Сейчас в Долгопрудненском суде Московской области слушается дело об установлении отцовства по иску Алины Юрьевны К. к Владимиру Ивановичу Безбородько. Суть дела заключается в следующем.
9 октября 2008 года у Алины К. родился сын Дмитрий. Отцом ребенка Алина Юрьевна считает Владимира Безбородько, с которым у нее были романтические отношения. Со слов Безбородько, он был женат, но семья распалась. Поэтому Алина надеялась, что их отношения в конце концов завершатся браком. Когда выяснилось, что Алина ждет ребенка, Владимир Иванович сначала воодушевился и заговорил о ссуде на покупку квартиры. Потом он остыл и сказал, что следует прервать беременность. Но Алина приняла другое решение: она прервала отношения с Безбородько и родила ребенка.
Об этом радостном событии Владимир узнал от сестры Алины. Однако ответа от счастливого отца не последовало. Через год Алина отправила ему фотографии сына. Молчание. И тогда она обратилась в суд с иском о признании отцовства и взыскании алиментов.
В декабре 2009 года суд вынес определение о назначении судебно-медицинской экспертизы спорного отцовства. Проведение экспертизы было поручено Российскому центру судебно-медицинской экспертизы на улице Поликарпова (в дальнейшем — РЦСМЭ).
8 февраля 2010 года экспертиза была завершена. Вывод: “…Отцовство Безбородько Владимира Ивановича в отношении К. Дмитрия Владимировича исключается. Безбородько Владимир Иванович не является биологическим отцом ребенка К. Дмитрия”.
Алина не поверила своим глазам. Надо сказать, что у нее были все основания для этого.
Дело в том, что Безбородько, узнав, где будет проводиться экспертиза, судя по всему, решил взять дело в свои руки и связался с директором РЦСМЭ В.Колкутиным.
Колкутин поручил производство экспертизы отделению молекулярно-генетических экспертиз. Об этом свидетельствует его персональная резолюция на определении Долгопрудненского суда.
В назначенное время мама и ребенок приехали в отделение и сдали кровь в процедурном кабинете РЦСМЭ на третьем этаже. Но Безбородько в назначенное время не явился. Как выяснилось позже, образец крови Безбородько был доставлен в РЦСМЭ из ЗАО “Гранат”.
Какой-такой “Гранат”?
Не знаете? Ну как же! Это коммерческое бюро судебно-медицинских экспертиз, генеральным директором которого является Светлана Петровна Мошенская — штатный судебно-медицинский эксперт РЦСМЭ.
По удивительному стечению обстоятельств Владимир Безбородько приехал в РЦСМЭ для сдачи образцов крови в тот самый день и час, когда дежурным экспертом была Мошенская. Она сказала Безбородько, что уже отпустила лаборантов, и предложила ему сдать кровь в ЗАО “Гранат”, с которым у РЦСМЭ имеется договор о сотрудничестве.
Сказано — сделано.
Но есть один пустяк: образцы крови в таких случаях, как правило, берутся одновременно у всех лиц, направленных на экспертизу. К тому же — в специально оборудованном для этих целей помещении.
Где, когда и у кого был взят образец крови, привезенный в РЦСМЭ, неизвестно.
Как же быть? Да очень просто. Отрезается верхняя часть определения Долгопрудненского суда, и Колкутин накладывает новую резолюцию со старой датой — 27.01.2010 г.: поручить производство экспертизы С.А.Фроловой.
Светлана Александровна Фролова занимала в РЦСМЭ должность заведующей отделением криминалистической идентификации, не имеющей никакого отношения к отделению молекулярно-генетических экспертиз. Мало того, в это время Фролова оформляла документы на увольнение из РЦСМЭ...
Фролова начинает звонить К. с просьбой приехать и сдать кровь снова. Но не в РЦСМЭ, куда назначена экспертиза, а в 111-й Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны, которым раньше руководил Колкутин.
К. отвечает, что она уже сдала кровь, образцы которой находятся в лаборатории. Фролова приходит в отделение молекулярно-генетических экспертиз, по приказу Колкутина ей выдают расходные материалы, и она направляется в его бывшую вотчину — в 111-й ГГЦСМиКЭ .
Из заключения, подписанного Фроловой, следовало, что Безбородько не является биологическим отцом ребенка.
Новый порядок проведения экспертиз, установленный Виктором Викторовичем Колкутиным в РЦСМЭ, открывает безграничные исследовательские возможности. Одна беда: в УК это называется статья 307, “заведомо ложное заключение эксперта…”, и наказывается лишением свободы на срок от 2 до 5 лет.
Начнем с того, что РЦСМЭ заключил договор с ЗАО “Гранат” о сотрудничестве по производству 110 видов судебных экспертиз. Впечатляющая цифра! Дело в том, что это в два раза больше, чем делают в двух ведущих федеральных экспертных учреждениях вместе взятых. В ЭКЦ МВД РФ проводят 27 видов экспертиз, а в Российском федеральном центре при Минюсте — 25. Выходит, что “Гранат” — лидер на рынке экспертных услуг? Небось, ведущие российские центры ему в подметки не годятся?
Директором “Граната” является судмедэксперт РЦСМЭ С.П.Мошенская. Как следует из сайта “Граната”, Колкутин и его подчиненные, то есть государственные эксперты Ляненко, Леонов, Момот и др., в то же время являются работниками закрытого акционерного общества и выступают в роли негосударственных судебных экспертов.
Но такой стахановский труд является грубейшим нарушением статьи 16 Федерального закона “О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ”, а конкретно — запрета на осуществление судебно-экспертной деятельности в качестве негосударственного эксперта.
Государственный эксперт не имеет права выступать в качестве негосударственного эксперта, то есть представлять интересы коммерческих структур.
Выходит, “Гранат” используется Колкутиным и Мошенской для перемещения из РЦСМЭ платных экспертиз и выполнения особо дорогих услуг “Любой каприз за ваши деньги”? А сам Колкутин нарушил не только собственную инструкцию по производству экспертизы спорного отцовства, но и три священных запрета эксперта:
— осуществлять судебно-экспертную деятельность в качестве негосударственного эксперта;
— вступать в личные контакты с участниками процесса, если это ставит под сомнение его незаинтересованность в исходе дела;
— самостоятельно собирать материалы для производства судебной экспертизы.
Но даже если бы эти заповеди не были нарушены, остается невыясненным важнейший вопрос: где же Фролова выполняла экспертизу спорного отцовства?
На улице Поликарпова ей такой возможности не дали.
ЗАО “Гранат” лицензии на производство таких экспертиз не имеет.
111-й ГГЦСМиКЭ — тоже.
Что же получается? С.А.Фролова выполнила экспертизу спорного отцовства по делу К. на коленке. Оснащена ли эта коленка всем необходимым оборудованием и имеет ли лицензию на осуществление медицинской деятельности? Если нет, возникает вопрос: это экспертное заключение ложное?
Светлана Александровна не могла не понимать, что образцы крови, полученные в нарушение всех правил, видимо, не принадлежат В.И.Безбородько.
Если бы Алина К. не набралась смелости обратиться с заявлением к руководителю Следственного управления Следственного комитета РФ по Москве, мы бы никогда об этом не узнали. Отсюда следующий вопрос: таким способом экспертизы в РЦСМЭ проводятся не впервые?
Безбородько неоднократно звонил Колкутину (имеется распечатка телефонных звонков). Вряд ли эта внезапно возникшая дружба была благотворительной акцией. Отсюда третий вопрос…
По сей день Алина К. не может добиться отмены этого заключения. Повезло пока только Анне Каучаковой. В Курске слушается дело по установлению отцовства в отношении бизнесмена Виталия Рышкова. Так же как и в истории К., суд назначил экспертизу в РЦСМЭ. Рышков на сдачу крови не явился, а в РЦСМЭ были доставлены образцы крови, якобы полученные у него в 111-м ГГЦСМиКЭ. На заседании Ленинского районного суда города Курска 8 апреля 2010 года Рышков не смог пояснить, как происходит процедура отбора крови. Ничего удивительного: ведь он кровь не сдавал. Как и у К., у Каучаковой есть доказательства переговоров Рышкова с Колкутиным. Разница состоит лишь в том, что Каучакова наотрез отказалась от проведения экспертизы в РЦСМЭ и добилась назначения в другое экспертное учреждение. Несколько дней назад стало известно, что отцовство В.Н.Рышкова доказано с вероятностью 99,99%. Экспертиза уже направлена в суд.
* * *
Теперь позвольте напомнить о деле, которое неоднократно освещалось в средствах массовой информации и на телевидении.
В ночь с 13 на 14 июля 2008 года в Ростове, у причала набережной реки Дон, подрались два молодых человека — Антон Шитов, 1985 г.р., и Игорь Андреев, 1983 г.р. Местом драки оказался зеленый газон напротив гостиницы “Рэдисон”. Газон был украшен модными светильниками в виде столбиков, увенчанных светящимися шляпками. Противники вцепились друг в друга и покатились по газону. Во время драки Шитов задел ногой светильник.
Из объяснения Игоря Андреева: “13 июля примерно в 23 часа мы вместе с Иваном Бурочкиным пошли гулять по набережной. …Бурочкин стал приставать к девушкам. Ему сделал замечание какой-то незнакомый парень. Мы с ним стали ругаться, возле газона я толкнул парня в плечо. Он в ответ ударил меня, и мы, упав на траву газона, стали бороться. В этот момент я почувствовал, что меня бьет током. Вместе со мной било током и парня, с которым я дрался. Через некоторое время я встал, а парень остался лежать без признаков жизни”.
Антон Шитов был мертв.
Как следует из протокола дополнительного осмотра места происшествия, составленного 17.07.2008 г. следователем следственного отдела по Ленинскому району г. Ростова-на-Дону СУ СКП РФ по Ростовской области Е.Храпачом с участием главного государственного инспектора Ростовского отдела по энергетическому надзору С.Дорофеева и специалиста в области электротехники В. Белякова: “...установлено, что на железном корпусе основания фонаря подается электрическое напряжение в 220 вольт, в патрон-лампочки фонаря заведены красный и синий провода, а оголенный белый провод со следами оплавления на конце касается корпуса трубы фонаря изнутри. Таким образом, корпус фонаря находился под напряжением в 220 вольт и при соприкосновении с ним человек мог получить удар током”.
По факту смерти Шитова возбудили уголовное дело.
При первичном судебно-медицинском исследовании тела погибшего комиссия экспертов пришла к выводу, что смерть Шитова наступила от поражения техническим электричеством. Механических повреждений, которые могли повлечь смерть, не обнаружили. Также не выявили признаков каких-либо заболеваний.
Надо заметить, что на теле погибшего не нашли и места соприкосновения с электропроводом, которое на языке судмедэкспертов называется электрометкой. Ничего необычного в этом нет. Смертоносное электричество иногда не оставляет на коже никаких следов.
Ростовские судебные врачи освидетельствовали оставшегося в живых участника драки Игоря Андреева. И вот на локте и кисти его правой руки были обнаружены четко проявившиеся электрометки.
Медики пришли к выводу, что смерть Антона Шитова — трагическая случайность. И виноваты в ней не участники драки.
А кто же виноват? Видимо, хозяева ресторана, который находится в гостинице “Рэдисон”. Это они украсили газон модными светильниками, не позаботившись о безопасности своей затеи.
Однако следователь И.Фомин, сменивший Е.Храпача, придерживался другой точки зрения. Он подписал обвинительное заключение, согласно которому виновным в смерти Антона Шитова был признан Игорь Андреев. Летом 2010 года Андреева приговорили к восьми годам лишения свободы.
В основу обвинительного заключения были положены результаты повторного исследования тела Шитова. Для проведения экспертизы пришлось его эксгумировать. В качестве экспертов выступили приглашенные из Москвы В.Колкутин и его подопечный Сергей Толмачев, стаж работы которого на тот день составлял приблизительно один месяц.
При повторном исследовании не было обнаружено никаких повреждений и изменений, свидетельствующих о каком-либо заболевании, травме или отравлении. Тело и сохранившиеся остатки внутренних органов подверглись гнилостному разложению. Однако Колкутин пришел к сенсационному выводу. Не обнаружив среди разложившихся органов гортани, он выдвинул новую версию смерти Шитова — от механической асфиксии. То есть вывод эксперта строится не на проявлениях какого-либо состояния, а на отсутствии части органа. Причем отсутствовали и другие органы и ткани — земля сделала свое дело. Но Колкутин пишет: “…Учитывая отсутствие каких-либо иных повреждений или болезненных изменений у Шитова… следует считать причиной его смерти травму шеи, которая проявилась либо механической асфиксией (наиболее вероятно), либо рефлекторной остановкой сердца вследствие травмирующего воздействия на рефлексогенные зоны шеи. Таким образом, данная травма шеи имеет признаки прямой причинной связи с наступившим смертельным исходом”.
Обратите внимание: свое непонятно на чем основанное предположение Колкутин искусно превращает в доказанный факт. Но это еще не все. В материалах дела отсутствует важнейший процессуальный документ — заключение эксперта. Вместо него Колкутин подписал лишь результаты исследования трупа. Межу тем это серьезнейшее нарушение. Заключение эксперта — это доказательство по делу, а исследование таковым не является. Подобное нарушение является безусловным основанием для исключения его из числа судебных доказательств.
Однако именно блестящая работа Колкутина легла в основу обвинительного приговора, вынесенного Игорю Андрееву.
У меня есть только одно объяснение случившегося.
Владельцем гостиничного комплекса является Леонид Саркисович Гогорян. А старшего помощника руководителя Следственного управления СКП РФ по Ростовской области зовут Роберт Леонидович Гогорян — он сын владельца гостиницы. И можно предположить, Гогорян-старший не горел желанием отвечать за смертоносные светильники на газоне перед входом в ресторан, а значит, и за трагическую гибель 23-летнего Антона Шитова. Видимо, пришлось привлекать столичных экспертов…
* * *
При подготовке этого материала стало известно, что в РЦСМЭ уже три месяца не выплачивают зарплату. Это экстраординарная ситуация, и смысл ее выходит за пределы товарно-денежных отношений.
РЦСМЭ — федеральное государственное учреждение Минздравсоцразвития, то есть существует за счет средств федерального бюджета. А это значит, что фонд заработной платы выделяется в начале календарного года. Он рассчитан помесячно. Каждый квартал руководитель учреждения должен представлять в федеральное казначейство справку-отчет о начислении и выплате зарплаты. О задолженности федерального бюджета перед работниками РЦСМЭ не может быть и речи потому, что в начале 2010 года все деньги на содержание РЦСМЭ были выделены в полном объеме.
Видимо, усушка произошла внутри учреждения, то есть был допущен перерасход фонда заработной платы. Просто так шалить с распределением зарплаты может себе позволить директор частного предприятия, и то недолго. Народ нынче грамотный, может и премьера озадачить, а он, неровен час, возьмет и сам приедет или доктора пошлет. Потому что невыплата зарплаты согласно статье 145.1. УК РФ является преступлением, за которое можно лишиться свободы на срок от трех до семи лет.
Директор РЦСМЭ В.Колкутин об этом, конечно, знает. Как знают об этом и в Минздравсоцразвития. Любого другого руководителя за невыплату зарплаты, выделенную бюджетом, уже давно взяли бы за шиворот и передали в теплые руки правоохранительных органов. Но на Виктора Викторовича все эти условности почему-то не распространяются. Мало того: задержку зарплаты на собраниях коллектива он, говорят, объясняет недобросовестностью Минздравсоцразвития. Денег-то не дали — где он их возьмет? Надо оставаться преданным членом команды и терпеливо ждать. А кто не преданный и не член — может увольняться.
Народ почему-то безмолвствует.
Минздравсоцразвития — тоже.
Видимо, у Колкутина есть охранная грамота на экспромты в области финансово-хозяйственной деятельности. Но деньги, даже если это священные бюджетные средства, — все-таки всего лишь деньги. А вот сомнительные экспертизы — совсем другое дело. Заключение эксперта может отправить за решетку невиновного человека. Что может быть страшнее этого греха? Правосудие вершится от имени короны. И именно корона, то есть государство и его правоохранительные органы, не имеет права оставить без внимания беспрецедентные факты, к которым, безусловно, относятся заведомо ложные заключения экспертов.
В публикации 22 июля 2010 года было рассказано о многочисленных злоупотреблениях Колкутина за год пребывания в должности директора РЦСМЭ.
Я сделала заявление о преступлении. В ответ пришло письмо из УБЭП ГУВД по Москве. Оно состоит из семи строчек. Меня уведомили, что мое “обращение о возможной безлицензионной деятельности РЦСМЭ рассмотрено и направлено для исполнения в УВД по САО Москвы”. Письмо подписано заместителем начальника В.И.Белым.
Из полосной публикации взяли гомеопатическую порцию информации и три месяца “исполняют”. А как же вопиющие нарушения, допущенные В.Колкутиным в финансово-хозяйственной деятельности? Мне дали понять, что больше ничего, заслуживающего внимания, не обнаружено. Пусть В.Колкутин продолжает импровизировать.
Жаль, что меня приняли за выпускника школы для детей с ограниченными возможностями.
Чтобы избавить сотрудников УБЭП ГУВД Москвы от непосильной работы, прошу Следственный комитет при Прокуратуре России считать эту публикацию заявлением о преступлении.
Прошу ответить на следующие вопросы:
1. Проведено ли расследование по результатам внеплановой документальной проверки РЦСМЭ?
2. Почему до настоящего времени не расследованы обстоятельства, связанные с проведением экспертиз и выдачей сомнительных экспертных заключений о спорном отцовстве по делам Алины К. и Анны Каучаковой?
3. Почему в федеральном государственном учреждении РЦСМЭ Минздравсоцразвития три месяца не выплачивали зарплату — и никто не виноват?
