О том, что высокопоставленные чиновники из Москвы занимались в горах Алтая браконьерством, стало известно только потому, что их вертолет, арендованный в “Газпромавиа”, потерпел крушение.
Нашли его лишь на третьи сутки. Из 11 человек, которые были на борту, уцелели лишь четверо. Помощник пилота Максим Колбин к уголовной ответственности не привлекался, а вот остальные трое выживших — Капранов, Белинский и Банных — оказались под следствием.
Особых сомнений в их виновности не было, поскольку многие газеты в те дни опубликовали снимки убитых архаров, валявшихся возле найденного вертолета. По этой причине оправдательный приговор суда сейчас кажется возмутительным. Вот вам, пожалуйста, очередное подтверждение того, что у нас нет независимого суда!
На самом же деле зависимость суда в данном случае далеко не очевидна.
У судьи были все основания снять с подсудимых обвинения, поскольку они сумели доказать, что не принимали в охоте непосредственного участия, баранов не убивали, а в вертолете оказались не по своей воле, а как заложники обстоятельств.
Инициатором незаконной охоты был представитель президента в Госдуме Александр Косопкин — в ходе судебного разбирательства это признал даже прокурор. Все прочие ее участники имели гораздо более низкий статус и в сложившейся в нашей стране “феодальной” системе государственного управления не могли противостоять его прихотям, а, наоборот, обязаны были им всячески потакать.
Анатолий Банных принимал участие в забавах исключительно в качестве представителя края. Сам он не стрелял и даже не брал с собой оружия. Капранов и Белинский пожертвовали новогодними каникулами и полетели с Косопкиным просто потому, что не могли ему отказать, но сами тоже не охотились.
Стреляли в баранов Косопкин и Ливишин. Оба они погибли в результате аварии вертолета, с борта которого велась стрельба.
Кроме них погибли два пилота — Баяндин и Подопригора, штурман Вертей и алтайский аккордеонист Василий Вялков, которого взяли на охоту, чтоб он пел песни для высоких гостей.
Еще один погибший — председатель республиканского комитета по охране, использованию и воспроизводству объектов животного мира Виктор Каймин. Он отвечал за подготовку разрешений на охоту, чтоб у гостей и с этой стороны все было в порядке. Но даже он не мог сделать лицензию на отстрел краснокнижных баранов.
Все участники охоты знали, что охотиться на них запрещено — тем более с вертолета. Вероятно, им следовало проявить принципиальность, твердо сказать полномочному представителю президента в Госдуме: “Вы совершаете преступление, товарищ Косопкин, остановитесь”, — и отобрать у него ружье прямо в вертолете, когда тот прицелился в стадо.
Если их вина в том, что они не отняли у барина ружье, тогда суд Кош-Агачского района вынес справедливое решение: им нельзя вменить в вину незаконную охоту.
Беспринципность и холуйство — можно. А браконьерство — нельзя.
Прокурор Кош-Агачского района, впрочем, уже объявил, что считает приговор незаконным и будет его опротестовывать.
Сам он, надо думать, никогда не позволяет начальникам и вообще всяким ВИПам совершать преступления. Чуть заподозрит неладное — сразу идет к ВИПу, строго ему говорит: “Вы совершаете преступление, товарищ ВИП, остановитесь”, — и отбирает у него орудие преступления.
И до сих пор живой — вот что удивительно.
