21 декабря 2011 года в «МК» была опубликована статья «Авария с премьер-министром». В ней шла речь о трагедии семьи Дорониных, жителей Гусь-Хрустального. В 2008 году юрист Анастасия Доронина вела машину по загородному шоссе и столкнулась с подрезавшим ее мотоциклом, на котором ехали без шлема и без прав два
Бабушке одного из погибших подростков удалось прорваться на прием к тогдашнему премьер-министру. Она потребовала жестоко наказать Доронину, в противном случае пообещала устроить акт самосожжения. Путин дал приказ: разобраться. Чиновники взяли под козырек. Несмотря на довольно противоречивые доказательства вины водительницы и наличие у Анастасии полуторагодовалого сына и новорожденной на тот момент дочки, власти молодую женщину не пощадили.
Семь бед — один президент
Вот уже два года как Настя отбывает наказание в колонии-поселении в городке Кольчугино Владимирской области. Ее муж, ее дети, ее собственная
Из-за свалившихся на семью бед супруг Насти пытался покончить с собой. Виктор Доронин выстрелил в голову из травматики, пуля пробила ему череп, но по случайности мужчина остался жив, его нашли истекающим кровью, шесть часов длилась операция.
Младшая дочка Насти с поэтическим именем Есения не помнит другой жизни и счастливых родителей. Прежде она, совсем крошечная, ездила к матери на свидания с братиком и отцом за 150 километров от Гусь-Хрустального, сейчас сидит по ту сторону решетки.
«Вместо паспорта у меня — бумажка с фамилией из плотного белого картона, когда мне разрешают сходить с Есей в больницу на прием к педиатру, врачи на это удостоверение смотрят с ужасом. Ребенок матери, которая сидит, — за что им нас любить и уважать? Конечно, за решеткой всякие есть... Я понимаю реакцию посторонних людей, но я терплю — потому что у меня есть цель: поскорее выйти на свободу», — переживала Настя Доронина.
Пока ее дочь еще слишком мала, чтобы осознать свою вынужденную несвободу и несправедливость по отношению к ее матери.
Еся Доронина с рождения неизлечимо больна. Порок внутриутробного развития — у ребенка неправильно сформировался мозжечок. Девочка плохо ходит, плохо говорит, у нее нарушена координация движений, она отстает в развитии от сверстников. С каждым годом эти проблемы усугубляются. Спасти Есю — не вылечить, но хотя бы привести в относительно стабильное состояние, чтобы болезнь не прогрессировала дальше, — может только последовательное и дорогостоящее лечение в Москве.
И мать, которая должна быть постоянно рядом.
Чужая вина?
За годы своего сидения Настя прошла семь кругов унижений. Она регулярно выступала в тюремной самодеятельности — выходила с улыбкой на сцену, зарабатывала почетные грамоты в положительную копилку тюремной характеристики для возможного УДО.
Убирала за полторы тысячи рублей в месяц объедки в мусорных контейнерах у входа на зону — в воспитательных целях женщине не разрешили трудиться по специальности, хотя ее брали на работу юристом на телефоне с хорошей зарплатой.
По решению суда Анастасии требовалось выплатить 2,5 миллиона компенсации родителям двух погибших парней и одной дошедшей до Путина бабушке. «Сколько десятков лет мне понадобится, чтобы, работая уборщицей, отдать всю сумму? — ужасалась Настя. — Если я выйду условно-досрочно, то смогу быстрее рассчитаться, но руководство колонии и слышать об этом не хочет».
В личной беседе спецкору «МК» представители исправительного учреждения сообщили, что на самом деле ничего против Насти не имеют, они же не звери, — нормальная женщина, нормальные дети, нормальная семья, которой просто не повезло.
Сочувствуем. Но в конце концов никто рисковать своим служебным положением ради рядовой заключенной и ее больного ребенка не станет.
Милосердие в нашей стране, если речь идет о высших сферах, как и Уголовный кодекс, — категории относительные.
По УДО Настю не выпустили — даже с четырьмя почетными грамотами в характеристике, сослались на то, что уж слишком много миллионов она должна. Вполне убедительная причина. «Пострадавшая, — говорит Настя, — регулярно приезжала смотреть на то, как я чищу помойку. То ей казалось, что я по ночам планирую побег, то, что мой муж наркобарон. Когда увидела, что я все-таки спокойно сижу, — начала писать повсюду жалобы. И каждый раз после такой бумаги меня досконально проверяли. У меня уже не осталось сил объяснять всем, что я отбываю наказание как положено, что пожилая женщина просто не в себе. Да, у нее было горе, но у меня тоже горе и тоже дети — это ее внук ехал на мотоцикле без прав, сломал жизнь мне и моей семье, погиб сам. Но она не желает об этом думать. А окружающие боятся одного упоминания фамилии Путин, которую направо и налево бросает бабушка».
«Пусть расплачивается теперь всю жизнь...» — сама пострадавшая cчитает, что сбила ее внука вовсе не Настя, а ее муж. Что девушка просто взяла на себя чужую вину — понадеялась, что мать грудных детей не посадят.
Но случилось чудо — после первой публикации в «МК» один из богатейших людей России сжалился и вдруг перечислил на счет Насти недостающую для погашения иска сумму компенсации («Конец аварии с премьер-министром», «МК» от 23 марта 2012 г.).
Это произошло накануне 8 марта. Настя плакала в телефонную трубку, говорила, что не верит, что чудо все-таки произошло. Единственной причины, по которой Дорониной официально отказывали в УДО, более не существовало.
Путь на свободу, казалось бы, был открыт. Владимирская комиссия по помилованию наконец поставила свои автографы на ее освободительных документах.
Последним бумаги должен был подписать губернатор Николай Виноградов. Дело происходило в конце апреля, в преддверии инаугурации, во время массовых снятий неугодных Кремлю региональных руководителей, — и на всякий случай Виноградов перестраховался. Впервые в истории области он отказался подписывать уже полностью готовый документ о помиловании.
Бедная Настя
Полгода назад, когда моя коллега по «МК» из-за недостатка времени и нежелания ехать черт знает куда — в глубину Владимирской области, отдала мне эту тему, я и представить себе не могла, чем все закончится.
Сперва я не жалела Настю. Просто констатировала факты. Вряд ли преступница — скорее случайная жертва, барахтающаяся в одиночку против системы. Такой она мне показалась. Я и не думала совершенно, что в одном человеке, обычной провинциальной девушке, как в зеркале, может отразиться вся сегодняшняя Россия, события, лица, столкновения интересов. Как оно вдруг разом переплелось!
...Накануне майских праздников фонд Чулпан Хаматовой увез в Москву на обследование маленькую Есению Доронину, помог устроить девочку на бесплатное профильное лечение. А уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов увез ходатайство о помиловании Насти президенту Медведеву.
3 мая одним из своих последних дел Медведев подписывает свое согласие на помилование Дорониной.
Есе под наркозом делают исследование головного мозга. Выясняют, что в районе мозжечка у нее находятся две кисты — новообразования, которые требуется незамедлительно удалить. Иначе ребенок останется инвалидом.
Настю со скрипом отпускают на несколько дней из колонии в больницу к дочери. Побыть с ней перед операцией.
По иронии судьбы мы встречаемся в коридоре одного из корпусов того самого сногсшибательного медицинского центра детской онкологии, гематологии и иммунологии, который посещал с Чулпан Хаматовой в дни своей предвыборной кампании Владимир Путин.
Любовь к детям в политике всегда востребована. В коридоре центра нынешняя Настя плачет. Говорит, что боится за дочь. Не спит ночами. Боится, что Астахов не донесет Медведеву нужные документы — да и найдется ли у того время на них накануне ухода?
И что, если не судьба, в конце лета она снова начнет собирать бумаги на очередное УДО. «Ведь не могут же мне запретить, не могут, не могут...»
...История Насти Дорониной — это, по сути, история каждого из нас.
Не Ходорковский. Не узник совести. Не оппозиционерка. И даже — насколько я понимаю — не в курсе того, что творится сегодня в стране.
Демократия у нас или диктатура. Власть закона или закон дикой стаи.
Обычная русская Настя. Бедная, а не богатая — миллионы сжалившегося олигарха уже переведены на счет бабушки, которая уверяет, что потратит все на благотворительность.
Настя с кругами под глазами от постоянного недосыпания. Падающая в обморок и шатающаяся от усталости и отчаяния в коридорах сверхсовременной больницы.
Я совершенно не уверена, что Владимир Путин знает ее истинную историю, и что ей пришлось пережить, и как отходила от наркоза маленькая Еся, и как в далеком Гусь-Хрустальном четырехлетний Богдан упрямо ждет возвращения своей мамы. И как с тревогой ждали Настю — а вдруг сбежит? а им отвечать головой — в исправительном учреждении...
Сколько у президента таких Насть?
Из прямого телемоста с гражданами России в декабре 2010 года о деле Дорониной: «В свое время я был во Владимирской области и ко мне на прием пришли две женщины — из Гусь-Хрустального, у обеих убили сыновей. По моей просьбе Генеральная прокуратура и другие наши органы правопорядка занялись этим вплотную, надеюсь, это все будет доведено до обвинительных приговоров...».
Путин отдал распоряжение наказать виновников, наверное, совершенно не предполагая, КАК это будет сделано.
Не дело первого лица вчитываться в каждую строку уголовного дела, выяснять, что это — двойное убийство или случайное ДТП, но чиновники, которые подгоняли обвинительное заключение под обвинительный приговор, знали точно. Просто это им было неинтересно. Им было нужно выполнить приказ сверху.
Сколько у них таких Насть?
Президент Медведев, подписав свое согласие на помилование Дорониной, ушел в отставку. Президент Путин теперь по закону должен за него подписать собственно сам указ о ее помиловании. Такого никогда прежде не было. Когда согласие на помилование и сам документ визируют разные президенты. Хотя, наверное, это было бы справедливо...
Выпустить Настю Доронину на свободу в нашей стране и де-юре и де-факто под силу одному лишь Путину.
...А операция у маленькой Еси закончилась хорошо. Идет процесс реабилитации.
