ремень — это «витамин Р», очень полезный в деле воспитания. Ведь когда ребенок делает что-то плохое, он как бы тестирует окружающий мир и взрослых на ответный ход. Если никакой реакции не последовало, значит, так делать можно. Если за поступок отругали, ребенок понимает, что он поступил плохо. А уж если ремня получил, это запомнится на всю жизнь. Применяют его в исключительных случаях — например, если украл или обидел слабого.
Все три года, проведенные у отца, Саша не имел возможности ходить в школу. Но Павел позаботился об учителях: Евгения Чаузова, режиссер и преподаватель сценической речи в театральном колледже, обучала мальчика и в своем учебном заведении, и на дому по школьной программе. А на днях ее сын Женя получил от Саши письмо из Кемерова. Саша пишет, что очень скучает по своему «младшему брату Женьке» и хочет вернуться домой, к папе.
— Саша очень подтянулся в учебе по сравнению с тем, каким он приехал вначале, мы с ним прошли всю школьную программу по его классу, — рассказывает Чаузова, показывая исписанные тетради.
И правда: в первых тетрадках — корявые, почти бессмысленные каракули. В более поздних — аккуратный почерк, в сочинениях — стройные мысли, рассуждения.
— Мы ставили спектакль силами нашего колледжа, Саша в нем играл, у него есть способности — и он хорошо обучаем, только ленится немного, — рассказывает Чаузова, которая сама училась в ГИТИСе на курсе Пороховщикова.
По словам Евгении, ее сын очень подружился с сыном Болоянгова, мальчики даже стали называть друг друга братьями. Почему — догадаться нетрудно, хоть Болоянгов и упорно величает молодую, красивую и разведенную Евгению «товарищем». Им легко найти общий язык: большеглазая «театральная барышня» Евгения Чаузова помимо прочего — чемпионка Екатеринбурга и Свердловской области по кикбоксингу, любимая ученица Кости Цзю.
Под напором моих настойчивых расспросов Женя сдается и в финале нашей беседы признается, что очень привязалась к мальчику и, конечно, ей хотелось бы жить одной семьей — с Павлом и двумя сыновьями, Женей и Сашей.
Сашина мама, Виктория Болоянгова, с обвинениями мужа категорически не согласна. Напротив, считает, что с отцом сыну жизни не будет:
— Три года мой сын не ходил в школу, отец его бил и издевался над ним. Саша говорит, что папа мог оставить его на месяц без еды и жилья. Это значит, что, например, когда я его забирала, у него в рюкзачке был комплект постельного белья, что говорит о том, что он мог ночевать где придется. Когда я за ним приехала, он был на даче у друзей Павла. Сын сам нашел меня через Интернет и написал, чтобы я его быстрее забрала. Я хочу сесть и спокойно обсудить с бывшим мужем ситуацию, поговорить с Павлом о нашем сыне, но он не идет на контакт.
А судьи кто?
Чемпион-рукопашник призывает на государственном уровне создать комиссию, указывающую родителям, как им следует воспитывать свое чадо. По мнению Павла, подобными «арбитрами» должны стать педагоги и психологи, которые в случае противоречий в вопросах воспитания между папой и мамой проведут экспертизу семьи и вынесут ее наследникам воспитательный вердикт.
На самом деле случаев, когда у родителей — не важно, разведенных или нет — диаметрально противоположные взгляды на воспитание, великое множество. Жизнь такой семьи, неспособной достичь консенсуса, превращается в настоящий кошмар.
Например,
— У меня из-за учебы все радости жизни мимо прошли, так и выросла синим чулком, все корпела по библиотекам. А потом — муж, ребенок, быт, плита, таз. И вот я свою Катьку уже сейчас, хотя ей всего десять, настраиваю, что женщина должна быть легкой, кокетливой. Обращаю ее внимание на наряды, на картинки в модных журналах. А Антона это злит, он считает, что дочке надо прививать любовь к знаниям — заставляет ее книги читать часами, по телевизору только культурные и научные передачи разрешает смотреть, латынью с ней зачем-то занимается! В последние года два мы с Антоном стали страшно ругаться из-за разных взглядов на воспитание дочери.
Обычно кто в родительской паре сильнее (даже если этот лидер скрытый, типа серого кардинала), тот и побеждает в воспитательном споре — явно или тайно. И только в тех семьях, где влияние папы и мамы приблизительно равно, дискуссия затягивается и даже может зайти в тупик, так как уступать другому ни одна из сторон не желает, а растерянный ребенок остается на перепутье. Если верить психологам, нередко дети в подобных семьях становятся ловкими манипуляторами, быстро усваивая, что с папой, к примеру, удобнее и безопаснее любить книжки, а с мамой — ватрушки. А это, понятно, ребенка только портит.
Так что же делать, если найти компромисс родителям никак не удается? Неужто и впрямь вводить комиссию, которая, как мечтает Павел, определяла бы правоту сторон? Есть ли место общественности во внутрисемейных отношениях? Или это все же шаг назад — к коммунальному воспитанию, от которого мы только недавно, слава богу, избавились в пользу индивидуального развития каждой личности?
Что думают по этому поводу специалисты?
Елена ЛОГИНОВА, семейный психолог-консультант, Москва:
— Одно дело — консультирование семьи независимыми психологами, и совсем другое — вмешательство во внутрисемейную систему со стороны неких официальных органов. На самом деле разный подход к воспитанию у родителей вполне естествен. От мамы ребенок получает ласку, заботу, внимание, мама прощает шалости и жалеет — это особенно важно в самом младшем возрасте. Параллельно идет линия отца — строгого, но справедливого. Строгость отца дополняет мягкость мамы до гармоничного баланса в семье между «кнутом и пряником». Не случайно же для рождения нового человека и адаптации его к окружающей среде (а это и есть воспитание) и нужны именно мужское и женское начала. Если отношения М и Ж в семье искажены, нарушены, то ребенок из этой семьи во взрослой жизни не сможет корректно построить отношения с противоположным полом. В какой мере и когда применять соотношение кнут/пряник в конкретной семье и по отношению к конкретному ребенку, лучше всего знают сами члены семьи, если только они внимательные родители. Никакой специалист со стороны не может дать единственно верную рекомендацию для чужой семьи.
Кира ЭЙХМАНС, детский психолог, университет Беркли, США:
— Американцы, евреи, японцы традиционно вообще ничего не запрещают своим детям до определенного возраста, чтобы ребенок не стал забитым и безынициативным. Когда же он уже в состоянии понимать, ему объясняют на словах, как поступать нужно и должно, а как нельзя и почему. То есть никакого кнута/пряника на уровне рефлексов, только понимание. На уровне автоматизма можно обучить, например, пользованию столовыми приборами или хорошим манерам, но никак не пониманию, что такое хорошо и что такое плохо. И если уж сами родители не позволяют себе командовать своим чадом, то что уж говорить о посторонних людях? Но совсем другое дело — медицинский аспект. Например, есть такой детский диагноз — синдром дефицита внимания и гиперактивности, которому подвержены многие дети. Те, у кого есть подобная симптоматика (неусидчивость, неустойчивое внимание, излишняя подвижность), нуждаются в особом подходе — к ним следует проявлять больше терпения, понимания и ни в коем случае нельзя наказывать и давить. Или, наоборот, ребенок имеет генетическую предрасположенность к заторможенности, вялости — например, у него от природы снижена выработка серотонина в мозгу, такое бывает. Но здесь нужна не комиссия из психологов с педагогами, а врач. Некоторые родители проводят своему ребенку генетический анализ, который показывает предрасположенность не только к физиологическим заболеваниям, вроде риска поражений отдельных органов, но и химический баланс в головном мозгу, который отвечает за общий тонус человека, каким он будет — вялым или активным, веселым или грустным, склонным к агрессии или, наоборот, к депрессии. Определяется даже некий коэффициент психологической стабильности, исходя из которого можно понять, чего этому ребенку нужно больше — кнута или пряника. Но лично я верю только в искреннюю родительскую любовь и глубокое понимание собственного ребенка.
