Раз полагают — вступит. Первое чтение намечено уже на 31 мая.
Учитывая большой интерес к документу со стороны общества, сложность и объем (200 страниц), думский Комитет по охране здоровья создал специальную рабочую группу. В нее кроме депутатов и чиновников Минздравсоцразвития вошли представители Минпромторга (оно отвечает за фармацевтическую промышленность), Минфина, Общественной палаты, профсоюзов и РАМН. Ни одного представителя общественных организаций, защищающих права пациентов, в группу почему-то не включили.
Зам Татьяны Голиковой, Вероника Скворцова, прочитала членам группы большой доклад об основных положениях проекта. И обратила внимание на изменения, которые коснутся оказания т.н. “высокотехнологичной медпомощи”. Сейчас она финансируется особой строкой из федерального бюджета. После вступления закона в силу большая часть сложных операций и видов лечения, требующих сложной техники, будет считаться т.н. “специализированной помощью”, и с 2015 года деньги на нее пойдут из бюджета Фонда обязательного медицинского страхования. А федеральный бюджет, пояснила г-жа Скворцова, “прямым потоком сверху” возьмет на себя ответственность только за “уникальные, ресурсоемкие методы лечения”, в том числе разработанные “на основе достижения смежных отраслей науки и техники, включая клеточные технологии, роботизированную технику, информационные технологии и методы генной инженерии”. Будет ли достаточно страховых взносов, которые и составляют бюджет ФОМС, чтобы по крайней мере не ухудшить ситуацию с оказанием высокотехнологичной помощи, сказать пока трудно.
Много вопросов вызвала предложенная Минздравсоцразвития и закрепленная в проекте схема финансирования лекарственного обеспечения больных т.н. орфанными, редкими заболеваниями (10 случаев на 100 тыс. жителей). Федеральный бюджет берет на себя оплату лекарств лишь тем, кто страдает онкозаболеваниями крови и лимфы, попавшими в специальный перечень правительства, а также больным гемофилией, муковисцидозом, болезнью Гоше, рассеянным склерозом, гипофизарным нанизмом или перенесшим трансплантацию органов. Остальным помогать обязаны бюджеты субъектов Федерации и жертвователи. В каждом регионе должен быть создан регистр больных орфанными болезнями, и частные пожертвования на приобретение лекарств для них тоже будут собирать региональные власти. Но финансовые возможности у регионов, как известно, очень разные. Как бы то ни было, в ближайшие 2 года, заявила г-жа Скворцова, другой способ решения проблемы пока невозможен.
“Никто не сомневается, что закон необходим, — заявил, выслушав доклад, глава рабочей группы, первый зампред Комитета по охране здоровья, академик РАМН Николай Герасименко (“ЕР”), — но прежде чем говорить о деталях, нужно решить кардинальнейшие проблемы”. А именно: из перечня принципов здравоохранения исчезли два важнейших, которые в действующем законе “Об основах...” есть, — право граждан на соцзащиту в случае временной потери нетрудоспособности или инвалидности и ответственность органов власти всех уровней и должностных лиц за организацию доступного для всех здравоохранения. “Россия по Конституции — социальное государство”, — напомнил Герасименко. Минздравсоцразвития действительно придумало новую схему разграничения ответственности между уровнями власти. Если сейчас за оказание первичной помощи и скорую помощь отвечает местное самоуправление, с 1 января всё передадут на уровень субъекта РФ. “Муниципалитеты, как следует из законопроекта, только должны создавать условия для оказания медпомощи на своей территории, но какие условия — не конкретизировано, — продолжал депутат, — и некоторые мэры мне открыто говорят, что вообще ничего теперь не будут делать!”
19 мая в Госдуме пройдут парламентские слушания по базовому для российской системы здравоохранения законопроекту. К этому времени свое экспертное заключение даст и Общественная палата, пообещал ее представитель Евгений Ачкасов.
