Арабская ночь, волшебный Восток...
Мохамед (полное имя Мохамед Махмуд Фатхалла) довольно прилично говорит на русском. Что объясняется очень просто. В его родной Александрии (он из Египта) полно наших туристов, и мелодичный русский язык он слышал, можно сказать, сызмальства.
В студенческом общежитии Университета дружбы народов (комната и санузел, а кухня общая на этаж) Мохамед живет с женой — студенткой и маленькой дочкой, ей всего 1,5 месяца. Он, как аспирант, получает от правительства своей страны стипендию 600 долларов в месяц, ровно половина которой уходит на оплату комнаты в общежитии.
На все про все остается 300 баксов — семейный бюджет, как видим, весьма скромный. Правда, жена, которая получает в университете степень магистра как ветврач, тоже имеет стипендию. Но она существенным образом на доходы не влияет. Мохамед не скрывает, что, как только супруга выучится и получит диплом, сразу… будет сидеть дома! В Египте так поступают все женщины. Они не работают, деньги на содержание семьи — забота мужчины. Старшая сестра Мохамеда тоже с высшим образованием, живет в г. Александрия. И тоже нигде не работает. И мать нашего героя всю жизнь сидела с детишками, хотя в их семье по восточным меркам детей мало: Мохамед да его сестра.
Кажется, с дальнейшей судьбой жены Фатхалла мы разобрались: дом и дети. В Египте, если я правильно понял моего собеседника, на четырех мальчиков рождается шесть девочек, т.е. эта диспропорция стоит еще острее, чем в России. Тем не менее покупка или аренда квартиры (молодые живут отдельно от родителей), золотые украшения для “второй половины”, машина — все это возложено на хрупкие мужские плечи.
И это еще не все. При явном перекосе в сторону слабого пола в стране много холостых мужчин, которым давно пора “окольцеваться” и которые об этом просто мечтают. Но у них нет денег на калым — чтобы “купить” у родителей невесты саму невесту. Мохамед говорит, что в Египте, прежде чем засылать сватов, жених должен иметь на руках не меньше 10 тыс. долларов, иначе никто тебе родную дочку не отдаст.
Спрашиваю, как же он умудрился в свой 31 год обзавестись такой суммой, да еще и арендовать в пригороде Александрии 2-комнатную квартиру на 5 лет? Отвечает, что работал преподавателем на сельскохозяйственном факультете Александрийского государственного университета (где и познакомился с будущей женой), а еще после лекций и семинаров подрабатывал ветеринарным врачом.
Супруга из простой крестьянской семьи (иначе калым был бы большим), и еще до встречи с Мохамедом у нее умерли родители. Сватов, выражаясь по-русски, Мохамед посылал к ее трем старшим братьям, у них просил руки и сердца сестренки.
Студентам в Москве нравится всё: и однокурсники, и университет, и преподаватели, которые буквально опекают молодую научную египетскую поросль.
Защита кандидатской диссертации в России в Египте приравнивается к докторской степени, и, вернувшись преподавать в Александрийский университет, Мохамед рассчитывает заметно поправить финансовое положение. Которое, не исключено, еще более улучшится лет через 6—7, если он получит должность профессора на кафедре разведения овец.
Зачем платить больше?
Единственное, сетует аспирант, в Москве все-таки дороговато. В Египте дороже только баранина (1 кг в магазине стоит 10—12 долларов США) и говядина — там она тянет на все 15 баксов. В остальном же на родине гораздо дешевле: мясо кур — 1,5 доллара за кило, помидоры, огурцы, картошка, зелень — все это круглый год и сущие копейки. Даже за аренду 2-комнатной изолированной квартиры со всеми удобствами на окраине Александрии он платит 60 долларов в месяц — в целых 5 раз меньше, чем за общежитие! По-хорошему, из студенческого общежития хотелось бы перебраться в Подольск, поближе к ВИЖу, где находится производственная база и идет эксперимент. Но Подольск хоть и не Москва, однако и не пригород Александрии — снимать там квартиру явно не по карману.
Как же молодой семье удается сводить концы с концами? Ведь помощи ждать неоткуда, богатых родственников у них нет.
Тут все тоже возлагается на главу семейства. Поскольку парень он крепкий, то раз в две недели выходит за продуктами в близлежащий супермаркет экономкласса, популярный среди иностранных студентов. На две недели сразу закупает продуктов — и получается раза в два дешевле, чем если бы ходить за покупками каждый день.
Признаться, я немного огорчился, услышав такой ответ. В России мы считаем, что кто-кто, а мужчины-арабы такой мелочевкой не занимаются. Они не подкаблучники, супруги у них сидят по домам и во всем слушаются мужа. Согласитесь, все это женский удел — и семья, и магазины, и домашняя плита…
Однако Мохамед признается, что в их семье они все делают пополам с супругой, помогают друг другу. Он приносит еду из магазина — и вместе начинают готовить. И пеленки стирает? И пеленки стирает! В Коране написано, говорит Мохамед, что муж должен помогать своей жене. А если он не помогает, значит, плохой араб.
Интересно узнать: почему в науку Мохамед решил идти именно в высшей российской школе? И насколько авторитетно в арабском мире наше образование?
Аспирант отвечает, что российский диплом в его стране дорогого стоит, что у нас (в России) закладывается прочная и добротная научная база, которая ему пригодится дома, в решении проблем египетского овцеводства. Он не скрывает, что мог бы, наверное, учиться в Англии, Австралии или в Новой Зеландии. Это страны — лидеры по овцеводству, и там наверняка даже побольше передовых методов хозяйствования, чем в России. К тому же он свободно владеет английским языком. Но там правительство Египта не платит студентам и аспирантам стипендию — а для выходца из простой семьи это имеет значение. И сама программа обучения на Западе (по межправительственному соглашению) стоит гораздо дороже. Зачем платить больше, когда в России постичь истину можно за гораздо меньшие деньги?
Резонно.
В Багдаде все спокойно
34-летний аспирант из Ирака Навзат Мохамед Азиз прибыл в Москву четыре года назад учиться в магистратуре, параллельно осваивал трудный русский язык. Навзат по национальности курд, живет в Курдистане (своеобразная автономия на севере Ирака) и заканчивал в г. Эрбиль университет Салахдин.
В отличие от своего египетского “земляка”, он не женат и всю свою свободную энергию и время расходует на общественную работу, является активистом Ассоциации курдских студентов в России. Их в разных городах и весях обучается 150 человек.
Диссертацию Навзат должен защищать в 2014 г. И будущее для него уже более-менее определено: после возвращения на родину он станет преподавать в университете на кафедре кормов. А чтобы учеба и труд шли рядом, планирует завести для начала частное стадо овец на 100 голов. У его семьи имеется 20 гектаров земли (у него три старших брата и шесть сестер), а чтобы овцам хватало корма, на 1 га нужно 5—6 животных.
Правительство государства, поясняет он, помогает фермерам кредитами, и он уверен, что у него все получится. Простые арифметические расчеты подтверждают такой оптимизм. После того как ягненка “отнимают” от овцы, она дает около 70 кг молока в год, из него можно делать брынзу или нежный овечий сыр. С 70 кг получается 15 кило сыра — только с одной овечки. А из 100 — уже 1,5 тонны. Учтем сюда еще и доходы от реализации мяса, которое в стране тоже недешево... Нет, если овцеводством заниматься правильно, как советуют старшие товарищи, то у него все получится!
А работы в Курдистане по части развития овцеводства непочатый край. С одной стороны — это горная местность (от турецкого Стамбула туда ближе, чем от иракского Багдада), где имеется много заливных пастбищ и лугов, проблема кормления животных стоит не так остро, как, скажем, в Египте. Однако после войны там много предстоит восстанавливать. Так, в Ираке практически не осталось племзаводов по выращиванию высокопродуктивных животных. Знания, полученные в России, он станет применять сначала на своем стаде, а уже затем тиражировать в масштабах всей страны.
Пока средний иракец может позволить себе есть баранину один, ну максимум два раза в неделю, на большее рассчитывать не приходится — цены в магазине и на базаре достаточно высокие. Конечно, врачи считают, что чаще есть мясо и не следует, ведь мясо в больших количествах, как известно, вредно. Тем не менее правительство государства намерено в ближайшие годы заметно увеличивать поголовье овец.
А там, где фермы, там, разумеется, должны быть и предприятия по переработке кожи, шерсти. До войны такие производства были, а сегодня Навзат честно признается, что не знает, куда идет шерсть от стрижки овец. Кажется, ее продают Ирану.
Использование шерсти, разумеется, не самая актуальная тема для Ирака, где температура бывает по 45—50°С в тени. Там овчинные полушубки никто покупать не будет. Но в России молодого иракского ученого учат тому, чтобы абсолютно все шло в дело. А учить, как известно, в России умеют.
— Мне очень нравится система преподавания в вашей стране, — признается Навзат. — Недавно в мой университет Салахдин приезжали представители пяти российских университетов из Саратова, Тамбова и других городов. Было заключено соглашение о совместном сотрудничестве. Это наверняка поможет экономическому развитию Курдистана.
Формула овцы
Читателю, далекому от проблем животноводства, непонятно: чему может научить российский профессор, доктор сельскохозяйственных наук, заведующий лабораторией разведения и кормления овец ВИЖа (что в Подольском районе) Владимир Двалишвили иностранных аспирантов? Ведь породы животных в наших странах, из-за разности в климате, совершенно разные. У нас нет и не может быть их овец, а у них — наших…
Но все гораздо проще. По сути дела, аспиранты с Востока в подмосковном ВИЖе работают на российское животноводство — для нас пытаются создать такую породу, чтобы она:
а) поменьше ела;
б) побольше давала мяса. Идеальный вариант для нас, а как дальше убедится читатель, и для них — баран в возрасте 7—9 месяцев с чистым выходом мяса в 20 кг.
Такая чудо-овца — предел мечтаний российских аграриев. Ведь у нас, несмотря на наличие огромных пастбищ, с кормовой базой почему-то всегда туго.
Но эта проблема, только гораздо острее, стоит в странах Арабского Востока. В традиционном российском понимании тот же Египет в сельхозпроизводстве считается зоной рискованнейшего земледелия. Бесконечная жара, отсутствие дождей — и никакого гумуса.
Но животные, как и человек, привыкают к любым условиям. В Египте в строю 3,5 млн. овец — как правило, мясных и грубошерстных пород, неприхотливых к кормлению. Они уже давно адаптировались и успешно выживают в засуху, накапливая и “перераспределяя” питательные вещества на неблагоприятный период. Однако застой в животноводстве страну не накормит, особенно если смотреть в перспективу, которая довольно мрачная. Экономисты предрекают уже в ближайшие годы сильнейший дефицит продовольствия в мире.
Ну так вот, познавая наши научные методы скрещивания разных пород овец, аспиранты, вернувшись на родину, эти самые методы смогут применять уже в собственных экспериментах и в своих лабораториях. И хотя темы их научных диссертаций звучат очень длинно и мудрено, их можно уложить в лаконичную формулу: чтобы овцы (бараны) потребляли поменьше кормов и при этом быстрее набирали вес, нагуливали, так сказать, бока.
Нужно признаться, что приехали молодые арабские ученые точно по адресу. Вы не поверите, но передовая российская сельская наука уже практически решила эту краеугольную задачу!
Об этом прорыве мы расскажем подробнее. Долгие годы отечественные ученые бились над улучшением традиционной российской породы — романовская мясо-шубная овца. Ее успешно выращивали наши деды и прадеды, но мы, современники, решили чуток подкорректировать мать-природу.
Дело в том, что романовская давала 20 кг чистого мяса в возрасте 12—14 месяцев, а для технологического удобства на крупных фермах срок скороспелости необходимо сократить до 7—9 месяцев. Легко сказать — сократить. А как это сделать на практике? Ведь природа, мать наша, не особенно любит эксперименты над собой.
Это первый момент. Второй заключается в том, что романовские овечки, имеющие по 2 сосца, рожали, как правило, по 4 ягненка. Двоих своим молоком отпаивала мама-овца, а еще двоих выхаживали люди. Целые столетия это тоже считалось преимуществом романовки: чем больше ягнят, тем быстрее увеличивается стадо.
Но современные требования таковы, что на крупных овчарнях выпаивать “лишних” ягнят искусственным овечьим молоком некогда. К тому же четыре ягненка рождаются мельче и слабее, чем если бы рождалось двое. И получалось, что плюс превратился в жирный минус. Нужна такая овца, которая бы “приводила” по двое, а не по четверо детенышей в год. И чтобы требуемый вес она набирала в среднем за 8 месяцев.
И, как мы уже сказали, мы это сделали! После многочисленных скрещиваний романовки с неприхотливой породой мясных баранов такая овца выведена!
— В Пронском районе Рязанской области есть 200 овцематок с такими характеристиками, — рассказывает Владимир Двалишвили. — Готовим документы, в этом году будем утверждать овцу нового типа. Такие животные меньше болеют, к тому же сохраняют свои прекрасные шубные качества.
Старая знакомка
Но, как выяснилось в ходе нашей беседы, животноводческий мир тесен. Еще до приезда в Москву молодой преподаватель Александрийского государственного университета Мохамед Махмуд Фатхалла обратил внимание на одну породу овец. Как узнал позже, из России, конкретно романовскую. Словом, в подмосковном ВИЖе он с ней повстречался как со старой знакомкой.
Однако тогда появление “россиянки” на шумном восточном базаре в Александрии фурора не произвело. Египтяне, знающие толк в животине, вообще не признавали в ней овцу!
— У нас особенно ценятся бараны с курдюком, — рассказывает Мохамед, — это такая “подушка” в задней части, где скапливается жир. Без него не приготовишь настоящего плова. Есть породы без курдюка, но с “жирным хвостом”. А у романовки нет ни того, ни другого. Моя задача на перспективу — на основе этой овцы вывести в Египте такой тип, чтобы еще имелся и “жирный хвост”. Тогда ей и вовсе цены не будет!
Нам с вами можно только удивляться трудолюбию арабских животноводов. Не имея, как правило, никаких пастбищ и альпийских лугов, а значит, и травы, они разводят овец и даже в этом преуспевают. Хотя кормят (и подумать страшно!) концентрированными комбинированными кормами. Если бы такой рацион питания использовался в России, наши бараны были бы просто золотыми.
Но, как заверяет профессор Двалишвили, по большому счету производство первоклассного сена стоит столько же, как и комбикорма. Вот почему на Востоке свои особенности. Там высшим шиком, уважением к дорогому гостю считается нежное мясо ягненка. А его необходимо кормить концентратами. Обладая теми же самыми питательными свойствами, они занимают гораздо меньший объем, чем сено или сенаж. Что и требуется для маленьких желудков ягнят. В грубых кормах они не могут найти столько энергии для роста.
Словом, арабская молодежь учится у нас, а мы — у них. Вдруг через энное количество лет и россияне почувствуют нежный вкус ягненка? Пока же в основной массе мы едим мясо не чаще, чем в Египте или Курдистане. Ведь поголовье овец в стране, по сравнению с советским периодом, сократилось в 2,5 раза.
Мы обречены работать вместе?..
