— Александр Николаевич, до заседания правительства Москвы вы знали о том, что происходит в “Царицыно”?
— Нет, никакой информации оттуда не было, и это очень странно, потому что “Царицыно” — это особый объект, и отношение к нему в стройкомплексе особое.
— То, что вы увидели на месте, совпадает с данными проверки Мосжилинспекции, о которых рассказал г-н Худяков?
— Я не читал заключение Мосжилинспекции, поэтому могу рассказать только о том, что видел собственными глазами. Первое: Большой дворец. Никаких трещин на стенах, никакой усадки здания там нет и в помине. Каким мы сдавали дворец в эксплуатацию два с лишним года тому назад, таким мы его и увидели сейчас. Единственное, что там обнаружилось, — это трещины на зеркалах входной группы и микротрещины в штукатурке на потолке. Из-за чего они возникли? Будем разбираться: возможно, снег придавливает кровлю и идет допустимая в зимних условиях деформация.
— На правительстве говорилось о том, что в Большом дворце инженерные системы работают с перегрузкой, температурно-влажностный режим не выдерживается — и это может привести к утрате ценных экспонатов.
— В тех помещениях, где находятся картины и другие произведения искусства, никаких проблем нет. Все стены, потолки — сухие. В одной из башен дворца, которую музей собирался использовать под технический склад, мы действительно обнаружили, что окна покрыты грибком и что там холодно. Но это всего одна башня… Остальное здание находится в идеальном состоянии.
— По словам г-на Худякова, хуже всего в “Царицыно” себя чувствует Хлебный дом. Это так?
— Никаких трещин, торчащей арматуры и прочих ужасов, о которых писали СМИ, мы в Хлебном доме не увидели. Да, есть следы протечек, имевших место в осенний или весенний период. Подземное пространство между дворцом и Хлебным домом подведено под галерею, которая является ценным историческим памятником и которую нельзя было разбирать при реконструкции. В результате гидроизоляция на этом участке сделана не была, а расчеты проектировщиков, предполагавших, что вода будет по уклону стекать вниз, не оправдались. Вода скапливается под газонами и является причиной сезонных протечек в подземном пространстве музея. Сейчас эту проблему предполагается решить за счет создания дренажной системы.
— На заседании правительства прозвучало, что конструкции Хлебного дома находятся в “ограниченно рабочем состоянии”. Чем это может грозить посетителям?
— Со всей ответственностью заявляю, что все объекты музейного комплекса безопасны для посещения. Нет никаких причин говорить об ограничении их эксплуатационных свойств. Мы выявили некачественную работу эксплуатирующих служб. Где-то не горят лампы, не затянуты краны, окна и полы грязные. В течение двух лет, пока обслуживанием музейных помещений занимались строители и наладчики оборудования, никаких претензий к их состоянию не было. Но в прошлом году гарантийные обязательства закончились, и эксплуатирующую организацию пришлось подбирать на торгах. Видимо, победу одержала компания, не имеющая опыта обслуживания таких сложных объектов.
— Эти проблемы удастся устранить к 1 мая, как распорядился мэр?
— Безусловно.
