Иностранное дело

Напомню, что Саша Лавренов, Максим Тауманов, Абдулгасан Мамедгасанов, Дима Макаров и Сафар Алиев учились в школе №50 и жили на окраине города, в районе, который считается самым криминогенным в Красноярске.

Выяснилось, что пропавшие подростки по большей части были предоставлены сами себе, а Сафар Алиев несколько раз убегал из дому.

Искали детей три недели, причем в это время особо подчеркивалось, что территорию вокруг места жительства детей (а все они жили в соседних домах) неоднократно прошли вдоль и поперек чуть ли не с лупой. И вот субботним вечером 8 мая в километре от этого самого места, в заброшенном коллекторе обнаружили останки нескольких человек.

11 мая прокурор края Виктор Гринь на пресс-конференции сообщил, что в коллекторе найдены обгоревшие останки пяти подростков, но те ли это дети, которые пропали 16 апреля, станет ясно лишь после проведения геномной экспертизы. В тот же день корреспонденты “МК” дозвонились до старшего помощника прокурора Красноярского края Елены Пимоненко, и она в энергичных выражениях сказала приблизительно следующее: глупые журналисты оповестили всех, что не обнаружено следов насильственной смерти. Непонятно, откуда они это взяли (из пресс-релиза прокуратуры Красноярского края. — Прим. авт.), но как можно без экспертизы определить причину смерти, если останки сильно обуглены?

Хороший вопрос.

Без экспертизы на него может ответить лишь ясновидящий.

Однако 13 мая заместитель Генерального прокурора России Владимир Колесников, отвечая на вопросы журналистов, сказал буквально следующее: мы сделаем все возможное, чтобы разыскать преступника. Причина гибели детей — убийство, у меня нет никаких сомнений в этом.

Что бы это значило?

Может, Владимир Ильич волшебник и все знает наперед?

Пока официальных сообщений о необычайных возможностях заместителя Генерального прокурора РФ Колесникова не было, нам придется ограничиться следующими выводами: чем меньше фактов, тем больше предположений. Ведь предположения не запрещены законом?

А с фактами дело обстоит так: их мало, и некоторые противоречат друг другу. Например, кажется невероятным, что заброшенный коллектор не был осмотрен в первый же день, тем более что до этого в Красноярске произошло несколько загадочных убийств: люди нашли сначала руку, потом ногу в синем носке, затем голову. Кому принадлежали эти человеческие останки, так и не выяснили, как, впрочем, не обнаружили и тела убитых. Обстановка в Красноярске далека от идиллической, сыщики предположили, что в городе появился маньяк, и тут пропадают подростки. Казалось бы, в этой ситуации сыщики должны действовать строго по букве закона и прочесать частым гребнем всю округу. А что было на самом деле? Этого-то мы и не знаем. Скорее всего, все было как всегда. А это значит, что в заброшенный колодец никто не заглядывал. Туманный намек на убийство тут более чем кстати. Нельзя же признаться в том, что это так, стыдно. А убийство — оно ведь могло произойти где угодно. И уже после того, как сотрудники милиции заглянули в заброшенный колодец, убийца — или убийцы — сбросил туда тела детей и поджег их. Вот и все. Ищи ветра в поле.

Если бы нам постоянно не врали, все было бы проще. Ведь понятно же, что чем больше фактов, тем меньше простора для фантазии. Но правоохранительные органы врут не задумываясь. За их вранье никто никогда не отвечает, а в густом тумане можно делать что хочешь, это удобно.

И вот когда туман начинает рассеиваться, обнаруживаются невероятные вещи.

* * *

Когда в колодце были обнаружены останки людей, все, что удалось собрать, положили в 15 мешков и направили в Красноярский морг. Чтобы было понятно: в морг отправили не трупы и не фрагменты тел, а фрагмент легкого, фрагмент стопы, позвоночника, кожу затылочной области с участками сильно обуглившейся ткани и т.п.

Экспертизу проводили в Красноярском бюро СМЭ, а заведующий отделением генетических исследований Российского центра СМЭ Минздрава РФ профессор Павел Леонидович Иванов консультировал красноярских коллег.

Экспертное исследование было окончено 17 июня. С вероятностью 99,99% были установлены личности трех подростков — А.Лавренова, А.Мамедгасанова и М.Тауманова. С вероятностью 95% по фрагменту стопы были идентифицированы останки Димы Макарова — небольшое снижение степени достоверности связано с тем, что кровь для проведения исследования сдала только мать Димы, отца у него нет.

А вот останков Сафара Алиева обнаружить не смогли.

* * *

Тут надо сделать пояснение. В Красноярской лаборатории невозможно провести исследование особого вида генов (митохондриальная ДНК, которая наследуется только по материнской линии). Это исследование предусматривает другое аппаратное обеспечение, поскольку речь идет об ином, более высоком уровне сложности работы. Если бы прокуратура намеревалась обеспечить следствие экспертизой с наибольшим доказательным значением вывода, можно было провести дополнительную экспертизу. В России ее можно провести в Москве, в Российском центре СМЭ. Но, очевидно, тогда следователь А.А.Чернусь ходом расследования был удовлетворен и посчитал, что результаты и без того впечатляют. Что ж, следователь — лицо процессуально независимое, имел право.

Однако 5 августа назначается дополнительная экспертиза. И как раз в Москву, в отделение генетических исследований Российского центра судебно-медицинской экспертизы Минздрава России доставляются все фрагменты останков. Важно заметить: те, которые в Красноярске сочли непригодными для исследования. Обугленные, озоленные, подвергшиеся термической и биологической деградации. Вопрос был поставлен прежний: кому принадлежат останки?

А 8 декабря в отделение генетических исследований приехал представитель Красноярской прокуратуры и изъял все объекты исследования. В постановлении прокуратуры говорилось о том, что объекты изымаются для проведения еще одного дополнительного исследования.

Где оно будет проводиться?

Оказалось, в Англии.

* * *

Можно было бы возразить: все-таки здравый смысл подсказывал, что стоило дождаться результатов московской экспертизы. А для нее в любую минуту могли понадобиться другие образцы. Изъятие этих образцов, понятно, лишило московских экспертов возможности дополнительных действий.

Не беда. Руководству видней.

Стало быть, Генеральная прокуратура России совершила в высшей степени неординарный поступок: фрагменты человеческих останков, обнаруженные в заброшенном коллекторе на окраине Красноярска, направлены в Британскую экспертную службу. Эта служба считается одной из лучших в мире. 80% всех экспертиз, даже исследования, связанные с угоном автомобилей и т.п., в Великобритании проводят с применением молекулярно-генетических методов. Работа по старинке отошла в прошлое. А у нас генетики хватает не на все убийства. И пока мы при колеблющемся свете электрической лампочки тачаем в пыльном углу экспертное исследование, англичане идут след в след. Это дорого, зато раскрываемость преступлений поражает воображение. С выводом молекулярно-генетической экспертизы не поспоришь, ничего более точного мир пока не знает.

Выходит, нам повезло. Уж англичане-то найдут ответы на все вопросы и определят, есть ли в предоставленных образцах останки Сафара Алиева. Осталось выяснить один вопрос. Кто платит? Ведь стоимость экспертизы составляет приблизительно 116 тысяч английских фунтов, или 200 тысяч долларов США. Иначе говоря, стоимость этого исследования сопоставима с экспертизой царских останков, а точней, превосходит ее.

* * *

А теперь давайте постараемся разобраться.

Красноярское дело чудовищно с человеческой точки зрения. Однако есть и точка зрения ведомства, в данном случае прокуратуры. Так вот, с точки зрения прокуратуры дело это, увы, одно из многих. В России каждый день исчезают дети, но до декабря 2005 года что-то не было слышно, чтобы экспертизу проводили в Великобритании. Поскольку мы с вами живем в России, мы точно знаем, что в правоохранительных органах не случилось ничего такого, о чем мы мечтаем. Руководство прежнее, методы прежние, раскрываемость оставляет желать… Как же в таком случае объяснить такое удивительное событие?

Можно было бы предположить, что в Красноярске нашелся богатый человек, который, сочувствуя родителям погибших детей, взял да и раскошелился, заставил за себя богу молиться, оплатил проведение экспертизы за границей. Как мы знаем, такая практика есть, независимое исследование провести можно. Но, насколько я знаю, такое действие не сопровождается постановлением прокуратуры. А так как постановление прокуратуры о проведении экспертизы в Великобритании есть, значит, речь, очевидно, идет об очередном следственном действии.

Тогда скажите, чем вызвано это действие?

Если бы часть астрономической суммы в 116 тысяч фунтов потратили на модернизацию хотя бы одной отечественной лаборатории СМЭ, мы справились бы с этой работой не хуже англичан, дай бог здоровья британской королеве. Ведь мозгов России не занимать — как всегда, не хватает современного высокоточного оборудования.

Выходит, следствие печется не о результате, а о приятном процессе. Злые языки утверждают, что в Великобританию снарядили и следователя с переводчиком. Он, думаю, будет жить не на постоялом дворе, а в приличном его высокому званию отеле. Если так, за это тоже будет платить российская казна, пополняемая за наш с вами счет.

* * *

Мы бы и заплатили. Но хочется знать, за что?

В России нет ни одной лаборатории такого класса, как в Британской экспертной службе, где ультраоснащенных лабораторий шесть.

Если бы нам все время не врали, мы бы понимали, что происходит, и чувствовали себя гражданами великой страны. А так как врут все и без перерыва, мы ощущаем себя объектами налогообложения, только и всего. А участь этих объектов такова, что никто не должен им отчитываться. Давай деньги — и все, свободен.

Очень нужно знать, есть ли среди останков, обнаруженных в коллекторе, останки Сафара Алиева, — это последнее, что можно сделать для его родителей. Но если бы нам не врали, мы, возможно, узнали бы, что в шахту коллектора было спущено дерево, точней, ствол с сучками. По этому стволу в колодец можно было бы спуститься, как по лестнице. Возможно, подростки пользовались этим убежищем, играли там в карты, курили, увы, кажется, и нюхали клей. Если так, одна непогашенная спичка могла стать причиной страшного пожара и гибели детей. Тем более что в останках одного из подростков обнаружены признаки отравления угарным газом. Это сводит на нет предположение об убийстве и о том, что трупы детей прятали в колодце, чтобы их не нашли и не вышли на след преступников. Если дети погибли по собственной неосторожности — это, может, даже страшней, чем убийство. Но это тема совсем другой статьи. А я говорю о том, что следствие, не дождавшись ответа московских экспертов, бросилось в Англию. Зачем? За ответом на вопрос об останках Сафара Алиева? Но если этот вопрос и вправду интересует, может, все же стоило дождаться ответа московских экспертов? Вот будет конфуз, если со дня на день выяснится, что они сумели ответить на главный вопрос и останки Сафара Алиева идентифицированы…

Могут возразить, что две экспертизы лучше одной. Значит ли это, что отныне все родственники пропавших без вести россиян могут рассчитывать на экспертизу в Англии, за которую заплатит наше милосердное государство?

Расследование уголовного дела №15021988 продолжается…