Еще ближе к телу держала Лиз (кстати, она не любила, когда ее так называли) свои интимные дневники, цена которых еще не установлена издателями. Она хранила их более тщательно, чем бриллианты, хорошо понимая, что бриллианты после ее смерти уплывут, а дневники останутся.
Согласно последней воле покойной, дневники могут быть опубликованы лишь после ее смерти. И вот смерть пришла за Лиз. Дневники пока по-прежнему за семью печатями, но некоторые пикантные подробности просочились в печать.
Для начала расскажу о том, как Мэрилин Монро соблазнила Элизабет Тейлор. Дело было в начале шестидесятых годов. Самая соблазнительная блондинка и самая соблазнительная брюнетка встретились на дне рождения общего друга. Празднество проходило в Лас-Вегасе. Звезд посадили за один стол. Тейлор пишет в дневниках, что Монро “всегда сильно возбуждала” ее. В особенности ее походка и “колыхание бедер”. Лиз считала Мэрилин “самой сексуальной женщиной из тех, с которыми мне довелось встречаться… Ее прикосновение напоминало удар электрошоком”.
Обе дивы любили бриллианты. (Недаром в знаковом шансоне Монро бриллианты называются “лучшими друзьями девушки”.) И обе были не дуры выпить. Пропустив несколько коктейлей, “Монро атаковала меня, и я не оказала ей сопротивления”. (Они покинули вечеринку, притворившись, что направляются в дамский туалет.) На этом “утечка” обрывается.
Из дневников мы узнаем, что двое из семи мужей Тейлор сильно колотили ее. (Бьет — значит любит?) Первым был ее первый супруг, наследник гостиничного короля Хилтона Никки. Формально их брак продолжался восемь месяцев, а по существу — две недели “медового месяца”. Никки оказался брутальным мужиком. Он сильно избивал Лиз и подвергал ее нравственным мукам. А было ей тогда всего лишь восемнадцать лет. “Я была для него как боксерская груша, и он бил меня, если я отказывалась выполнять его прихоти”, — пишет Тейлор. С молодой женщиной случился нервный срыв. Она была на грани самоубийства. Тейлор отказалась давать показания на бракоразводном процессе, опасаясь повторения пережитых ею кошмаров.
Вторым ее легким на расправу мужем был Ричард Бартон — любовь ее жизни! Поколачивать Лиз он стал с самого начала — еще во время съемок “Клеопатры”. И тогда она подумывала наложить на себя руки. Однажды она проглотила целую горсть снотворных таблеток под поощрительные окрики Бартона: “Давай, глотай!” А затем он сам же отвез Клеопатру—Лиз в госпиталь, где ее с трудом откачали. Но в отличие от Никки Лиз любила Дика и поэтому прощала ему рукоприкладство. Синяки на лице прятала под густым макияжем и темными очками в большой оправе, а синяки на руках — под длинными рукавами. В 1970 году Бартон проиграл Джону Уэйну “Оскара” за лучшую мужскую роль. Вернувшись в отель, Бартон выместил на Лиз свое разочарование.
И наконец, ошибка Элизабет Тейлор с Жаклин Кеннеди, которая подозревала ее в попытках похитить ее супруга, тогда еще только сенатора, но уже начавшего борьбу за Белый дом. В те дни Лиз была замужем за певцом Эдди Фишером, которого она увела от своей ближайшей подруги актрисы Дебби Рейнольдс. Это принесло ей славу разорительницы очагов, и, видимо, поэтому Жаклин была начеку. Кеннеди вел избирательную кампанию в Калифорнии и жил в отдельном бунгало отеля “Беверли-Хиллз Хилтон”. Там-то и произошла встреча Тейлор с будущим президентом США. Лиз пишет, что “ничего такого” между ней и Кеннеди не было. Сенатор попросил ее лишь о “политической помощи”.
Но Джекки на “политическую помощь” не клюнула и в порыве ревности наговорила много нелестных слов в адрес Лиз. Когда это дошло до Тейлор, она ядовито откомментировала: “По-видимому, Джекки не очень хорошая жена, если ее муж гуляет налево”. (В оригинале is straying — “блудит”.) С тех пор взаимоотношения Лиз и Жаклин напоминали “драку двух сиамских кошек”.
