Можно по-разному отнестись к утверждениям президента Калмыкии. Одних его позиция устраивает, и они считают, что так и следует поступать в отношении “разных сектантов”. Другие посчитают позицию президента Илюмжинова противоречащей основным положениям Конституции Российской Федерации, в которой ясно сказано, что каждый человек имеет право исповедовать или не исповедовать свои религиозные взгляды. Кирсан Илюмжинов простодушно считает, что только “православие, буддизм, ислам, иудаизм” имеют право на существование на территории России. А как же быть с христианством, о котором он также упоминает в своем ответе оппонентам? Неужели президент не знает, что протестантизм, которому он отказывает в праве на существование, также основывается на Библии? На сегодняшний день протестантов во всем мире насчитывается около 400 миллионов человек. Неужели все они, по мнению Илюмжинова, оказываются за правовой гранью? Самое странное, что на подобное заявление президента Калмыкии, прозвучавшее 26 мая этого года, откровенно разжигающее религиозную нетерпимость, никак не отреагировала ни Генеральная прокуратура, ни Министерство юстиции.
К чему приводят подобные высказывания, хочу поведать читателям “МК”. В начале 90-х годов, когда рухнул “железный занавес”, в Россию приехали не только “разные сектанты”, но и разные сектоведы. Обучались они в странах развитой демократии, но там применения своим знаниям не нашли. А в России оказались востребованными. Часть из них прижились и даже окопались в различных духовных школах, хотя до сих пор бережно сохраняют двойное гражданство. Видимо, эти люди не до конца уверены в том, что они на самом деле нужны России. Так вот, эти сектоведы разработали забавную теорию. Мол, есть в России традиционные и нетрадиционные религии. По принципу сексуальной ориентации — есть традиционные и всякие разные нетрадиционные. Сразу же поясню — ни в одной стране мира, кроме тоталитарных государств, подобного деления не существует. Но в новой России эта терминология привилась и прочно вошла в нашу повседневную жизнь. В том числе и у представителей властных структур. Сегодня они самые строгие блюстители чистоты религиозной жизни. Хотя опять-таки, согласно Конституции, власть лишена каких-либо прав вмешиваться в религиозную жизнь россиян.
Но это в теории. На практике происходит совершенно другое. В Республике Башкортостан, в городе Давлеканово, живет семья Федоровых. Родители воспитали двух дочерей, которые вышли замуж, родили детей. Старшая живет отдельно от родителей, а вот у младшей, Аллы, семейная жизнь не заладилась. С мужем Ильгизом Кульсариным они прожили чуть больше года и в 2006 году разошлись. Дочь Азалию воспитывала Алла. После развода жила вместе с родителями. Прилежно трудилась, имела свой, хотя и небольшой бизнес. Муж уехал в Уфу, изредка навещал дочь, алименты платил от случая к случаю. Спокойная жизнь продолжалась после развода почти три года, пока Алла не стала посещать молитвенный дом местных протестантов.
Мать, женщина властная, возмутилась. Мало того что дочь посещает молитвенные собрания, вдобавок стала водить с собой и внучку. Начались скандалы. Поначалу мать убеждала Аллу в том, что она выбрала “неправильную веру”, и всячески пыталась разубедить ее. Ситуация банальная. Достаточно вспомнить хотя бы житие преподобного Феодосия Киево-Печерского. Он также происходил из состоятельной семьи — и мать была категорически против избранного им монашеского пути. Не раз била юношу, но переубедить его так и не смогла. Сын стал величайшим русским святым, основателем российского монашества.
Поскольку Алла не реагировала на просьбы матери, Надежда решила прибегнуть к более крутым мерам. Она отвезла дочь в психиатрическую больницу. Алла рассказывает: “Когда я лежала там, никакого лечения не проводилось. Это было неврологическое отделение. Когда мать пыталась силой положить меня в психушку, был звонок из прокуратуры. После этого меня попросили отлежать под наблюдением доктора Владимира Панова в отделении неврологии. Я подписала бумагу, в которой говорилось, что ложусь по собственному желанию, лишь для того чтобы успокоить своих родителей. Я хотела доказать, что я нормальный человек, а не зомбированная и напичканная таблетками, как они считают. По словам доктора, с которым мы часто беседовали, я считала, что он даже на моей стороне. Он не раз говорил: “Твоя мама ошибается, раз думает, что решит проблему с помощью врачей”. Он заверял, что никаких справок после выписки, которые бы ставили под сомнение мое психическое здоровье, не будет, так как я лежала в отделении неврозов”.
После больницы Алла забрала дочь и уехала в Пермь, где община протестантов приняла ее, помогла снять квартиру и найти работу. Но мать разыскала непокорную дочь и с помощью бывшего мужа добилась возвращения внучки. А вскоре Кульсарин направил в районный суд города Давлеканово иск о лишении Аллы родительских прав. Судья Т.Р.Зайнеев вместе с прокурором Л.В.Зубаревой нисколько не сомневались в правомочности иска и 7 апреля этого года вынесли решение о лишении Аллы родительских прав. Причем она не была уведомлена о судебном заседании. На суде присутствовали некий эксперт по сектам, а также был зачитан некий документ из психиатрической больницы, в котором значилось: “Расстройство типа зависимости личности”. Что это за таинственное заболевание и кто ставил этот диагноз? От судейского решения веет тяжелым советским духом авторитаризма: “В 2009 году ответчица была вовлечена в секту “пятидесятников”, с этого времени перестала предоставлять доступ к ребенку всем родственникам, включая собственную мать, забирала без спроса матери значительные денежные средства на пожертвования, стала вести себя неадекватно, пропадать по ночам… В судебном заседании истец пояснил, что его бывшая супруга с начала 2009 года начала посещать секту “пятидесятников”, за ребенком она не смотрела, ребенок был постоянно у ее матери. Он работал в Уфе, алименты платил регулярно”.
В этом небольшом абзаце судебного решения сплошные противоречия. Как Алла могла перестать “предоставлять доступ к ребенку даже собственной матери”, если она жила вместе с родителями? Бывший муж Аллы работал в Уфе. Откуда он мог знать, что она якобы “не смотрела за ребенком”? Что за странные представления у судьи о пятидесятниках? И почему само название одного из ответвлений протестантизма в кавычках? Быть может, давлекановские юристы считают, что имеют дело с изуверской сектой? Что за странные намеки по поводу ночных исчезновений Аллы? Быть может, судья и прокурор полагают, что пятидесятники проводят по ночам некие радения, подобные хлыстовским? И поэтому ответчица вела себя “неадекватно”. Почему нигде не значится, что Алла сама зарабатывала на жизнь себе и дочери и могла самостоятельно решать, сколько денег пожертвовать на общину, а сколько оставить на жизнь?
Вряд ли эти и многие другие вопросы волновали суд. Решение было скорым, несмотря на то что саму Аллу в суд не пригласили. Видимо, решили, что она неправомочна, поскольку прошла лечение в психиатрической больнице. Поэтому суд решил, что имеет все основания лишить Аллу родительских прав, а 5-летнюю дочь отдать бывшему супругу. Алла вспоминает: “В день выписки за мной приехали родная сестра с мужем и мама, они всю дорогу издевательски смеялись надо мной. Было ясно, что никуда уже меня не отпустят. Мама спрятала мои документы и говорила, что если я попытаюсь пойти в “секту”, то упечет меня в психушку навсегда. Хотя сестра и поддерживала маму, но в последнее время, когда я с ней созваниваюсь, она говорит, что пойдет в суд как свидетель и скажет, что бывший муж Кульсарин был плохим отцом. Она говорит, что мамой движет месть и злость”.
К счастью, Алла достаточно трезвый и твердый человек. Она не собирается уступать беззаконию. Она уже обратилась к уполномоченному по правам ребенка Павлу Астахову. Уполномоченный по правам ребенка вместе с прокуратурой обжаловал решение Давлекановского суда.
Трудно рассчитывать на объективность башкирской Фемиды, когда чиновник высшего ранга позволяет себе публично обличать наших сограждан и навязывать свои неправовые взгляды…
