В течение всего своего именного года российское учительство неоднократно посылало сигналы недовольства происходящим. Причем не только коммунистические мальчиши-плохиши, вредящие прогрессивным реформам из-под марксовой бороды, но и представители лояльнейших общественных объединений. Например, Всероссийского педагогического собрания (ВПС) под эгидой “Единой России”. В резолюции организованного им под майские праздники съезда учителей отмечалось: с переходом на новую систему оплаты труда учительские зарплаты заметно сократились (единственное исключение на тот момент составляла Москва, но об этом речь впереди), а учебные нагрузки возросли. Добавилась и новая напасть: запредельный вал бумаг в связи с изменением правил аттестации.
“Кривая средней зарплаты учителя пошла вниз, — пытались достучаться до властей участники съезда. — В итоге 70% того, что мы получаем, идет на квартплату”. Так, “при переходе на подушевое финансирование, — рассказала “МК” сельская учительница младшей школы из Северной Осетии Сима Баргазова, — моя зарплата составила 4,5 тыс. рублей со всеми доплатами. Как может сельский учитель жить на такие деньги? Одна дорога в школу каждый день мне обходится в 100 рублей. Никакого просвета не вижу. Ушла бы, но жалко оставлять ребят. И другим учителям тоже. Но боюсь все же, что скоро мы потеряем сельского учителя”.
Лишен учитель и других форм социальной защиты, отмечалось на съезде: при своих “чудовищных физических и психологических нагрузках он не имеет медицинского сертификата” и относится к “последней категории из всех, кто стоит в очереди на жилье”. “А нам в школу даже не выписывают методическую литературу — и на повышение квалификации бесплатно с будущего года никого не отпустят”, — рассказывают на местах. Зато интенсивность учительского труда растет как на дрожжах. “Если в классе набирается меньше 25 человек, его не открывают, — описала ситуацию учитель из Химок Московской области. — Поэтому мы работаем в классах по 35—40 человек. Причем система оценок у нас трехбалльная. На учителя давят с “двойками”, постоянно бьют за них. “Тройка” — наше всё”. А тут еще разгул административного восторга: “Бумаготворчество из-за нового положения об аттестации учителя отнимает у учителя кучу времени от работы с детьми”, — добавила картину Екатерина Попова из Якутии.
“Хватит на нас экспериментировать!” — выразил общее мнение участников съезда директор школы из Псковской области. И пусть никто, кроме коллег по несчастью, его не услышал. Важен сам факт: именно в Год учителя недовольство политикой властей в отношении учительства достигло такого градуса, что впервые проявилось в проправительственных структурах.
Учитель, выжатый досуха
“Единственный реальный положительный итог Года учителя, как верно отметил президент Медведев, — что о проблемах школы впервые так широко заговорили в обществе, — подвела черту глава Воронежского отделения ВПС Ольга Картавцева. — Остальные меры в лучшем случае носят двойственный характер, а то и чисто негативные”. Особенно в финансовом плане.
В 2010 году, поделилась она с “МК”, “когда переходили на новую систему оплаты труда, власти обещали увеличить фонд оплаты труда на 30%. Но так этого и не сделали. И учителя попали в крайне тяжелое положение — им недостает каждого третьего рубля. А тут еще непродуманные решения властей, как, скажем, при изменении системы аттестации учителей. С одной стороны, безусловные плюсы: аттестация стала обязательной раз в 5 лет и не является пожизненной, учитель должен овладеть современными технологиями”. Однако это в теории. На практике же выигрыш от новой системы ничтожен, а новых проблем — куча.
В самом деле доплаты за высшую и 1-ю категории квалификации из-за недофинансирования практически незаметны. А это сводит все дело на нет: чтобы был толк, первая, по оценке Картавцевой, “должна составлять не менее 50% прибавки, а вторая не менее 25% — ведь речь идет о мастерах, работающих на все образовательное сообщество. Но основная масса нашего учительства имеет 2-ю категорию. И им придется плохо. По новым правилам доплата в 10% для них отменяется, и едва это случится, люди разбегутся. Власти считают, что это неплохо: их место тут же займут молодые и амбициозные. А они в школу не идут: работать там сегодня трудно, а зарплаты такие маленькие, что выжить можно разве что на селе — если родители прокормят за счет подсобного хозяйства”.
Больше вреда, чем пользы, принесут и другие новшества аттестации. Скажем, умение работать на компьютере. “Это не есть залог качества преподавания, — не сомневается Картавцева. — Есть учителя, которые делают чудеса, работая с одним лишь мелом в руке. А их теперь могут уволить, если они не владеют компьютером. И директору придется либо где-то искать новых (а это, как мы говорили, нелегко), либо нарушать закон, держа в школе учителя без аттестации. А все почему? Такую серьезную меру вводили не продумав. Да прежде чем ставить учителей в такое положение, сначала их нужно было обучить! И дать на это 2—3 года. А так многим из нас пришлось учиться за свои нищенские деньги: бесплатных-то мест на курсах повышения квалификации на всех не хватило, а сроки поджимают. Впрочем, может, и специально так сделали, чтобы выжать учителя досуха...”
Вот и материальное поощрение лучших учителей свели до минимума. Сам-то размер гранта повысили вдвое — до 200 тыс. рублей. А вот число победителей сократили в 10 раз. К примеру, в Воронежской области, по словам Картавцевой, “их было более 150 человек, а в этом году — всего 15. Еще 50 грантов, правда, добавил губернатор. Но они всего по 50 тыс. рублей, да и статус их ниже, чем у победителей всероссийского уровня. А тут еще порядка 10 тыс. уходит на оформление необходимых документов и разъезды, плюс подоходный. Так что в регионах победителям остается совсем мало”.
Впрочем, в столице теперь положение не лучше. В Год учителя произошел перелом, уравнявший московских педагогов с региональными. И вовсе не потому, что регионалов впустили в прежде недоступный для них столичный учительский рай. Как раз наоборот: москвичей низвергли оттуда на грешную землю.
“Москва теперь будет, как вся страна”
По оценке замдиректора научно-методического центра “Гуманист”, учителя московской школы Всеволода Луховицкого, “главный итог Года учителя в России — окончательный развал государственной школы. За год ситуация очень сильно изменилась к худшему. И особенно — в Москве, следовавшей ранее своим путем. Что же делать: теперь мы будем, как вся страна”. И за это придется платить.
Количество регионов, перешедших на новые формы оплаты труда, растет. А это, разъяснил Луховицкий “МК”, “прямое сокращение зарплат (в том числе уже сняты все надбавки для кандидатов и докторов наук, работающих в школе). С 1 января на новую систему оплаты труда переходит и Москва. Первым сократится допобразование. Заработает на этом учитель гроши, а что такое наши бюрократические процедуры, известно всем. И лично я по примеру многих моих коллег с 1 января никаких кружков вести не буду. Тратить максимум времени и сил, чтобы в итоге получить минимальные деньги, глупо. А брать деньги с родителей, как подсказывают нам в школе, не хочу”.
Есть и другие перспективы. Вслед за потерей части своей и так невысокой зарплаты учитель, предсказывает Луховицкий, окончательно утеряет свою независимость: “Новая форма аттестации изменит систему оценки труда учителей и не в лучшую сторону. Полновластным хозяином положения станет директор школы: хочу дам деньги, хочу не дам. А это — широчайшее поле как для произвола при начислении зарплат, так и для конфликтов в учительской среде”.
Наконец, вслед за Россией Москве придется развернуть “оптимизацию”, а говоря проще, закрытие школ. Учителя, по словам Луховицкого, “направляют властям письма протеста со стотысячными подписями, но те их слышать не хотят”. Отсюда — главный итог Года учителя, считает он: “Вера в “доброго” президента и “справедливого” министра образования среди учителей ушла практически полностью. А для московских учителей в последнее время — и в “доброго” мэра. Все больше учителей стали понимать: они могут рассчитывать только на себя”.
Оптимизация с особым цинизмом
Впрочем, все это, так сказать, побочные эффекты. “Ничего, что бы учителя могли реально почувствовать в свой год, к сожалению, не было, — констатировала “МК” председатель профсоюза работников народного образования Галина Меркулова. — В этом году мы все должны были показать, как мы любим и уважаем учителя. А этого, к сожалению, не получилось. (Какие уж там любовь и уважение: говорили в основном о предстоящем 100-тысячном сокращении учителей. — М.Л.) Не произошло и улучшения материального положения учителей, хотя они ждали, что им поднимут зарплаты. Регионы что-то пытались сделать: где-то ввели дополнительные льготы и награды. Но в основном смогли лишь обратить внимание на проблему учителей и сказать им слова благодарности”. Хорошо, что не посмертно.
