В минувший понедельник в эфире «Познера» человек-программа вместе со своей гостьей Аллой Борисовной Пугачевой пытался найти объяснение необъяснимому — ее многолетней популярности. Не нашли. Хотя очень старались. Феномен Пугачевой не поддается стандартной логике.
В рейтинге «Российская элита» (ВЦИОМ) певица находится на третьей строчке после Владимира Путина и Дмитрия Медведева. А в топ-листе «100 самых влиятельных женщин России» (РИА «Новости», «Эхо Москвы») располагается на втором месте (после нынешнего председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко). Однако любовь народная к Алле Борисовне год за годом выводит ее на передний план вне рамок любых соцобсчетов.
Так в чем причина? На мой взгляд, ответ-то прост: Россия нутром тоскует по монархии. А наш истеблишмент, ну хоть ты тресни, десятилетиями никак не может предложить достойной царственной роли кандидатуры.
Да, журналисты могли величать Ельцина «царем Борисом», но в сознании россиян он категорически «не прокатил» как монарх.
Про его предшественника Михал Сергеича Горбачева можно сказать одно: империя была, да императора не было.
Ну а уж Леонид Ильич Брежнев изначально был лишен и намека на харизму — за что, собственно, и был избран коллегами по Политбюро на завидный пост. Недаром уже с конца
При этом Пугачева демонстрирует поведенческие модели, совершенно, казалось бы, недопустимые, не вписывающиеся в каноны среднестатистической морали своих подданных.
Первое: она заморачивается насчет денег, ее стенания по поводу бабла просто на грани допустимого, а для нас всегда было «деньги=грязь».
Второе: шумные романы с молоденькими певцами, которые делают блистательные карьеры на своей близости к Примадонне (тем более что все они исключительно талантливы — вкус у Пугачевой есть) и исчезают с эстрадного олимпа, когда Великая теряет к ним интерес (и Владимир Кузьмин, и Сергей Челобанов широкой публикой позабыты).
Третье: публичное крышевание отечественного гомосексуального сообщества и демонстративная дружба с гей-иконами, среди коих Борис Моисеев был и остается наиболее ярким, но далеко не единственным.
Любую другую подобный набор прегрешений просто уничтожил бы репутационно, а Примадонне все, абсолютно все простительно.
Телепоказы эпизодов из жизни семьи-династии Пугачевой бьют рекорды. Все, что касается дочери Киркорова и/или Орбакайте, свадьбы + разводы этой семьи, любые обстоятельства жизни — публике однозначно интересны. И это невозможно объяснить популярностью Пугачевой как певицы. У Аллы Борисовны за последние десятилетия — ни одного хита. Она и сама это знает.
Интересный нюанс. Колоссальные рейтинговые цифры были у трансляции свадьбы английского принца, хотя он к России непосредственного отношения не имеет. Но имеет опосредованное — наши монархи были родней британским.
А Алла Пугачева заняла пустой русский трон, ответив потребности населения иметь перед глазами некую «божественно выделенную» семью на манер королевской британской. Выборы и прочая ерунда типа сакраментальной «американской мечты» — это разрыв традиций. «Смешной карнавал мелюзги» (© Саша Черный). И этому разрыву всегда противостоит сама традиция, дающая людям покой & место в истории. Интерес к семейству Пугачевой, равно как и интерес западной публики к голливудским династиям, есть отражение потребности в созерцании «непрерывности жизни». И желание видеть семью, протяженную в поколениях, которая напрямую ассоциируется с Историей.
Наши политики жалки, ничтожны и не готовы показывать своих детей, поэтому ни один из них в принципе не может занять монаршее место, а вот деятели шоу-бизнеса — готовы. А Пугачева из них — самая непосредственная + харизматичная.
К тому же Алла Первая во многом воспроизводит знакомые русским исторические форматы. Например, Екатерины Второй с ее бесконечными фаворитами. Или Елизаветы с ее рыжеватыми локонами, веселым нравом и любовью к нарядам.
Вот описание дочери Петра: «Беспорядочная, причудливая, не имеющая определенного времени ни для сна, ни для еды, ненавидящая всякое серьезное занятие, чрезвычайно фамильярная и вслед затем гневающаяся за какой-нибудь пустяк, ругающая иногда придворных самыми скверными словами, но обыкновенно очень любезная и просто и широко гостеприимная».
Недаром Примадонна увлекается политикой — если б дали, порулила бы несомненно, о чем не прочь поговорить. Впрочем, ее политические экзерсисы (и «роман» с покойным генералом Лебедем, и нынешнее «увлечение» Прохоровым) всегда мимо кассы и выглядят меркантильно; ей бы самой взять да двинуть в правительницы — тогда наверняка прокатило бы. Мы ведь восточная держава, а значит, у нас женщина имеет шанс стать президентом — как в Индии, Пакистане или на Филиппинах.
Кстати, еще одна наглядная параллель. Некоронованная российская царица своим поведением напоминает еще и прославленную Диану. Официально принцесса Уэльская «журналюг» терпеть не могла, но на самом деле выстраивала взаимоотношения с прессой предельно грамотно. И к ней тоже ничего никогда не прилипало.
Она изменяла добродушному некрасивому мужу со статным офицером охраны, понесла в чреве своем от торгаша-басурмана и, казалось бы, должна была — согласно логике патриотов — быть подвергнута остракизму, но ее трагический уход 15 лет назад оплакивал весь мир, и Диана занимает третье место в списке ста величайших британцев в истории. Потому что людям нужны монархи, людям сказка нужна.
Так же и Пугачева: с одной стороны, журналистов не жалует, и они нередко описывали ее скандалы, а с другой — сам Познер, оплот «культурной» журналистики, считает нужным отэфирить с ней интервью.
В жизни так мало красивых минут,
В жизни так много безверья и черной работы.
Мысли о прошлом морщины на бледные лица кладут,
Мысли о будущем полны свинцовой заботы,
А настоящего — нет.
Эти строки из Саши Черного пару недель назад перезаписал Александр Градский для своего ремейка цикла «Сатиры». Да, у нас нет настоящего. Ни один из наших политиков, повторю, даже близко не тянет на государя. А Пугачева стала, по приговору народному, великой царицей.
Поскольку нет в ней фальши, спеси, как нет и зла. Она персонифицирует собой сказку. Без нее в загадочной российской душе было бы все не так.
