Федор Петрович “каждую неделю ездил в этап на Воробьевы горы, когда отправляли ссыльных. В качестве доктора тюремных заведений он имел доступ к ним и всегда привозил с собой корзину всякой всячины, съестных припасов и разных лакомств: грецких орехов, пряников, апельсинов. Это возбуждало гнев благотворительных дам, боящихся благотворением сделать удовольствие, боящихся больше благотворить, чем нужно, чтобы спасти от голодной смерти.
Но Гааз, кротко выслушивая упреки за “глупое баловство преступниц”, потирал себе руки и говорил: “Извольте видеть, милостивый сударь, кусок хлеба им всякий дает, а конфетку или апфельзину долго они не увидят, этого им никто не дает, это я могу консеквировать из ваших слов, потому я и делаю им это удовольствие, что оно долго не повторится”. Немец Фридрих Хааз так и не научился хорошо говорить по-русски, но зато он добился того, что ручные и ножные кольца кандалов стали обшивать кожей и сукном, пять лет он воевал против прута, к которому приковывали ссыльных на этапе, и прут в конце концов отменили.
В 1822 году, когда он был назначен главным врачом Москвы, “на него писали жалобы и доносы врачи, которым он досаждал, требуя, чтобы в больницах ежедневно мыли полы и убирали ретирады (уборные)… и чтобы врачи следили за приготовлением доброкачественной пищи, не допуская обкрадывания больных. Инспектор министерства писал губернатору: “Доктор Гааз находится не в здравом душевном состоянии, что видно из того, что он отдает свое жалованье уволенному предшественнику”… Гааз считал, что его предшественник был уволен несправедливо, по ложному доносу, и, будучи отцом троих детей, нуждается в деньгах больше, чем он сам, холостяк…”
Много лет назад я еще не знала, что такого рода поступки по-прежнему вызывают подозрения…
* * *
Первый выпуск “Соломинки” вышел в последний день прошлого года. И многие говорили, что “скорая помощь попавшим в беду “Соломинка” — блажь, ничего не выйдет, никто не откликнется, потому что времена сейчас трудные и людям не до того. Простые истории, которые мы рассказывали, не являются ходовым журналистским товаром: ни сенсаций, ни рек крови, ни горы трупов — обычные человеческие беды. Обман, предательство, болезнь — все, что ежедневно случается если не с нами, то с нашими близкими. Возможно, именно эта обыденность, знакомые очертания несчастий тронули многих людей, откликнувшихся на просьбы о помощи. И “Соломинку” не затоптали, она уцелела. Многие руки ее поддержали, многие за нее ухватились, чтобы не упасть.
Кто бы мог подумать, что истерзанные собственными проблемами москвичи отзовутся на историю одинокого Гиви Ртвеладзе, ставшего жертвой брачной аферистки. На больного, хромого, беззубого героя публикаций в “МК” пролился горячий дождь сочувствия очень, поверьте, разных людей. Нашего Гиви одели, обули, летом он целую неделю был гостем наших читателей, которые живут в Подмосковье. Обманувшая его женщина после суда убила любимого котенка Гиви. Но люди не дали ему пасть духом.
Евгений Александров купил электрическую инвалидную коляску для Вари Тевкиной. Но только это была не коляска, а пропуск в мир здоровых детей, которые ходят в школу. Без коляски Варя в этот мир попасть не могла. 1 сентября она пошла в школу. Похоже, она была самым счастливым ребенком в Москве, и я хочу, чтобы Евгений Александров об этом знал.
“Соломинка” ожесточенно сражалась за бабушку и внучку, которые оказались без всякой помощи в сгоревшей квартире на улице Дурова. Десятки людей предложили помощь в проведении ремонта, многие привезли вещи, деньги.
Мы очень хотели помочь Аурелии Кротовой, погибавшей от рака. Удивительные люди: Екатерина и Игорь П., Евгений Александров, Мария Краснова, Елена из Конькова, Наталья, Кирилл Пантин и многие другие — приняли участие в судьбе Аурелии, которая страстно хотела жить и мужественно сопротивлялась болезни. Когда она умерла, Мария Краснова и доктор Григорий Цейтлин помогли родителям достойно похоронить ребенка.
Бабушка двух маленьких девочек, Тамара Ивановна Диянова, из последних сил сражалась с судьбой. Семью терроризировал запойный отец девочек, а Тамара Ивановна и дети существовали на скудную пенсию, каждую минуту опасаясь быть избитыми и покалеченными. Читатели “Соломинки” собрали для Тамары Ивановны одежду и деньги, а с 1 сентября сестры Дияновы находятся в интернате. Тамара Ивановна говорит, что дети сыты, ухожены и спокойны. Каждую пятницу она забирает детей на выходные. Мы помогли. Спасибо судьбе за то, что она позволила нам это сделать. Но…
* * *
Все лето мы исступленно помогали семье пожилой женщины, оказавшейся в крайне сложной ситуации. И вот однажды, когда наша помощь приняла, очевидно, чрезвычайный характер — но тем не менее была принята и надолго облегчила существование семьи, — женщина сказала мне: а что это вы так для нас стараетесь? Может, вас интересует наша квартира?
Когда об этом разглагольствовали сотрудники отдела опеки, меня это не трогало. Я на чиновников не обижаюсь. Это человеческие полуфабрикаты. Одна функция, сильно развит хватательный рефлекс. Но из уст человека, который своими глазами видел, как мы подняли на ноги всех, кто способен на них стоять, как мы возили продукты, одежду, бытовую технику, как хлопотали о путевках в дом отдыха, — из уст этого человека такой вопрос был непредставим. Это был не вопрос, а удар наотмашь.
Рассказать о том, как я научилась выцарапывать из рук властей жилье для людей, попавших в безвыходное положение? Каждую выцарапанную квартиру воспринимаю как орден мужества, и таких орденов у меня семь. Я ими горжусь, как полным солдатским Георгием. Но ведь об этом не рассказывают. Можешь — помоги. Мне повезло, я смогла. Но удар пожилой дамы пришелся в незащищенное место. И я подумала о том, что скорая помощь попавшим в беду под названием “Соломинка” никому не нужна. Нужны работники кола и топора.
* * *
И тут мне на помощь пришел смиренный доктор Федор Петрович Гааз. Его считали блаженным, безумным, над ним смеялись, на него показывали пальцем, помогая другим, он лишился состояния и жил в казенной квартире, но это ничего не изменило. Думаю, потому, что ему открылся один секрет. И этот секрет, эта тайна сделали его неуязвимым. Ведь помощь нужна не только тем, кто попал в беду. Она очень нужна тем, кто помогает.
Все мы слабы и несовершенны. И в суете трудной жизни, не задумываясь, пролетаем мимо маленького зеленого ростка, пробившегося из-под черной затоптанной земли. Этот крошечный зеленый великан — возможность помочь тому, кому трудней, чем тебе. И стоит только отдать рубль или теплую шапку, как откуда-то приходит ответ, какое-то теплое прикосновение: ты сделал правильно. У тебя получилось.
Я не могу забыть молодого человека по имени Дмитрий Попов. Несколько раз наша встреча откладывалась: я ему звонила, извинялась, переносила свидание на другой день. И думала: сейчас бросит трубку. Позвонил в “Соломинку”, предложил помощь, а ему морочат голову. И вот мы встречаемся в метро. Он протянул деньги — три тысячи рублей, — и когда я ему сказала, что нужно расписаться в кондуите, он помахал мне рукой и исчез за дверями отходившего поезда.
Вот спрашивается: какого черта Яна Красильщикова, которая уже много лет живет в Австралии, будучи проездом в Москве, приехала в редакцию — да не одна, а с пожилой мамой — и передала 300 долларов для Тани. Девушка в детстве перенесла онкологическую операцию и воспитывает младшего брата, потому что ее родители — алкоголики. Для Тани эти деньги — целое состояние, а для Яны и ее мужа-австралийца (это, кстати, он откликнулся на “Соломинку”) — что?
Зачем пенсионерке Майе Семеновне, которая не сегодня-завтра должна была лечь в больницу на операцию, — обычной москвичке с обычной пенсией, зачем ей было через всю Москву ехать с пакетом новенького постельного белья и деньгами для Тани?
Зачем Елена Ивановна, молодая женщина, у которой двое маленьких детей, постоянно передает для “Соломинки” несколько тысяч рублей, которые ей самой точно не помешали бы?
Зачем молодой человек Денис Никитин уже не первый раз приносит скромную сумму, которая для “Соломинки” каждый раз — огромный подарок?
Сотрудник “МК” Александр Кобзев, узнав про Таню, которая воспитывает брата, теперь каждый месяц передает для нее деньги и вещи. Деньги для Тани передала и его мама. Зачем? Ведь это не самые богатые люди в Москве.
Таня, которую мы хотели поддержать, купила на деньги “Соломинки” не только лекарства и еду, она позволила себе приобрести новую сковородку и светильник. Ей двадцать лет. Ей очень трудно. Но зато теперь она знает, что есть на свете Майя Семеновна, Яна Красильщикова, Денис Никитин, Дмитрий Попов и Александр Кобзев. И сковородка начинает сиять, как брильянт, так ведь?
Одна женщина привезла 300 рублей и шоколадку “Сказки Пушкина”. Я пригласила ее выпить чаю и призналась, что есть искушение закрыть “Соломинку”. Она погладила меня по голове и сказала: терпи, матушка, надо же людям приезжать куда-то со своими сказками…
Я думала, “Соломинка” хрупкая. Я ошиблась. Держусь за нее, и она не дает упасть.
* * *
Внимание! Срочно нужна помощь!
Четырехлетнему Володе Колобаеву нужна редкая группа крови: IV группа, отрицательная. У ребенка острый лимфобластный лейкоз. Телефон Володиной мамы: 8-903-280-42-25, Жанна.
И еще: семилетний Витя Булачев, о котором мы писали в последнем выпуске “Соломинки”, перестал ходить. Болезнь стремительно прогрессирует. Несколько дней назад его мама, Кристина Булачева, отвезла его в Германию — это последняя попытка спасти ребенка. Деньги на билет и на обследование собрать удалось, но жить Кристине, пока ребенок находится в больнице, фактически не на что. Она сказала, что это не важно, и просит молиться за сына. Мы молимся. Остальное, я думаю, понятно без слов.
Звоните нам по телефону: 250-72-72, доб. 74-66, 74-64.
E-mail; letters@mk.ru (с пометкой “Соломинка”)
