От Ларисы Александровны пресса вместо ответного “здравствуйте! “заранее ожидала энергетического посыла далеко и надолго, но Долина, надо отдать ей должное, сдержалась. “Петь песни! “— буркнула набитым ртом и снова активно заработала челюстями. “А еще что? ““Петь песни! “— тут котлета кончилась решительно и бесповоротно. Глядя на Долину, по которой уже хорошо было заметно, что она вот-вот станет бабушкой, журналисты тут же дружно, как один, сели на диету.
А ведь звезда джаза могла бы и догадаться, что жующий человек не повод для встречи с фотокамерой, особенно если он достаточно известен. Впрочем, быть может, Долина об этом смутно догадывалась и именно котлетой в руках, а не желанием как две капли воды походить на Пугачеву объяснялось ее требование подогнать машину впритык к вагону, дабы репортеры не успели снять виды утренней звезды.
И совсем по-другому вступила на “Славянский базар”, в рамках которого и происходило все это действо, Лайма Вайкуле. Не пряталась до последнего от фотографов в вагоне, любезно поздоровалась, заметила, что вещей у нее — “серебряный чемоданчик”, и даже не отмахнулась от вопроса о своем самочувствии (напомним, практически накануне фестиваля певица сломала руку) — пошевелила пальцами упакованной в сеточку поврежденной конечности, дабы доказать ее работоспособность.
Видимо, тайна неизменной благожелательности Вайкуле в том, что с утра она ограничивает свои пищевые прихоти простой водой.
А вот Сережа Лазарев двигался по перрону на автопилоте с полузакрытыми глазами. “Что вы делали в поезде? “— интересовались у него журналисты. “Спал!“ — отвечал Лазарев, впрочем, и не просыпаясь. “А что будете делать в Витебске? “— “Я сейчас буду спать!“ — автоответчиком повторял Сережа.
Так, с очень сонного Лазарева, смачно жующей Долиной и немного пьющей Вайкуле начался очередной “базарный” день.
