«Это был небольшой варварский акт, чтобы предупредить куда более серьезные варварские действия» — так охарактеризовал события, случившиеся 22 июля прошлого года, Брейвик. «Я предпочел не думать об этом, — уточнил убийца, — я долго тренировался и знаю, какие страдания причинил».
Рассказал подсудимый и о мальчике, которого он пощадил в ходе бойни. Оказалось, что это был сын первой жертвы Брейвика на острове Утойя. «Было бы неправильно убить ребенка, — заявил стрелок. — Он был шокирован и плакал, его буквально парализовало. Это стало, наверное, худшим ощущением в его жизни. Я причинил ему такую боль, он потерял отца».
«Убийство людей противоречит человеческой природе, — отметил он. — Но это было необходимо».
Также Брейвик упомянул Кая Хауге — пешехода, погибшего при взрыве в Осло. Он не принадлежал к каким-либо политическим партиям, отметил убийца, поэтому он глубоко сожалеет о его смерти.
«А что вы чувствуете в отношении других?» — поинтересовался прокурор, имея в виду бойню на Утойе. «Это был политический лагерь. Люди, находившиеся там, были оправданными целями», — ответил Брейвик.
Позднее он обратился уже ко всем, кто был ранен или убит в Осло: «Я приношу им извинения, потому что они просто проходили мимо и не имели никаких политических связей».
Боль родственников погибших Брейвик сравнил со своей собственной, указывая на то, что после 22 июля он фактически потерял всех друзей и близких.
По признанию убийцы, он не ожидал, что выживет в день теракта. Однако внятно объяснить, что заставило его вызвать полицейских, а затем, до их прибытия, убить еще 20 человек, он не смог. Уже когда его взяли стражи порядка, он выдвинул ряд требований, среди которых, например, роспуск действующего правительства и передача власти национал-консерваторам.
Тем не менее Брейвик лично подтвердил, что всеми силами старается произвести впечатление человека психически здорового: «Я рискую окончить жизнь в дурдоме. Разумеется, я слежу за языком, зная, что передо мной сидят четыре психиатра». По этой же причине он отказался от мысли прийти в зал суда в собственной «тамплиерской» униформе. Кроме того, подсудимый по-прежнему уверен, что обвинение старается высмеять его.
