«Вниз не смотреть!»
— Волосы заправить под бандану, надеть каску, — наставляет инструктор, проверяя, как затянута поясная и набедренная обвязка.
К поясу каждого пристегнуты два страховочных каната. Учимся на земле поочередно перецеплять карабины на вертикально натянутых веревках. На высоте спасконцы не дадут сорваться нам вниз.
Перед корпусами учебно-реабилитационного молодежного центра «Алмаз» Российского государственного социального университета, что в подмосковной Рузе, стоит решетчатая конструкция из трех высоченных башен с натянутыми веревками и хрупкими мостками, что должна нас телепортировать на отвесный горный склон.
Единственный пока в России комплекс развивающих тренажеров был построен три года назад по проекту путешественников Дмитрия и Матвея Шпаро. Деньги на веревочный городок, что должен помочь в реабилитации подростков с врожденными физическими недостатками, выделил Департамент социальной защиты населения города Москвы.
Рядом с нами экипируются глухие и слабослышащие ребята из московской спортшколы № 64. Все — спортсмены, профессионально занимающиеся греко-римской борьбой. Школьников инструктирует Екатерина Зорина, студентка Орловского технического университета, которая работала с коррекционными детьми в лагере «Большое приключение» Дмитрия и Матвея Шпаро в Карелии.
Инструктор дает отмашку, мы лезем по сетке из сплетенных канатов. В нашей команде — Ольга Джумачук — начальник отдела по адаптивной физкультуре Мосспорта и замруководителя департамента Александр Мишуков, который курирует развитие детско-юношеского спорта в столице.
Вскоре наша восьмерка собирается на нижней тропе. До земли — 4,5 метра. До следующей площадки, имитирующей плато в горах, метров десять. К ней ведут два узких параллельных бревна, расположенных на метровом расстоянии друг от друга.
Пристегиваем страховочные усы к натянутым сверху тросам. Разбиваемся на пары, встаем лицом друг к другу, каждый упирается руками в плечи напарника и боком передвигаемся, практически ползем по бревну. Стоит одному навалиться — и пара полетит вниз. А под ногами — пустота, нам кажется, практически пропасть. Когда добираемся до устойчивой платформы, у каждого предательски дрожат коленки.
А впереди нас ждет следующий этап: натянутые параллельно четыре металлических троса, которые именуют «черепашкой». Нам предстоит стать канатоходцами. Теперь действовать надо целой сцепкой. На внутренние «нити», лицом друг к другу, опираясь на плечи, встает одна пара, а следом к ним за спины пристраиваются напарники. Образовав такую пирамиду, надо еще и вышагивать боком до следующей устойчивой площадки.
Мы становимся одним целым. Опасность провоцирует человеческую природу на объединение. Только на полусогнутых ногах доходим до половины шаткого подвесного моста, как инструктор Денис решает, что «пора разыграться урагану», начинает трясти и раскачивать трос. Еще и поет: «Парня в горы тяни, рискни, не бросай одного его...» Голова идет кругом, мертвой хваткой вцепляемся друг в друга. Чудом добравшись до укрытия, на чем свет клянем инструктора. Тот лишь усмехается — знает, бывалый, что потом скажем ему спасибо.
«Сбились в кучу, как осетровые»
Проходим сцепив зубы «лиану», «дремучий лес», «разрушенный мост». Не успеваем перевести дух, как пора перебираться на верхнюю тропу, где полоса препятствий проложена уже на 9—метровой высоте. Когда забираемся на верхотуру, только и вырывается: «Жуть!» Чувствуем себя отрядом космонавтов.
«Впереди — «крест», — говорит инструктор. Двигаясь по тросам, надо перелезть сверху через два перекрещенных каната, для чего — подтянуться, изогнуться... Опять же только помогая друг другу. Опора на высоте — только плечи товарищей по команде.
Внизу отчаянно кричат. По первому ярусу идет команда подростков из коррекционной школы. Мы видим, как размазывает слезы по лицу рыжий пацан. Всхлипывает, но идет вперед, потому что знает, если он сойдет с дистанции, команда может не добраться до вершины. Следом уже слышится крик радости. Команда дошла до спасительной башни.
А впереди у нас еще один коварный этап — «болото». В шахматном порядке стоят под наклоном «кочки» — деревянные платформы 80×80 сантиметров. На них одновременно должны разместиться... 8 человек.
Прыгает первый участник нашей команды, второй, третий... Четвертый уже кричит: «Уплотняйтесь!» Первые дружно парируют: «Куда?..» А надо встать всей командой. Когда к нам буквально на головы летит последний, 90—килограммовый репортер из «Тверской, 13», в ход идут все известные идиоматические выражения. Страх смешивается с восторгом.
По признанию инструктора, именно с «кочек» чаще всего падают участники, «летят всей связкой, как виноградные гроздья». Теперь понятно, почему сосны у тренажерного комплекса, что чернобыльский лес: все стоят с отпиленными для безопасности нижними ветками.
После «болота» нам уже не страшно ничего! Взявшись за руки, шагаем по неподвижным и качающимся бревнам, «плавающим» деревянным площадкам.
Еще несколько часов назад мы не знали друг друга. На «переправе» стоим, сбившись в кучу, как осетровые. Где чья нога, чья рука — не понять. Так и рождается спаянный одной идеей коллектив!
На «лестнице» испытываем те же эмоции, что в «горах». Прямо дух захватывает.
В конце
«Плачут, но лезут вверх»
Уже снизу наблюдаем, как идут по верхней тропе слабослышащие подростки. Рядом с ними — инструктор, владеющий языком жестов.
Наставница Катя Зорина рассказывает: «Чтобы дети лучше почувствовали плечо товарища, на высоте одному из участников мы завязываем глаза, или связываем ему руки, или привязываем ногу к руке, а все остальные помогают стреноженному товарищу перебраться на «другой берег».
Вот такая методика, практически шоковая терапия.
И, по словам инструкторов, работает она отлично. Дети нередко на нижней тропе льют слезы, трясутся от страха, но все равно лезут на верхний, более сложный уровень. И когда проходят полосу препятствий до конца, их распирает от гордости. Вернувшись домой, они с восторгом рассказывают, что такое карабин, жумар, грудная и поясная обвязка и каково это — идти в связке.
В Москве работают почти 300 коррекционных школ. Кто сказал, что в жизни слабовидящих, слабослышащих детей, а также ребят с задержкой развития не должно быть открытий и приключений?
