— В чем состоит специфика служения русского православного священника в таком экзотическом регионе, как Ближний Восток?
— Исторически Ближний Восток — колыбель трех мировых религий. В наши дни этот регион стал центром исламской цивилизации, где не только сохраняются ее традиционные формы, но и возникают новые богословcкие интерпретации Корана и мусульманского учения в целом. Свидетельствовать о Христе в современном исламском мире — это и есть основная специфика христианского присутствия на Ближнем Востоке, которая характерна для всех христианских конфессий. Накладывает это особые черты и на русскоязычную диаспору в мусульманских странах. В нашей пастве присутствуют два основных компонента: первый — временно приезжающие по служебным делам граждане государств постсоветского пространства (работники дипломатических ведомств, представители деловых кругов, специалисты-контрактники и т. д.). Второй: русскоговорящие женщины, состоящие в смешанных браках. Если первая часть паствы является носительницей православной веры вместе со всеми членами семьи, то со второй гораздо сложнее. Подавляющее большинство русскоговорящих женщин в смешанных браках приняли ислам под влиянием мужа и его семьи и всей обстановки в целом, иногда из чисто практических меркантильных соображений с целью обладания собственностью, наследством и т.д. Но даже в случае, когда у женщин хватает мужества сохранить веру предков и верность Христу, им не просто исповедовать свою веру в мусульманском окружении. Дети в таких семьях безоговорочно становятся мусульманами. Все вышесказанное мною отражает не только специфику пастырского окормления русскоязычных верующих в ближневосточных странах, но и дает представление о трудностях в священническом служении.
— Как Вы оцениваете обстановку в Дамаске и в других сирийских городах? Насколько политическая ситуация влияет на религиозную и повседневную жизнь христиан?
— Обстановка напряженная. Подступы к Дамаску охраняются военными постами, поэтому в Дамаске относительно спокойно, чего нельзя сказать о пригородах, где происходят частые перестрелки и рейды сил безопасности. Тем не менее, 17 марта в Дамаске вновь прогремели два взрыва, унесшие жизни нескольких десятков человек. Похожая обстановка в Алеппо, Латакии и Тартусе. Однако в Хомсе, Хама, Идлебе и Дара — это приграничные города — царит полный хаос. Хомс покинули российские сотрудники офиса «Стройтрансгаз» и другие русскоязычные граждане. Застой в политической жизни Сирии породил много негатива в обществе: коррупция, грубость должностных лиц, бесправие перед госаппаратом и так далее, что не могло не вызывать у среднего класса и малообеспеченных граждан недовольства. Полагаю, что именно это создало благоприятную почву для волнений. Однако огонь к фитилю был поднесен извне. Особую активность военные беспорядки приобрели после окончания активной фазы ливийской кампании. По всей видимости, высвободившиеся вооруженные наемники усилили ряды вооруженной оппозиции в самой Сирии. Но особенно страшно в этой ситуации то, что оправданное недовольство существующими проблемами в государственном управлении используется религиозными экстремистами для достижения только им ведомых целей, о которых можно лишь догадываться по невнятно сформулированным лозунгам, наподобие: «Всех алавитов — к стенке, всех христиан — в Ливан». Не утешающим представляется и пример североафриканских государств, где события окончились одинаково — приходом к власти религиозных радикалов.
— В последнее время христиане в Сирии подвергаются агрессии — 25 января в Хаме боевики убили православного священника, 29 января 2012 года обстрелу подвергся монастырь Антиохийского патриархата в честь Рождества Божией Матери в городе Сейднае. Чувствуется ли напряжение среди представителей Русской церкви?
— Христиане Сирии, прожив долгие годы под защитой государства, сегодня не имеют опыта и сил организованно представлять и защищать свои интересы. Именно поэтому они сегодня уязвимы и беззащитны. Очевидно, что военизированная оппозиция, вдохновляемая идеями исламского экстремизма, ничего хорошего не готовит для христианского населения в случае прихода к власти. Это видно из варварских нападений на монастыри, самих христиан. О случаях похищения христианских детей и издевательствах над христианами сообщалось уже неоднократно в различных СМИ. Безотрадно выглядит и опыт Ирака, где из полутора миллионов христианского населения девять десятых были убиты или спаслись бегством. Причем именно Сирия приютила у себя многих из них, а также помогала их эмиграции в другие страны. Многочисленные примеры гонений на христиан-коптов в Египте рисуют неутешительную перспективу и для сирийских христиан. А 17 марта главный муфтий Саудовской Аравии шейх Абдуль Азиз Абдалла потребовал разрушить все христианские церкви на Аравийском полуострове, что в контексте происходящего в ближневосточном регионе звучит неутешительно, поскольку иллюстрирует настроения исламских радикалов, участвующих в сирийском противостоянии.
— Отразилась ли обстановка в Сирии на численности Вашего прихода?
— В отношении русскоязычного населения действует еще и дополнительный политический фактор, определяемый позицией РФ по сирийскому конфликту. После наложенного Россией вето на резолюцию Совета безопасности ООН по Сирии положение российских граждан в этой стране резко ухудшилось. Со стороны так называемой «армии освобождения» и религиозных радикалов в их адрес звучат угрозы физической расправы, им предлагается покинуть территорию сирийского государства как «виновникам гибели сирийцев и их детей». Подобно инфекции, это нисходит на бытовой уровень. Оскорбления в адрес наших женщин звучат уже и в некоторых районах Дамаска, были случаи, когда таксист отказывался везти, услышав русскую речь. Даже дети могут бросить камни в людей, говорящих по-русски. Интересно, что события в Дара начались именно с детских антиправительственных надписей на стене. Дети — индикатор скрытых настроений, ведь они слышат, что говорят взрослые между собой, какие передачи они смотрят по телевизору. Конечно, в таких условиях становится небезопасно совершать богослужения. В целом, наблюдается тенденция на сворачивание широкого российского присутствия. Так, завершила свою работу средняя общеобразовательная школа при российском посольстве, ее персонал покинул Сирию. Выезжают в полном составе представители деловых кругов, специалисты-контрактники. А из городов в зоне боевых действий уезжают и жены с детьми из смешанных браков. Приход, имевший в своем составе несколько сот верующих, воскресную школу для детей, сегодня практически «растворился». Ведь его основой были прежде всего семьи наших граждан, находящихся в Сирии по служебным делам, семьи, которые в полном составе являются православными. Теперь же они покинули страну. Остается горстка прихожан из постоянно живущих в Сирии, но и из них многие уезжают на Родину, а многим трудно добраться из пригородов в храм. Такая же участь постигла и русскоязычные православные общины в Алеппо, Латакии и Хомсе.
— В случае падения режима Асада и начала гражданской войны христиане Сирии могут стать первыми жертвами конфликта. Что Вы об этом думаете?
— Власть президента Башара Асада всегда стремилась к равноправию религий, стараясь одинаково представлять и защищать интересы всех граждан страны. Видимо для будущих властителей Сирии, по крайней мере, тех, которые сегодня воюет против властей, эти принципы внутриполитического устройства уже не актуальны. Верховный муфтий Сирии — доброжелательный и умный человек. Он прекрасно понимает механизмы, задействованные в сирийском конфликте. Однако повлиять на ситуацию ему трудно. Те имамы, которые призывают к миру, преследуются радикалами, есть и убитые среди них, в том числе сын верховного муфтия. Следует понимать, что в исламском мире существует свой «Ватикан» — Саудовская Аравия, Катар. Мнение тамошних богословов всегда перевесит и здравый смысл, и мнения рядовых местных имамов. Радикальная исламизация по суннитскому образцу — это не сиюминутное дело. Это процесс, который занял не менее десятилетия. Существовала некая двойная мораль: с одной стороны, мусульмане посещали официальную мечеть, слушали проповедь, а с другой — в домашних условиях, пользуясь услугами Интернета и СМИ, сопоставляли услышанное с богословием радикальных исламских авторитетов. Полагаю, что большинство отдавало предпочтение последним. Пренебрежение на бытовом уровне к «инакомыслящим» — христианам, алавитам и даже шиитам — ощущалось уже давно, но существующее государственное устройство сдерживало внешнее проявление этих процессов. Сегодня «плотина прорвалась», и вся накопившаяся ненависть выливается в жесткий террор. Обратите внимание, что, по новой Конституции, референдум по которой прошел в феврале, президентом страны может быть только мусульманин. Так что отголоски исламизации проявляются и в официальной линии государственных преобразований. Хотя оппозиция, по понятным причинам, не желает принять даже такой вариант основного закона.
— Пытались ли Вы взаимодействовать с представителями властей или Антиохийском Патриархатом для стабилизации ситуации?
— Визит Святейшего Патриарха Кирилла в Антиохийский Патриархат в ноябре 2011 года был направлен на умиротворение ситуации уже проявившегося противостояния. Его встречи с Блаженнейшим Антиохийским Патриархом Игнатием IV, президентом Сирии Башаром Асадом, премьер-министром Сирии Аделем Сафаром, религиозными лидерами несли в себе потенциал мирного решения внутриполитических проблем путем прекращения военных действий с обеих сторон и рассудительного диалога. Остается только сожалеть, что они не были услышаны в лагере оппозиции.
— Не начнут ли христиане массово покидать страну?
— Отток христиан происходит и сейчас. Наша арабоязычная община при храме Представительства Патриарха Московского и всея Руси в Дамаске потеряла не менее половины своих верующих. Многие христиане уезжают в сопредельные государства, где обстановка для них безопаснее, другие к своим родственникам на американском континенте и в Европе. Однако есть и такие, которым уезжать некуда или же нет достаточных для этого средств. Их судьба поистине исповедническая...
