На майские праздники люди едут на природу. Собираются компаниями — и вперед, с детьми, палатками, шашлыками.
Едут, понятно, не куда попало, а на прибитое место, где есть все, что надо для праздника, — река, лес, сухая поляна.
Приезжают, а там — мама родная! Кучи мусора. Эти самые люди сами же и оставили, когда в прошлом году приезжали.
Что они делают? Думаете, убирают мусор или едут искать другое место? Ничего подобного. Они находят свободный пятачок между прошлогодними кучами и расставляют свои палатки там.
В минувшие праздники я видела уйму таких компаний на той природе, что расположена возле нашего дачного поселка. Со стороны они выглядели потрясающе.
Они приезжали в лес на дорогих машинах и парковали их торжественным строем. И видно было издалека: здесь отдыхают обеспеченные граждане, многого достигшие в жизни, у которых имеется не только иномарка с полным приводом, но еще полосатые шезлонги, хитроумные мангалы и даже корзинки для пикника — ну точно как во французских фильмах.
У них имелось все, что положено зажиточным и уважаемым людям. Единственное, чего у них не было, — соответствующей им природы.
Не было чистой травки, блин. Для таких хороших людей — и не было чистой травки! Поэтому они сидели со своим богатством в куче дерьма. Отдыхали, ага. На природе.
Столь удивительная противоестественность напоминала сюжеты писателей-фантастов, у которых во время обеда с белой скатертью и столовым серебром приличная с виду дама вдруг валит кучу под стол или джентльмены во фраках принимаются отпиливать электропилой голову гостю. Но отдыхающие, похоже, никакой противоестественности не ощущали.
Уезжая, они, разумеется, оставили после себя новую кучу. Потом снова приедут в погожие выходные и опять будут кривить рожи и искать более-менее чистый кусочек земли.
Когда-нибудь до них, наверное, дойдет, что никто здесь за ними не уберет, потому что в лесу нет таджиков-дворников, как в Москве. В один прекрасный день они приедут с мешками, перчатками, соберут тошнотные свои объедки, увезут на помойку и перестанут с этого момента гадить. Но пока этот день не пришел. Пока отходы их пикников вывожу я. Не все, конечно. У них такие мощности, что за ними мне не успеть. Частично, сколько смогу.
Хотя некоторые особо культурные коллективы, по моим наблюдениям, уже стали понимать, что отдыхать в мусорной куче — это не совсем правильно для обеспеченных и уважающих себя людей. Они теперь меняют тактику — передвигаются от реки в лес. Воды там нет, но зато чисто. Мох, сосны, елочки. Так славно, что им даже неловко мусорить. Поэтому они собирают свой мусор в мешки, такие молодцы.
Правда, когда уезжают, оставляют эти мешки под соснами. То есть полного просветления у них еще не наступило. Нет у них ясности в голове насчет мусора и природы, и непонятно, как их просветить.
Говорить с ними? Бесполезно. Объявления на деревьях вешать? Тем более.
Они приобрели все внешние признаки принадлежности к цивилизованному, культурному обществу. И очень гордятся тем, что их приобрели. Но внутренне остаются дремучими недоумками, выросшими на обочине цивилизации, не умеющими предвидеть даже такой малости, как свое же собственное расстройство по причине отсутствия чистой травки. Не сознающими, что они гадят сами себе. Не кому-то еще, а именно себе, любимым. Прекрасным, культурным, с дорогими иномарками, шезлонгами, гуччами-версачами и — вот он, высший пилотаж! — специальной корзинкой для пикника.
