Большинство мест в зале суда в понедельник занимали седые мужчины в строгих серых костюмах, чья принадлежность к спецслужбам не оставляла сомнений. Они подчеркнуто молчали, и было ощущение, что их присутствие в этот день в суде — скорее некий ритуал возмездия, чем интерес к результату процесса, который был вполне предсказуем, ведь гособвинение и запрашивало для Потеева самого строгое из возможных наказаний — 25 лет. Но приговор — это своего рода публичная казнь. И они должны были увидеть ее своими глазами.
“Полковник Александр Потеев, 1952 года рождения, уроженец Бреста… занимая должность заместителя начальника 4-го отдела Управления “С” Службы внешней разведки России… действуя умышленно, в ущерб безопасности России, выдал США работающую там группу разведчиков-нелегалов… раскрыл имена разведчиков, механизмы их финансирования, способы документирования, каналы связи спецагентов… и дезертировал в целях уклонения от несения воинской службы”, — установил суд.
Иными словами, суд признал, что Александр Потеев в 2010 году бросил службу и бежал в США, перед этим 10 лет проработав на американские власти. Как отмечалось в приговоре, благодаря Потееву американцы получили “доступ к разведчикам, имеющим крайне ограниченный контингент связей” — всю информацию о них самих, их оперативных целях, способах связи с Центром знали всего двое сотрудников, в числе которых и был полковник. Секретные сведения он передавал как в России, так и во время выездов за границу. И спецслужбы США контролировали наших разведчиков с начала их подготовки до самого ареста. Но до момента, когда разведчиков арестовали, “их работа не ограничивалась, но выполнять поставленные задачи им не давали”. Как отмечается в приговоре, “этим объясняется неэффективность их действий”.
Дезертирство Потеева
Потеев пропал 25 июня 2010 года. В этот день на 17 часов было назначено совещание. Когда оно началось, Потеев “под благовидным предлогом покинул кабинет”. Когда на следующий день он не явился к началу службы, его стали искать. Но телефон не отвечал. А жена передала сослуживцам документы, которые он оставил дома, якобы уезжая в командировку, — печать, удостоверения, пропуск. Она рассказала, что сама проводила его на Белорусский вокзал на поезд в Минск, а на следующий день получила шокирующую SMS: “Мэри, постарайся принять эту новость спокойно, я уезжаю не в командировку, а навсегда. Я этого не хотел, но так получилось. Я начну жизнь сначала. Детям буду оказывать помощь, если они ее примут, пожалуйста, не настраивай их против меня”.
Позже следствие установило, что побег Потееву готовили заранее. В Минске его ждал поддельный паспорт на имя некоего Дудочкина и билет на поезд Минск — Ивано-Франковск. Позже в суде свидетель Дудочкин расскажет, что не терял паспорт и никогда никому его не передавал. Кроме единственного официального представителя посольства США, уполномоченного готовить выдачу гражданам американских виз.
В свою очередь Потееву нужен был предлог, чтобы оказаться за пределами России. Он пришел к начальству и заявил, что в Одессе у него есть любовница, которая родила ему ребенка, и ему необходимо срочно ее навестить. И попросил дать ему отпуск. Но, как следует из приговора, “в отпуске ему было категорически отказано”. Тогда он придумал командировку для жены, а сослуживцам решил ничего не говорить.
Служебным расследованием выяснится, что к тому моменту Потеев переписал на свою дочь, проживающую в Америке, и участок в Чехове, и квартиру в Москве. А обе машины, что у него были, продал.
Буквально через пару дней после его побега начались повальные аресты наших разведчиков. Выяснилось, что работу 11 человек “из числа спецконтингента и вербовщика из Чили” курировал Потеев. Как отмечается в приговоре, “оставаясь замещать начальника”, Потеев получал доступ к очень важным сведениям о разведчиках, работающих в Канаде, Латинской Америке и на Кипре — об их “российских установочных данных”, какие у них оперативные задания, как они связываются с Центром…
Что рассказала Чапман
Для Чапман арест не стал неожиданностью. Она рассказала в суде, что информацию о ней знал “крайне ограниченный контингент лиц”. Доступ к ее “телефонам, данным был известен только двоим, в том числе Потееву”.
Для получения заданий Чапман должна была использовать “канал беспроводной сети” — с одного компьютера на другой. Полученные сведения она передавала по тому же каналу “неизвестному лицу в Нью-Йорке”. Это был практически единственный ее контактер.
В случаях, когда это было невозможно, Чапман могла использовать два других варианта — связь с Центром через родителей или через посольство. Для экстренной связи с ней самой был продуман звонок на мобильный и пароль “Илья Фабричников”. Обо всех этих каналах Потеев был осведомлен, поскольку курировал Чапман “с момента подготовки”.
В июле 2010 года Чапман планировала приехать в Россию “для дополнительных консультаций”, поскольку способ передачи ею необходимых сведений ее руководству “представлялся очень перспективным”.
Но неожиданно Чапман связалась с Центром и “эзоповым языком дала понять, что в отношении нее готовится провокация”.
Как рассказала Чапман в суде, у нее начались перебои со связью, а 26 июня на ее мобильный телефон позвонил человек и, представившись Ильей Фабричниковым, сказал, что надо встретиться. Ей этот звонок показался странным. Однако она согласилась и назначила встречу в кафе неподалеку от дома, где жила.
Пришедший на встречу человек представился Романом и “показал определенную осведомленность о ее данных”. Он поставил перед Чапман задачу: передать паспорт девушке-нелегалке. Чапман заподозрила провокацию, поскольку это был “несанкционированный шаг”, а кроме того, разведчица заметила слежку за собой “с вертолета и машин”. Как оказалось позже, на связь с ней выходил фэбээровец.
Анна Чапман купила новый мобильник и позвонила своему куратору. Это был единственный канал связи, о котором Потеев не знал.
Из приговора следует, что Чапман, следуя инструкциям, передала паспорт в полицию, чтобы “локализовать провокацию с целью задокументировать противоправные действия на территории США”. После чего ее арестовали, надели на нее кандалы и наручники и предъявили обвинение. Из обвинения, где “была вся правда”, Чапман поняла, что с первого дня находилась под колпаком спецслужб.
Как и другие разведчики, Чапман молчала, пока ей не были оглашены условия обмена. После этого она согласилась с обвинением.
По свидетельству другой разведчицы, показания которой есть в приговоре, условия содержания наших нелегалов до момента их обмена “были очень тяжелыми”. Так, ее, как и других, содержали в “одиночке”, выводили из камеры в кандалах и наручниках, “угрожали, что остаток жизни она проведет в тюрьме”, а дети останутся без матери.
Все разведчики, несмотря на огромное психологическое давление на них со стороны американских спецслужб и неопровержимость фактов их деятельности, хранили молчание и подписали обвинение, только получив приказ.
Московский окружной военный суд лишил Потеева воинского звания “полковник” и отобрал полученные им когда-то награды: орден Красного Знамени и юбилейные медали. Потеев также получил штраф в размере денежного довольствия за год. Зарплата, как следовало из приговора, ему начислялась до последнего дня.
Материалы по теме:
