“Нужны девушки с третьим размером груди, петь не обязательно”
— Девчонки, рассказывайте, как вы докатились до “ПАющих трусов”?
Вика: — Переходим, значит, в анналы истории. 2008 год, месяц март. Два нынешних наших продюсера — Андрей Кузьменко, он же Кузьма, фронтмен украинской рок-группы “Скрябин”, и Владимир Бебешко, продюсировавший проект “Шанс”, наш аналог российской “Фабрики звезд”, — собрались пьянствовать за городом и во хмелю решили замутить такой вот девчачий коллектив. У Кузьмы на тот момент лежала написанная им песня под названием “ПАющие трусы”. Сначала он сам хотел спеть про такое явление, как “поющие трусы”, но потом его осенило: зачем это делать ему, когда гораздо интереснее, если об этом споют сами девчонки? Сколько будет девушек, какими они будут — тогда Кузьма с Бебешко еще не определились.
Настя: — Я слышала, что изначально хотели пятерых набрать. Но в итоге получилось шесть, наверное, чтобы было красивое название — секстет, от слова “секс”, конечно. (Всеобщий смех.)
Вика: — Ты не обращай внимания, мы все время ржем как лошади, иначе бы мы не пели такие песни. Но сейчас не об этом. Так вот, приходит ко мне Владимир Бебешко и говорит: хотим вот с Кузьмой сделать такой проект. Я искренне удивилась: вы что, с ума сошли? Ну какие дуры выйдут на сцену под таким названием? Ни одна нормальная адекватная девушка ведь не выйдет. Владимир Владимирович только улыбнулся: мол, еще посмотрим. А в то время как раз шел проект “Шанс” для молодых талантов, и я постоянно приставала к Бебешко: возьмите меня в “Шанс”, я очень хочу петь, хочу в шоу-бизнес… Сама тогда работала в модельном агентстве. И вот на телеканале, на котором шел проект, объявили кастинг для девушек в музыкальный коллектив. Названия группы, само собой, нигде не фигурировало. Объявление было примерно такое: набираются девушки с третьим размером груди, умение петь не обязательно. Мы с Олькой, правда, стали участницами коллектива еще до кастинга: я взяла продюсеров измором, а Оля — самая поющая у нас, она до этого пела в джазовом оркестре и в первое время нас, безголосых, вообще чуралась.
Оля: — Ага, самая поющая и самая пьющая.
Женский хор: — Насчет самой пьющей можно поспорить...
Настя: — Когда я увидела объявление о кастинге, подумала, что со мной разговаривает телевизор: ростом от 160 до 170 см, не поющая, нормально танцующая, с третьим размером — все это я. Пришла и офигела, пишу подругам СМС: это капец, название группы “ПАющие трусы”, они что, совсем сдурели... Я, честно говоря, думала, что это шутка или психологический эксперимент. Если его пройдешь, то потом скажут, что группа в итоге называется, например, “Поющие ласточки”. Ан нет.
Ира: — У меня хороший друг в “Шансе” работал хореографом. Мой приятель на кастинге делал танцевальные постановки, а приходившие девчонки их повторяли. Я сама тоже хореограф. Звонит он мне и говорит: “Ира, зная твой характер и чувство юмора, я тебе рекомендую прийти на кастинг — да они один клип запишут, и на этом все закончится”. Так я попала в группу.
— И первая песня была...
Алена: — Та самая, “ПАющие трусы”. И после нее нас стали всюду приглашать. Продюсеры были в шоке: куда вы их зовете, им петь нечего, мы с одной песней не ездим на гастроли… Но народ требовал, и мы с одним номером обкатали всю Украину. Потом стали записывать новые песни, и шутка растянулась.
Оля: — В марте нам будет уже три года, а в репертуаре сегодня насчитывается 18 песен. В ближайшее время выпускаем еще две композиции, и подкрадывается второй альбомчик.
— И вы хотите сказать, что сидите передо мной в первоначальном составе?
Римма: — Я единственная не из первоначального состава. Меня взяли в группу в прошлом году, перед конкурсом “Новая волна” в Юрмале. А девочка, которая была до меня, уехала в Америку работать с джазовым оркестром.
Настя: — Она просто поняла, что в нашей группе денег легко не заработаешь, и уехала в Штаты на заработки.
“Как объяснить бабушке, почему я оказалась на сцене среди полуголых девок?”
— Родные, поди, были счастливы, что их куколки стали “трусами”, которые к тому же пытаются петь?
Настя: — Они гордятся нами. Конечно.
Алена: — У меня мамы нет, а папа, когда узнал, сказал так: “Алена, ты взрослый человек, это твой выбор, и я тебя всегда поддержу, хотя не думал, что ты будешь заниматься этим”. Я ведь училась на экономиста, у меня была другая работа, о шоу-бизнесе вообще не думала. Короче, папа не ожидал такого кардинального поворота событий. Но наше творчество ему очень нравится.
Ира: — Мои родители изначально не поняли этого юмора и были категорически против. Наши песни почти не ротируются на украинских телеканалах и радиостанциях, поэтому они все смотрели в Интернете в жесткой версии, с большим количеством мата. Они никак не могли понять, как из уст шестерых шикарных девушек вырывается наружу такая похабщина. Только после того, как вышел уже четвертый клип — “Пластический хирург”, — они смирились и даже прониклись. Чему удивляться — я родилась в семье военного.
Настя: — А я так скажу. Мы называемся “ПАющими трусами” не потому, что мы девочки, которые оголяют на сцене свои сиськи-письки и поют про любовь-морковь. У нашего творчества четкая социальная направленность, от песни к песне у нас прослеживается идея. И чтобы родные спокойно все восприняли, им просто надо было объяснить.
Вика: — Твоим родителям, может, легко все объяснить. А я вот помню, каково мне было сказать бабушке, что я участвую в группе “ПАющие трусы”. Ей невозможно было объяснить, почему я оказалась среди полуголых девок на сцене, которые поют непонятно о чем. Бабуля хваталась за голову, боялась, чтобы соседи не узнали, чем ее внучка занимается. В итоге соседи стали подсовывать ей наши интервью в газетах и журналах, звонили, когда нас показывали по телевизору… Однако сыграла свою роль также репутация наших продюсеров. Бабушка была очарована Владимиром Бебешко, когда смотрела “Шанс”. К нему с Кузьмой не страшно отпустить своего ребенка.
— Все песни вам пишет ваш продюсер Андрей Кузьменко. А вы сами имеете право подать творческий голос?
Ира: — Я как-то раз невольно подала идею. Была такая тема, что меня часто сравнивали с трансвеститом в Интернете. Я об этом рассказала Кузьме, пожаловалась. Он это запечатлел в голове и написал следующую песню — “Черный пудель”, где было про каждую из нас. Про меня, в частности, такие строки: “Чем-то ты немножечко, Ириша, прибита и напоминаешь трансвестита, кончита…”
Настя: — Больше Ира при папе не п…ит! И мы тоже, помня о ее печальном опыте.
Хохот.
“Пью все, не люблю только самбуку и абсент. Но работаю над собой”
— Скандальная песня “Пластический хирург” — ваша визитная карточка. А сами-то как относитесь к пластической хирургии? Неужели никто из вас не накачивал грудь или хотя бы губы? Вика, у тебя что — природный пятый размер?
Вика: — У нас все свое, зуб даем. Лично я поддерживаю людей, которые ложатся под нож пластического хирурга, когда в этом действительно есть острая необходимость. А надувать губы, сиськи и все остальное… Это как сумка от “Гуси” или “Версэйс” — видишь, что красиво, но знаешь, что подделка.
Ира: — По крайней мере, у нас в Украине, да, пожалуй, во всех странах бывшего СССР не могут делать так, чтобы этого не было видно. Сделали Валерия и Таисия Повалий операцию у одного пластического хирурга — и стали похожи как сестры. Зато вечно молодые и красивые.
Алена: — Ладно, когда человек в возрасте прибегает к пластике, а когда идут молоденькие симпатичные девчонки, похожие потом на клонов, это ужасно.
Настя: — Для меня пластическая хирургия на постсоветском пространстве — как обезьяна с гранатой. Приходит деваха, кидает доктору пачку бабла на стол: побольшее мне сделайте и губы, и сиськи, и задницу. А потом выходит — караул! В то же время все голливудские звезды делают пластику с молодости, но разве по ним видно? По Анджелине Джоли, например? Там все грамотно потому что.
— Диеты соблюдаете? Ира, у тебя как в песне: “не нужны мне фитнес и диеты”? Смотрю, пока мы разговариваем, макароны у тебя хорошо пошли...
Ира: — Не то что хорошо, а просто отлично! И мы ведь все так кушаем, ни в чем себе не отказываем.
Римма: — Аппетит у нас такой, что на корпоративах нас очень сложно прокормить. Нас даже в шутку называют “поющие термиты”.
— Не боитесь потерять “товарный вид”?
Оля: — Кать, ну чего париться, когда есть пластическая хирургия?!
Ира: — А у меня активная семейная жизнь — гражданский брак, поэтому все, что ни съем, все не впрок. Понимаешь, когда постоянно находишься в напряжении, худеешь…
— Честно скажите, а выпить любите?
Вика: — Еще как! Настя говорит, что только недавно впервые увидела нас пьянее себя. Обычно она у нас напивается. У нее даже водительские права отбирали на год за вождение в нетрезвом виде.
— Ну вы и оторвы! Настя, и какой алкоголь предпочитаешь?
Настя: — Да все пью. Вино, водку, ром, виски, шампанское, текилу. Не люблю только самбуку и абсент, но работаю над собой.
И снова хохот.
— Кроме Насти, которую в телевизоре, наверное, приходится “запикивать” постоянно, кто-то из вас еще матерится, как сапожник, в обычной жизни?
Римма: — Все употребляем мат регулярно, ежедневно. Можно сказать, разговариваем на нем.
Оля: — А как же! На завтрак, обед и ужин! И даже когда спим. Это ведь народный язык.
Настя: — У нас просто продюсер такой — Кузьма. До него мы не очень-то и ругались.
Вика: — Недавно выступали в Минске на корпоративе — нас попросили петь без цензуры, со всеми матами. Белорусы были в восторге от того, как красиво звучит украинский язык вперемешку с матом. Нас когда приглашают где-то выступить, мы заранее спрашиваем: петь без цензуры или облегченную версию?
“Мы хотим, как Алла!”
— Девчонки, как вас приняла тусовка российского шоу-биза? Прогремели?
Алена: — Равнодушных нет. Мы либо нравимся, либо нет.
Римма: — Но в основном нам выражают свой респект и уважение. В Юрмале, например, это сделали Лолита, Лариса Долина. Киркоров нам руки целовал, называл своими фаворитками. Спрашивал, почему мы не пели в последний конкурсный день песню “Как Алла”. А нам ведь запретили ее петь, сказали, что это может быть слишком вызывающе, Пугачева же не приехала в Юрмалу.
Вика: — А наших украинских “звезд” от зависти жаба давит. Они сначала смотрели на нас: да вы кто, группа-однодневка, протянете максимум год. А тут уже третий год пошел, да еще и в Юрмалу поехали от страны, привезли оттуда контракт с Игорем Крутым. Кстати, он теперь наш третий продюсер.
Ира: — В России нас можно чаще услышать и увидеть, чем в Украине. Наши песни тут крутят только по одной радиостанции, а клипы показывают по одному каналу. Мы забыли, когда последний раз выступали в Украине.
— Песня “Как Алла” — очередной стеб? Вы посмели покуситься на наше все? Или действительно хочется быть как Пугачева?
Вика: — Какой там стеб! Конечно, хочется! Алла Борисовна — икона столетия для всего постсоветского пространства.
Оля: — А я, к большому сожалению, совсем недавно узнала, что Алла Пугачева, оказывается, талантливейший композитор и поэт. Грандиознейшую балладу “Женщина, которая поет” она сама написала! Офигеть!
— Девчонки, в Юрмале и потом еще на нескольких концертах вас объявляли как “ПАющие трУсы”. Это как понимать?
Оля: — Да идиоты просто, мы в шоке были. И буквально кричали в каждом интервью: мы трусЫ, мы трусЫ! Но организаторы конкурса требовали, чтобы мы прекратили называть себя трусАми, а именовались трУсами.
Вика: — ТрУсы, как нам кажется, они, раз боялись произнести истинное название коллектива. Правда, Регине Дубовицкой в “Аншлаге” мы простили название “ПАющие трУсы”. У программы аудитория в большинстве своем “кому за...”, и если они услышат в эфире слово “трусЫ”, то разобьют ящик.
Оля: — Точно! Найдут в себе силы, поднимут ламповый телевизор и грохнут его об пол.
— Украинская политика — не менее благодатная тема, нежели шоу-бизнес. Об этом не хотите спеть?
Алена: — А мы уже спели — “Вафли”. “Вафли — это в клеточку печенье, вафли — для народа развлеченье. Вафли — повсюду тут и там, еще совсем немного — и вафли будут нам”. Мы по всем прошлись — и по политикам, и по ментам.
Римма: — В прошлом году в Украине власти пытались запретить second hand, и мы в связи с этим провели политическую акцию протеста, стояли на майдане.
— А вы что, в second hand ходите за концертными костюмами?
Ира: — Мы не ходим. Но люди в Украине очень бедно живут, цены растут, а зарплаты не повышают. На эти копейки нужно умудриться и покушать, и одеться. В second hand можно найти абсолютно новые фирменные вещи, и недорого. Я уверена, что 70 процентов населения Украины одевается именно там. Не могли же мы промолчать.
— “Однажды нашу группу пригласили на концерт в сауне уютной под названьем “Менуэт…” Над продажностью шоу-бизнеса глумитесь не по-детски. А вас самих, таких красоток, можно подумать, мужики богатые никогда не заказывали в сауну?
Римма: — Почему же? Было два раза, но мы соскочили в самый ответственный момент.
Настя: — Умоляли продюсера согласиться — кредиты же надо выплачивать, а он ни в какую: вы, мол, порядочные, будете петь, а не спать с олигархами. Так хотим по саунам рассекать, а не пускают.
— “Кровать продюсера”, “Пластический хирург”, “Сауна”… Боюсь спросить, над каким творением сейчас работаете?
Оля: — Буквально на днях записали новую песню — “Интим не предлагать”. Отрывок эксклюзивно для “МК”: “Я приехала из маленького города, я девочка не глупая, не гордая. Я жила с подружкой в страшном общежитии, так что знаю все, и мозги не е…те мне. Как мне надоели мальчики безденежные, песни под гитару и цветы копеечные …” Ну и так далее.
* * *
— И сколько вы отмеряете “ПАющим трусам”? Не будете же с голой пятой точкой петь матерные песни до 40 лет?
Настя: — Мне открылся канал и сказал, что наша группа просуществует как минимум десять лет.
Вика: — Даже если не в “ПАющих трусах”, мы все равно останемся шоу-вумен. Не пропадем!
— Вы искренне настолько недолюбливаете гламурных звезд шоу-биза?
Настя: — Некоторых особенно гламурных, честно говоря, хотелось бы отпеть. Хотя… пусть живут. Если не будет их, не будет и нас. Над кем мы тогда будем стебаться и кайфовать от этого?
Киев—Москва
