Тайный сосед президента. ВИДЕО

Чудо-дом на набережной

Если, прогуливаясь по Софийской набережной, вы завернете в арку сразу же за зданием «Роснефти» и пройдете по узкому двору сто метров в глубь острова, то обнаружите кирпичный частный дом, огороженный палисадником. Кусты сирени, береза со скворечником, мангал, трапезный столик, два хозяйственных навеса с двумя катерами под ними...

Это и есть последний из частных домов, в котором живет профессор Розанов, его супруга Надежда и их домашние питомцы — три ризеншнауцера и два кота. Снаружи дом не выглядит шикарно, чего не скажешь о внутреннем убранстве — три комнаты, потолки в 3,5 метра высотой, в гостиной — настоящий камин, над которым коллекция охотничьих ружей, дубовый стол, который можно разложить на всю ширину комнаты.

Здесь, во дворах одной из самых красивых набережных Москвы — Софийской, практически за пазухой у «Роснефти» и, страшно подумать, в 400 метрах от Кремля, располагается настоящая аномальная зона. После сноса исторических зданий она напоминает Москву после бомбежки. До сих пор все в руинах и пустырях. Через дорогу от Болотной площади можно увидеть автомойку, расположенную опять же на некоей закрытой территории, где трудятся гастарбайтеры и куда никого не пускают. Ранее эта территория должна была стать частью гостинично-увеселительного «Золотого острова», но проект аномальным образом заморозился. Даже трещину, которая отделила остров от остального Замоскворечья, геологи подозревают в аномальности — взяла и появилась она здесь вопреки рельефу дна.

Виктор Розанов помнит остров иным. В его детстве здесь еще было три жилых дома, дети играли во дворах, выбегали на Софийскую набережную смотреть на Кремль. Напротив его дома сначала было Министерство культуры РСФСР, потом производственный комбинат Союза композиторов. Вот в эти времена в заброшенных нынче дворах было чище всего.

Виктор Розанов живет здесь с рождения — с 1938 года. В 20-х годах большевики объявили институт застройщиков, когда человеку разрешалось найти разрушенный дом, восстановить его и за это получить в собственность. Так и сделал отец Виктора Розанова. Дом управляющего усадьбой купцов Матвеевых сразу ему приглянулся. Тогда у дома не было ни крыши, ни окон, ни дверей. Отец профессора восстановил его фактически собственными руками, и семья Розановых зажила. Тут устраивались вечера, в гости заходили поэт Сергей Есенин, тенор Леонид Собинов. Мама Розанова была актрисой, поэтому в доме бывали артисты Большого театра — ее сослуживцы.

За долгие годы на уникальный дом покушались семь раз. И всегда Розановы побеждали налетчиков, посланных государством!

Спасительные 48 процентов

Первый раз семью выселяли в конце 1928 года. Однажды отец Розанова, Анатолий, возвращался домой и видит — стоит часовой в буденовке: «Стой, стрелять буду!» Отец возмутился: «На каком основании? Я владелец дома!» — «Дом опечатан», — отвечает часовой. «Где опечатан? Ах, здесь?» — отец подошел к калитке и печать оторвал: «Не вижу!». После этого часовой ушел, а Розановы написали письмо Сталину, и вопрос решился.

Второй раз выселяли в войну. Отец пошел получать продовольственные карточки, на что чиновники ему ответили, что он домовладелец и вообще чуждый советскому строю элемент. Дом сдали государству в обмен на хлеб и сахар.

После войны в доме сделали коммуналку. Во время Хрущева жителей начали из коммуналок расселять, и Виктор Розанов отчаянно боролся, чтобы к нему не подселили новых соседей. И снова победил!

В 70-х годах директор соседнего НИИ захотел сделать из дома Розанова гараж для себя, любимого. Тогда существовало два пути выселения: признать дом нежилым (это можно было обжаловать в суде) и объявить дом ветхим. Розанов пообещал затянуть ему суд года на три. Тогда решили упрямца выселить по ветхости и домовладельцу сообщили, что с целью улучшения его жилищных условий он должен переехать из частного дома в сердце Москвы в квартиру на пятом этаже с подселением. «Из отдельного дома в коммуналку с потолками в 2,2 метра вместо моих трех с половиной? Это противоречит нашим советским законам! — сказал Розанов. — К тому же вы хотите нарушить постановление Совмина и ЦК КПСС № 91 о недопустимости сноса по ветхости домов с износом менее 75%, а я специально запасся техпаспортом на дом, в котором сказано, что ветхость здания не превышает 48%». Чиновницы испугались: откуда гражданин знает о закрытом постановлении? А профессор работал в то время на «почтовом ящике» (закрытое оборонное предприятие) и имел доступ ко многим документам. На какое-то время жильца оставили в покое, а далее началась демократия.

«И как вы тут живете — это же валютная земля!»

После развала советской власти на домовладельца пытались воздействовать разными способами. В 90-х угрожали бандиты, обещая засадить семью Розанова в подвал и закатать катком, потом «случайно» его домик не включили в Генплан «Золотого острова». Почему-то сам факт нахождения на «валютной земле» частного дома казался чиновникам настолько невозможным, что они даже без всяких разбирательств принимались профессора Розанова выселять, отмахиваясь от него, как от наваждения.

Предприимчивый профессор не раз уловки чиновников пресекал.

Так, когда в очередной раз из его дома пытались сделать гараж, Розанов прознал, что проект строительства не согласован с ведомством МОБУ (Московско-Окское бассейное управление), по которому подобные постройки не должны располагаться ближе 400 метров к водоемам (от дома Розанова до Москвы-реки около 200 метров).

При Ельцине Виктор Розанов поймал одного чиновника за руку при подделке документов. В очередной раз его выселяли якобы по ветхости и профессору выдали копию соответствующего постановления, в котором было 6 приложений. Однако на последнее приложение, как раз со списком ветхих домов, в основном документе не было ссылки, да и дата на нем стояла неверная. Скатав документ в трубочку и заложив его во внутренний карман пиджака, Розанов отправился с ним в прокуратуру. «Я бы вас тоже выселил», — сказал прокурор, но обещал разобраться.

Потом стало еще тяжелее. Только на приватизацию дома и земли жилец потратил около 12 лет.

Повесть о настоящем борце

Видели ли вы людей, измученных бюрократическими дрязгами и судами с властями? Обманутых дольщиков, выселенцев? Они постоянно носят с собой килограммовую папку с бумагами и справки, просиживают часы в приемных и пишут бесконечные письма президентам. Они заводят свои истории издалека и на половине рассказа вдруг начинают рыдать и хватать дрожащими руками вас за руку.

Наверно, прочитав историю о сорока годах мытарств и войны с чиновниками, вы представили нашего героя таким.

Но не таков Виктор Розанов. 73-летний профессор выглядит бодро, ежедневно 10 раз подтягивается на турнике. Говорит уверенно и спокойно, цитирует выдержки из законов и любит постоянно переспрашивать: «Как, вы и этого не знаете? А этого?»

Знания и активная жизненная позиция — вот секрет успешной борьбы с системой от профессора Розанова. «Я наблюдаю, как ведут себя люди на собраниях землевладельцев, которые я регулярно посещаю. Они похожи на рабов. Поднимают робко руку, просят: ой, а стояночку нам можно будет оставить? И чиновник отвечает: ну-у-у, я еще подумаю. Так нельзя!» — горячится Виктор Розанов.

«Витя, ты живешь в жуткой стране, ты все равно эту власть не победишь!» — говорила профессору мама, а он ей отвечал, что победит. И победил.

Как опытный шахматный игрок, Виктор Розанов наперед начинает продумывать возможные последствия действий чиновников. Например, сейчас на доме напротив, где располагаются офисы, появился щит, гласящий о грядущей реставрации здания в связи со строительством гостиницы. Наученный жизнью профессор уверен: добром для него это не кончится. Приедут бульдозеры, что-нибудь разворотят, повредят коммуникации. Поэтому бдительный гражданин уже заранее обратился к властям с просьбой не согласовывать проект реставрации без его визы. Однако самое интересное, что отличает Виктора Розанова: он на полном серьезе ссылается на Конституцию.

Шашлык в любое время

Казалось бы, стоил ли дом стольких переживаний? Даже если отбросить все моральные принципы, которыми Розанов руководствовался в первую очередь, по его мнению, продавать дом невыгодно. Рыночная стоимость постройки с участком в 326 квадратных метров сейчас составляет около 6 миллионов долларов. «Что я на них куплю в центре? Две-три квартиры. Но там не будет потолков в три с половиной метра. И катер некуда будет поставить», — говорит Розанов.

Мы спросили: чем еще отличается быт в собственном доме от обитания в квартире? Во-первых, приходится все делать самому — и крышу ремонтировать, и от снега очищать. «Ни одного дворника в нашем районе я ни разу не видел», — сетует он. Также возникают проблемы у жильца и с ЖЭКом. Платит он туда исправно, а вот помощь получает не всегда. Один раз забился канализационный колодец, Виктор Розанов позвонил в ЖЭК, но там сказали: вы у нас не обслуживаетесь. Тогда землевладелец принес все накопленные квитанции. Но все равно пришлось платить за прочистку около 6 тысяч рублей. Возникают проблемы и с почтой. «Раз 50 я приходил туда и объяснял, как меня найти. Но почтальоны все равно несут письма не туда», — жалуется Виктор Розанов. Раньше возникали проблемы с электричеством — напряжение в сети достигало 250 вольт, и лампочки сгорали каждые две недели. Когда прорвало газовую магистраль, ремонтировать ее отказались. Опять же после многочисленных тяжб ему поставили электрическую плиту.

В остальном же только одни плюсы: гараж во дворе, тишина, собак можно не выгуливать, а выпустить в палисадник. В любое время можно пожарить шашлык. И соседи не мешают: захотел — пригласил целый джазовый оркестр. Виктор Розанов готовится к приему гостей — примерно раз в месяц собирает у себя дома «музыкальные вечера». Приходят его друзья, солидные мужчины среднего возраста, приносят музыкальные инструменты. Часть вечера поют романсы под гитару, далее идут джазовые импровизации. Иногда сидят до 5 утра.

Если профессора Розанова не выселят, задрав налог на землю до заоблачных высот, дом он передаст по наследству сыну. Который, правда, пока живет в квартире.