“Горячая линия” Общественной палаты работает третий год, и каждый раз та же песня. 80% вопросов касаются простейших процедурных моментов Единого госэкзамена. А задают их, как в первые годы эксперимента, не только выпускники, но и организаторы экзаменов, что, пожалуй, и к лучшему: в режиме свободного полета ответственные лица всё перевирают. А в итоге страдают школьники:
— “У меня ребенок был неверно информирован, ему сказали, что экзамен сдается 4 часа. Оказалось, что 3 часа, и он не успел. Что делать?”. (Запись №5059, Москва; запись №2151, Москва.)
— “Если ребенок упал в обморок, ему не снизят баллы?” (Запись №4797, Самарская область.)
— “Хотел бы отметить, что учителя были некомпетентные, непроинформированные”. (Запись №27518, Московская обл., г. Видное; запись №4131, Москва.)
И гвоздь программы — выходы на “горячую линию” прямо с экзаменов:
— “Как заполнять бланк?!”. (Запись №2751, Москва; запись №23137, Тыва и др.)
Что называется, приехали...
Перехожу на прием!
Уровень компетентности сотрудников пунктов проведения экзаменов, откуда прозвучали эти и аналогичные звонки, ясен. Но дело даже не в том, что среди “отличившихся” есть и столичные ППЭ, не говоря о “медвежьих углах”. Всё куда хуже. Использование мобильных телефонов в экзаменационных аудиториях прошлым летом было строжайше запрещено. Между тем не нарушал запрета, судя по обращениям на “горячую линию”, только ленивый. Или глупый (он же — честный). Вот лишь некоторые свидетельства:
— “Когда дети писали биологию, они пользовались мобильными, и им помогал учитель. Организатор им делал замечания, но ничего не помогло”. (Запись №631, Москва.)
— “На сдаче ЕГЭ по русскому языку дети фотографировали работы и отсылали через телефон. В одной аудитории сидели 20 человек, все из одного класса”. (Запись №26489, Курская обл.)
— “В нашей школе во время экзаменов работы фотографируются, потом решаются и передаются. Это делается открыто и повторяется каждый раз, когда проводится ЕГЭ. Вокруг школы в домах сидят арендованные “решатели”, потом передают по телефонам сдающим ЕГЭ. Это делают приехавшие из городов, из вузов”. (Запись №4163, Башкортостан.)
И т.д., и т.п. Говорить об объективности таких результатов ЕГЭ смешно. Но еще смешнее, что время от времени в Общественную палату звонили те самые “решатели” — проконсультироваться с экспертами, как пишется то или иное слово или та или иная формула. А когда не получали искомого ответа, страшно изумлялись: на что, дескать, такая “горячая линия”?
Мафия бессмертна!
Спорить не приходится: орудием борьбы с коррупцией в образовании ЕГЭ не стал. Более того. Коррупционная составляющая самого Единого госэкзамена, констатировали в Общественной палате, неимоверно велика: “Можно предположить, что коррупция на ЕГЭ, к сожалению, стала столь нормальным явлением в некоторых российских регионах, что ее воспринимают как должное”. И на полном серьезе жалуются не на то, что приходится платить, а что суммы слишком велики:
— “Почему экзамен стоит 100 тыс.?”. (Запись №1861, Карачаево-Черкесия.)
— “Мне перепутали, вместо биологии записали физику. Мы обратились в департамент, нам сказали, что нужно заплатить 50 тыс., чтобы переписали”. (Запись №1147, Карачаево-Черкесия.)
— “Сколько стоит сдать ЕГЭ? У меня сына не допускают к экзамену из-за того, что мы не платили деньги”. (Запись №975, Дагестан.)
— “За сдачу ЕГЭ деньги платят? У нас берут 300 руб.”. (Запись №2771, Дагестан.)
Не стоит думать, однако, что “градусник”, с которым любят сравнивать ЕГЭ, сбит с реальных показателей только на юге. Там, отмечают эксперты Общественной палаты, необъективность этого “инструмента” лишь проявилась в наибольшей степени (лидерами по числу сообщений о прямой коррупции помимо Дагестана и Карачаево-Черкесии стали также Ставропольский и Краснодарский края).
— “Были зафиксированы факты, когда родители подъезжали к учителю с ноутбуком и решали задания экзамена. Ученик весь экзамен сидел с сотовым телефоном. Милиционер, который был на экзамене, сам приносит шпаргалки”. (Запись №23947, Краснодарский край, имена, должности и телефоны названы.)
— “Моя коллега из школы сообщила, что в день проведения экзамена по английскому языку директор школы пригласила всех работающих в этом лицее преподавателей, чтобы в момент экзамена они оказывали помощь в выполнении заданий. Объяснено это было тем, что многие учащиеся являлись детьми вышестоящих руководителей”. (Запись №26523, Ставропольский край.)
Но вот она и средняя Россия во главе со столицей нашей Родины. К примеру:
— “Во время сдачи ЕГЭ нескольких учеников отделили от всех, посадили в отдельную аудиторию”. (Запись №3650, Москва.)
— “В Твери был случай, когда ребенок пришел с готовыми ответами на ЕГЭ”. (Запись №1207.)
— “КИМы забираются, ответы вносятся, потом КИМы заносятся обратно. Относится это к детям начальников и влиятельных людей”. (Запись №26608, Липецкая обл.)
Так что, что называется, всё схвачено!
Тень учителя
Впрочем, с помощью учителей во время экзаменов не всё так однозначно. Итоговая аттестация у нас выстроена таким образом, что в неудовлетворительных оценках на экзаменах не заинтересованы отнюдь не одни только школьники. Заложниками результатов ЕГЭ оказались все участники образовательного процесса: учителю в зависимости от них начисляют стимулирующую часть зарплаты, директора школы — хвалят или ругают местные чиновники от образования, а те, в свою очередь, отчитываются по ним перед губернатором.
Да что говорить — в круговую поруку вовлечен и сам губернатор. Для регионов, где число “неудов” по ЕГЭ превышает 20%, наступают административные “последствия” — от количества “двоек” официально “зависит возможность региона получать финансовую помощь”, констатировали в Общественной палате. Какая уж тут объективность, напротив: “Значительная часть незаконного вмешательства учителей в сдачу ЕГЭ обусловлена социальным заказом — сдать экзамен по возможности без “двоек”, — отмечают эксперты. — А потому в большинстве случаев учителя помогают школьникам во время ЕГЭ открыто и совершенно бескорыстно. И родители знают об этом” — оттого-то жалобы на нарушения на “горячую линию” не носят массового характера, а к помощи учителей привыкли настолько, что школьники считают ее в порядке вещей. Чем еще можно объяснить вопрос, поступивший на “горячую линию” на 8-м году существования ЕГЭ:
— “Что нужно сделать, чтобы на ЕГЭ учителя мне помогли?” (Запись №2007, Красноярский край.)
Или банальное:
— “На ЕГЭ многие дети списывали, многие им помогали. На первой парте дети не могли списать, учителя им тоже помогали”. (Запись №5398, Пензенская обл.; запись №4612, Тульская обл.)
Орудие мести
Учительская самодеятельность на экзаменах, конечно, ставит жирный крест на объективности оценок ЕГЭ. Но дальнейшей траектории жизни ребенка не вредит — только его знаниям и вере в честность. А вот другой фланг личной борьбы учителя с низкими результатами ЕГЭ может стать серьезной угрозой.
Как свидетельствуют обращения на “горячую линию”, в последнее время в школах появилось новое веяние: учителя отказываются допускать до сдачи ЕГЭ выпускников с низкими результатами по итогам учебного года. Эксперты Общественной палаты отмечают: “Зафиксирован ряд случаев, когда долго болевший ученик таинственным образом исчезал из списков сдающих ЕГЭ”. Или такой вариант: на местах учеников обманывали, утверждая, что до ЕГЭ их “не пропустила Москва”. Появились и прямые подлоги: “Школа предъявляла сфальсифицированный письменный отказ выпускника от сдачи ЕГЭ”.
— “Учителя в течение всего года нагнетают обстановку: они пытаются убедить детей не сдавать ЕГЭ. Учителя сразу занижают оценку, когда ребенок заявляет, что хочет сдавать ЕГЭ. Нашего одноклассника вынудили написать отказную”. (Запись №1540, Москва.)
— “Когда была запись на ЕГЭ (называется номер школы), моя дочь записалась на все экзамены, на которые хотела. Потом учитель физики стал угрожать, что, если она не откажется сдавать этот экзамен, он будет ставить “двойки”, что он впоследствии и стал делать. В итоге заставил-таки написать отказ”. (Запись №27343, Тамбов.)
— “Ученик не был включен в списки сдающих экзамен по физике. Оказалось, что есть заявление, написанное не его рукой, под печатями”. (Запись №23795, Москва.)
И, что называется, последняя щепотка. Хоровой вопль души:
— “Если сын поругался с учительницей, может ли она не допустить его к сдаче ЕГЭ?” (Запись №4963, Саратовская область; запись №616, Иркутская область; запись №2221, Красноярский край и др.)
Сколько же было уверений, что именно ЕГЭ защитит школьника от недоброжелательства и предвзятости Марьванны, с которой у него не сложились отношения! Равно как покончит с коррупцией и репетиторством, покажет реальную картину успеваемости и выявит проблемные зоны, откроет дорогу в вуз лучшим выпускникам школы. Всё это — “слова, слова, слова”, как говорил один известный поэт. Какой? Вильям Шекспир, Арсений Тарковский, Александр Пушкин, Анна Ахматова... нужное подчеркнуть.
