Уже на входе слышен радостный детский гомон. Руководитель школы Борис Сергеевич созывает своих подопечных на занятия.
— Почему вас нельзя называть директором? — спрашиваю у Бориса Сергеевича.
— Директор — это должность, а руководитель — звание, — улыбается он. — Школа наша не носит статус официального образовательного учреждения, поэтому никаких должностей тут нет.
Парт в домашнем учебном заведении тоже нет. Длинный стол, за который усаживаются все 15 учеников от 5 до 11 лет, к ним подсаживаюсь и я. Первое задание — считать по очереди.
— Ставлю секундомер, если успеем досчитать до 55 — значит, у нас отличная командная работа, — начинает урок Борис Сергеевич. Нашим пределом было 53, что тоже очень неплохо.
Следующее задание — “Полигон”. На каждую пару учеников дается листочек с цифрами всех цветов и размеров вразброс от 1 до 50. Нужно по очереди найти их все, проговаривая вслух, а партнер следит за тем, чтобы не было ошибки. Потом с теми же цифрами начинается другое соревнование: педагог произносит числа, которые нужно найти и показать пальцем. Кто быстрей, получает очко в свою пользу.
— Борис Сергеевич, а где же ваше любимое шестьдесят пять? — подзуживает преподавателя одна из учениц, помня о том, что любит учитель их запутать и назвать цифры выше 50, которых нет на бумаге.
— Девяносто один, — принимает игру педагог. Но дети “не ведутся”, они уже знают любимые каверзы руководителя.
Напоследок предлагается такая игра: все опираются локтями на стол и по команде опускают или поднимают руки. Борис Сергеевич усложняет задачу тем, что команды произносятся на английском.
— В нашей школе сделан упор на обучение синхронному переводу, — рассказывает Борис Сергеевич. — Все дети изучают английский язык, позже дается еще и немецкий. Нам важно, чтобы люди владели языком не из-за того, что это нужно для работы, а просто потому, что он звучит красиво.
Все занятия проходят в удивительно теплой и свободной атмосфере. Чувствуется, что дети доверяют своему учителю, и приход незнакомого человека не вызывает у них смущения. Напротив, ребята задают нам вопросы, делятся советами в течение игры, комментируют результаты.
А пока мы разговариваем с Борисом Сергеевичем, в комнату постоянно заглядывает любопытная детвора. Один ищет ролики, другой просит дать тетрадь с заданием по математике. Уже на пороге к педагогу подбегает девочка:
— Я Лизу поспрашивала, нам пришлось целый параграф перечитывать.
— Ничего себе! Абзац уже много, а тут целый параграф… А про что?
— Про Лжедмитрия! Знаете, на ком он был женат и почему поляки претендовали на трон?
Обсудив с ученицей историю России, Борис Сергеевич поведал нам историю своей школы.
Без оценок и учебников
— Первый выпуск нашей школы был в 2001 году. А идея создать ее родилась еще в 80-х. Мы с коллегами-психологами работали с детьми, у которых не сложились отношения со школьной системой, они из нее выбивались и поэтому не могли хорошо учиться. Тогда и подумали о школе, где не было бы строгого расписания, множества одноклассников, несговорчивых учителей. Но возможность воплотить свои планы в жизнь появилась только в 90-м году, когда в законе прописали семейную форму обучения.
Обучать своих детей самостоятельно решаются многие родители. Но, по мнению Бориса Сергеевича, это не совсем правильный подход: на этом этапе развития ребенка должен формироваться учительский авторитет, отличный от родительского. Домашняя школа — это средний, оптимальный вариант.
— После того как школу мы все-таки открыли, результаты потрясли наше воображение, — улыбается Борис Сергеевич. — Ребята, приходя в обычную школу, поправляли произношение учителю английского языка, чем приводили его в бешенство. Или, например, одному мальчику стало скучно на математике решать обычным способом, он написал ответ в виде дроби, а затем в двоичной и восьмеричной системе.
В домашней школе на 15 учеников приходится 3—4 педагога. Обычно ребята разбиваются на группы по пять человек, которые постоянно меняются, объединяются. Младшие и старшие ребята занимаются вместе, смотрят друг на друга, берут пример. Занятия проходят по будням с 9 до 12.30, без перерыва на перемены.
— Определенного расписания нет, — рассказывает Борис Сергеевич. — Оценок тоже нет, да и учебников как таковых. Я сам пишу задания каждому в тетради. За счет небольшого количества детей в группе я могу уделить каждому в десять раз больше внимания, чем учитель в школе. Вот, посмотрите — ребенку 7 лет, а он решает дроби, которые проходят только в пятом классе. Мне не важно, насколько аккуратно написаны решения, наоборот, так видней процесс логического размышления. Все проходит в свободном режиме: дети могут хоть на пол усесться, решая задачи, если им так удобней. Когда ребенок устал или у него что-то не получается сегодня, я могу отправить его заняться чем-нибудь другим. И наоборот, если у ребенка творческий полет, могу оставить дополнительно на полтора часа, позаниматься.
Ученики прикреплены к 3 школам, но большинство числится в одной, с очень лояльным директором. Ситуация выгодна обеим сторонам: в классе числится 25 человек, а посещает в действительности только 15. Но, по словам Бориса Сергеевича, обычно школы достаточно негативно реагируют на “семейников”.
— Иногда случается такое, что родители забирают у нас детей и отдают в обычные школы. Например, два года назад был подобный случай. Мама прикрепила дочь не к той школе, которую мы советовали, а к другой. А там к ним отнеслись отрицательно, потребовали отчетности 3 раза в год. Ребенок сообразил, что обычная школа — это серьезно, там могут и наказать. А нашу школу девочка воспринимала скорее как развлечение. Они метались от одной школы к другой, и когда на следующий год пришли к нам, я отказал: такие метания — очень большой стресс для ребенка.
Как это — списывать?
В чем преимущества “семейников”? Учебный план составляется индивидуально, поэтому зачастую ребенок получает больше знаний и лучше их усваивает. Старшеклассники без проблем сдают ЕГЭ в обычной школе, квалификация достаточно высока, чтобы поступить в вуз. Одна из выпускниц, Ольга, сейчас сама работает в родной школе.
— Она психолог, быстро нашла контакт с детьми и не тянет за собой школьные стереотипы, — говорит Борис Сергеевич. — Для нас это главное в отборе преподавателей: мы никогда не возьмем человека, который долго преподавал в школе. Это уже совершенно другое мышление. Кто к нам приводит своих детей? Это люди, которые воспринимают образование как самостоятельную ценность, оно нужно им не для карьеры.
В основном информация о домашней школе распространяется среди родителей по сарафанному радио. И взять ребенка в школу могут в любое время года, среди любой четверти, в любом возрасте. Главное, чтобы такой тип обучения подходил самому ребенку.
— Главное качество наших ребят — честность, — с гордостью говорит Борис Сергеевич о своих учениках. — Есть миллион ситуаций, когда ребенку кто-то подсказывает, а он возмущается: “Я сам хотел это сделать!” Поэтому дети удивляются, когда в обычной школе сталкиваются со списыванием.
Несмотря на некую обособленность, процесс социализации не нарушается. Почти все ребята ходят в спортивные секции, кружки. По словам Бориса Сергеевича, две трети детей регулярно ездят со школой в походы в Крым и Кандалакшу.
— Родителей не берем — если захотят, они тоже могут поехать, но жить будут отдельно, на расстоянии. Это нужно для того, чтобы ребенок не отделялся от коллектива, не прилипал к родителям. Сейчас собираемся в поход в Поваровку — мокро, конечно, но главное компания! На Белом море у нас байдарочный лагерь, рыбалка. Дети постарше могут сами сплавляться на байдарках, самостоятельно уходить в походы на неделю. Условия настоящие, походные, бывает, и продукты заканчиваются, но ничего, находим выход.
По словам Бориса Сергеевича, иногда доходит до смешного. Например, дети спрашивают:
— Борис Сергеевич, а на завтрак опять красная икра?
— Конечно, вы же столько рыбы наловили!
— А хлеба дадут?
— Нет, кончился.
Так и едят красную икру ложками...
Нестоличное образование
Домашние школы существуют не только в столице. Год назад в Чувашии, в городе Ядрин, открылось такое необычное учебное заведение. Основательницей стала учительница Татьяна Тимофеева.
— Семейным образованием я занялась из-за дочери, — рассказывает она. — В “большой” школе абсолютно нечего делать, там занимаются не детьми, а бумагами. Учить же там совершенно некогда. У нас мало людей, доросших до понимания, что нужно ребенку. В основном это те, у кого ребенок не первый. Вот и я решила, когда дочке пришло время садиться за парту, что лучше уж буду сама заниматься ее образованием. А потом ко мне и другие ученики подтянулись...
Все ученики — это дети из соседних деревень. В этом году их число увеличилось — уже 10 человек, в основном второклассники. Большинство их них привели знакомые родители, они же помогают и в обучении.
— Мамы и папы сами приходят на помощь, абсолютно бесплатно, — говорит Татьяна Федоровна — Например, учительница английского. Она учила еще моих старших детей, помогает нам с прицелом на свою внучку. Сегодня после английского приходила психолог, дочка которой тоже учится в нашей школе.
Свои сложности есть и в финансовом плане. В прошлом году учительнице пришлось работать совершенно одной. Первый этаж ее дома отведен под саму школу, на втором живет семья. Компенсацию от государства — 960 рублей в месяц на каждого ребенка — они начали получать только в январе этого года.
— Эти деньги получают родители, — улыбается учительница. — Я сама работаю бесплатно, не считая той компенсации, которую получаю как мать. Но это того стоит, все отмечают, что наши дети более свободные, вольные, что ли… Они совершенно открытые, никого не боятся. Когда мы пришли в школу на промежуточную аттестацию, наши дети быстро подружились с обычными школьниками из класса, в котором они сами числятся. Я их не ругаю, только хвалю, они и сами просят, чтобы их хвалили.
Проблем с социализацией не возникает, ученики постоянно куда-нибудь ходят — в библиотеки, в бассейн. Вторник и четверг — это дни школы искусств, там ребята до пяти вечера занимаются с детьми из “большой” школы. У Татьяны Федоровны существует свой график:
— Из обычной системы мы взяли расписание, перемены между уроками. Но мы можем, например, заниматься математикой весь день, особенно если тема сложная.
Конечно, были проблемы и с администрацией образовательного учреждения, к которому прикреплены ученики.
— Очень трудно было прийти к взаимодействию, особенно с директором, — признается учительница. — Но у меня очень хорошая поддержка из министерства образования Чувашии. Они доверились, дали мне зеленый свет, постоянно звонят, поддерживают. Как говорится, на каждого начальника найдется тот, кто сверху.
Учительский дом
Проблемы с начальством могут не волновать и сторонников семейного образования в Республике Коми. Учительский дом в Разино — одно из детищ губернатора Олега Чиркунова, входящих в его проект “Новая Парма”. Молодые педагоги, переехав в учительский дом, стали не только учителями, но и бухгалтерами, и завхозами.
— Специалисты предложили создавать в селах, где нет школ, учительские дома, — рассказывает Алексей Симонов, директор Разинской школы. — Идею развили руководители Коми-Пермяцкого округа. Когда нам предложили поехать в Разино, сразу предупредили, что все придется делать самим. Сначала хотели отказаться, но потом все же рискнули. Для нас это стало хорошей возможностью заняться чем-то новым, оценить свои способности.
Курс обучения в учительском доме рассчитан на 4 года. После чего учеников предполагается перевести в соседнюю среднюю школу.
— У нас тут ребята из трех деревень, — рассказывает Алексей. — Сейчас 15 учеников, все младшеклассники. Так детям намного проще получать образование — мы же их всех знаем, можем больше внимания уделить, чем в обычной школе. Конечно, нагрузка на нас очень большая. Но мы все равно хотим открыть еще и кружки. Например, я разработал курс компьютерной грамотности — в нашей деревне своих компьютеров почти нет ни у кого, так что к нам даже старшеклассники многие приходят.
Планов и предложений для новой школы хватает. В перспективе — открыть и спортивные секции, и кружки, благо возможностей хватает.
— Мы же зарегистрированы как негосударственное общеобразовательное учреждение, — говорит Алексей. — Но из районного бюджета нам выделяются субсидии на свет, воду, тепло. Финансирование стандартное, но тут мы сами распоряжаемся бюджетом. Поэтому можем сами расставлять приоритеты и выбирать, что лучше для наших учеников, и в школьной программе тоже.
Выбор семейной формы обучения — это всегда очень ответственный шаг для родителей. Отказ от стандартов часто болезненно воспринимается и самими школами, и окружающими. Сложилось мнение: если ребенок не ходит в школу, значит, у него серьезные проблемы либо со здоровьем, либо с психикой. Но в большинстве случаев семейное образование обеспечивает тот самый индивидуальный подход, при котором дети получают то, что им действительно необходимо. Как выразился руководитель московской семейной школы Борис Сергеевич, “мы берем неправильных детей у неправильных родителей и неправильно их воспитываем”.
