А дальше — тишина. Животных обрабатывают в приютах, оказывают им, пусть мало и плохо, но необходимую медицинскую помощь, стерилизуют, делают прививки, чипируют, ведут какой-никакой учет, размещают по клеткам, кормят самым дешевым сухим кормом. «Гости столицы», таджики, узбеки, которые живут чуть ли не хуже приютских собак, зимой и летом, в любую погоду вычищают вольеры, потому что кто же из москвичей пойдет на такую грязную, малооплачиваемую работу? А что же жители столицы?
А жители столицы, многие из которых гордо называют себя собачниками, рыщут по питомникам, по Интернету в поисках «белой кости, голубой крови», не задумываясь о том, как, собственно, выводится порода. Нет, они, конечно, прочитывают всю информацию о выбранной ими породе, но так ли уж обращают внимание на слово «селекция»?.. И вспоминают ли они о том, что селекция эта замешана порой чуть ли не на кровосмешении? Задумайтесь, как получаются похожие, как бильярдные шары, собаки и кошки? И, может быть, кто-нибудь и вспомнит тогда о вырождении аристократических родов, о появлении в них болезненных, не способных выжить детей...
Так кто же нужен тогда так называемым собачникам — гламурная картинка, какая-нибудь там болезненная Зизи или нормальный, жизнеспособный и верный защитник Рекс? И ведь самое главное, что и Зизи тоже встречаются в приютах чуть ли не через одного. Просто диву даешься, когда видишь в приютских вольерах лабрадоров, алабаев, спаниелей, колли, далматинцев и проч., проч. Зизи! Но нет, столичные собачники предпочитают покупать за бешеные деньги породистых «иностранцев» голубых кровей, а потом тратить бешеные же деньги на вакцинацию, стерилизацию, парикмахеров, ветеринаров, нежели обратить свои гордые взоры и тугие кошельки на родных, отечественных животных. Да и тугие кошельки остались бы такими же тугими, если москвичи стали бы брать животных (бесплатно!) из приютов, а не из питомников, в которых, кстати, и это не секрет, буйным цветом цветут надувательство, антисанитария, выдавание желаемого за действительное и просто живодерство. Не во всех и не везде, конечно, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, откуда в таком незрелом, не имеющем вековых корней собаководства обществе за 25 (после начала перестройки) лет могут взяться «старейшие питомники с традициями».
Единственная традиция, которую я знаю, которую невозможно растерять ни за годы советской власти, ни за лихие девяностые, — это милосердие. И оно не измеряется ни цветом кости, ни крови. Любовь и милосердие не направляются адресно, то есть только в адрес особых, породистых животных, как и в адрес особых, симпатичных и здоровых детей. Узконаправленные, они уже не называются милосердием и любовью, а зовутся гордыней и спесью.
«В нашем дворе появился новый собачник: упакованный мордоворот из соседнего подъезда начал гордо выгуливать породистого щенка. Но однажды я увидела, как прицельно, с какой ненавистью он кидал камни в бродячих собак, посмевших облаять его и его щенка. Какой он, к черту, собачник?! Я перестала с ним здороваться...» (Из рассказа волонтера.)
Государство построило приюты для животных. Мы хотим считать себя цивилизованными, а в цивилизованном мире принято заботиться о беззащитных и слабых. Но заботиться не на государственную половину, как в России, Белоруссии, Украине, а по полной программе — всем миром. Приюты — это практически передержки, временное пристанище для потерявшихся или потерянных животных. У нас же нигде не пишется, нигде не говорится о том, что люди могут выбрать себе по вкусу и... БЕСПЛАТНО (!) абсолютно здоровое, подготовленное для жизни в семье и в доме животное, которое к тому же, в отличие от глупеньких еще щенков из питомников, совершенно сознательно выльет на новых хозяев столько любви и благодарности, что жизнь покажется им прожитой не зря!
