Что ж, другого я и не ждал. Даже ценой собственной жизни Валентин Полянский не сумел пробить стену круговой поруки и бездушия. Словно в насмешку над ним, уже мертвым, человек, которого следовало отдавать под суд и которого он сам обвинил в своей смерти, теперь отправлен на повышение…
Полянский получал звания и награды за головы убитых врагов: боевиков, террористов, ваххабитов. В Следственном комитете при Прокуратуре России делают карьеру на трупах ее — России — Героев.
О судьбе Валентина Полянского мне доводилось писать не раз. В апреле прошлого года он был задержан милицией на станции метро “Кожуховская”, жестоко избит и отдан под суд. Обвиняли его сразу по двум статьям УК: сопротивление и оскорбление представителя власти. Дескать, это не милиционеры избили офицера, а он — их.
Никаких доказательств вины Полянского не было; его дело изобиловало многочисленными несостыковками и откровенной фальшью. Достаточно сказать, что оснований задерживать его у милиционеров просто не имелось. Они, правда, утверждали, что полковник был пьян, но проведенное наутро освидетельствование показало, что следов алкоголя в крови и моче Полянского нет; зато есть — сотрясение мозга и многочисленные гематомы по всему телу. Однако следствие, которое проводило столичное управление СКП, ничего странного в том не увидело.
Следствие вообще велось откровенно предвзято. Сам Полянский не раз жаловался, что следователь, в чьем производстве находилось его дело, действовал в лучших традициях 1937 года. Был случай, когда прямо в кабинете он ударил полковника, в другой раз — его адвоката.
(Кстати, адвоката Полянского — Вячеслава Макарова — в СКП тоже пытались посадить: слишком активно вел он защиту Героя. Обвинили его в тех же прегрешениях, что и полковника: якобы Макаров ударил члена следственной бригады кулаком в живот.)
Вряд ли на Полянского поступил “заказ”. Скорее причиной всему была обычная круговая порука. Когда выяснилось, что Полянский — действительно Герой, милицейское начальство пыталось договориться с ним по-хорошему, без скандала. Он — упорствовал. Вот и пришлось затыкать ему рот по-плохому.
Забегая вперед, скажу, что на суде дело развалилось. Буквально в последний день прокурор на процессе отказался поддерживать обвинение по одной, наиболее тяжкой статье (оказание сопротивления). По другой — оскорбление представителя власти — дело было прекращено за примирением сторон.
Я много раз объяснял Полянскому, что другого исхода быть не могло; это лучшее, на что следовало ему рассчитывать. Но боевому офицеру, прошедшему Осетию, Карабах и две Чечни, такой поворот казался чем-то унизительным. Он-то надеялся, что его мучители в милицейских погонах сами окажутся на скамье подсудимых, а получилось, что оправдательный приговор пришлось чуть ли не вымаливать на коленях.
Полянский долго мучился осознанием этой несправедливости. Особенно угнетало его то, что 25-летний следователь СКП Пахомов, которого возненавидел он всей душой, не получил даже выговора.
В ночь со 2 на 3 января отставной десантник застрелился из наградного пистолета. Перед смертью он оставил записку: “Меня убил Пахомов”. Наверное, Полянскому казалось, что только так можно добиться правды. Увы, он ошибался…
Конечно, сделать вид, будто ничего не произошло, в СКП не могли; о гибели Героя написали все газеты. Следственному комитету пришлось возбуждать уголовное дело. Но почему-то не по статье “доведение до самоубийства”, а по факту именно убийства; хотя сомнений в том, что это был суицид, ни у кого не возникало.
Это была чисто юридическая уловка, призванная вывести Пахомова из-под удара. Так, собственно, и случилось; даром что дело передали из Москвы в Главное следственное управление СКП.
Я внимательно, с карандашом в руках, прочитал постановление о прекращении уголовного дела; никакой критики оно не выдерживает. Несмотря на многочисленные показания друзей и родных Полянских о том, что он постоянно жаловался на притеснения и издевательства со стороны Пахомова; несмотря на оправдательный даже приговор — следствие откровенно встало на сторону своего коллеги. Все, что свидетельствовало против него, было откинуто в сторону. Зато показания самого Пахомова, его начальства и сослуживцев — что, дескать, он вежлив, корректен и даже нашел с Полянским “психологический контакт” — здесь восприняли как истину в последней инстанции.
Итог: уголовное дело прекращено за отсутствием события преступления. Следователь Пахомов — отправлен на повышение. С недавних пор он назначен зам. руководителя следственного отдела по расследованию преступлений на метрополитене, особо режимных объектах и в экологической сфере. Еще прежде “за проявленную принципиальность при расследовании уголовного дела в отношении Полянского” Пахомова поощрили денежной премией — сразу после того, как полковник был оправдан.
Это даже не цинизм. Это гораздо хуже…
Я далек от мысли, что руководство СКП и в особенности главный столичный следователь Анатолий Багмет состоят на службе у чеченских боевиков и по их приказу уничтожают Героев России (Звезду Полянский получил за события в Дагестане 1999 года). Все гораздо прозаичнее.
В деле Полянского вновь дала о себе знать давняя внутриведомственная борьба СКП и прокуратуры. Прокуратура — по крайней мере на последнем этапе — приняла сторону Полянского. А раз так — СКП мгновенно встал в боевую стойку. (Это как у Довлатова: если Евтушенко выступает против колхозов, тогда я — за.) Признать собственную неправоту означало проиграть прокуратуре — так из уголовного дело это превратилось в политическое.
Думаю, свою роль сыграло и мое вмешательство в эту историю. В постановлении о прекращении уголовного дела сказано недвусмысленно: оказывается, руководство столичной прокуратуры впрямую давило на прокуратуру метрополитена, требуя “отказаться от поддержания государственного обвинения по делу Полянского, мотивируя тем, что депутат Государственной думы Хинштейн был на приеме у прокурора г. Москвы Семина и у одного из заместителей Генерального прокурора и убеждал последних в несостоятельности обвинений в отношении Полянского”. Однако зам. прокурора “подземки” Зиганшин “занял по делу принципиальную позицию” и отказался подчиняться нажиму сверху.
(Для справки: именно зам. прокурора метрополитена Зиганшин подписывал обвинительное заключение по делу Полянского. После суда, по результатам проведенной проверки, из прокуратуры он был с треском уволен и тут же перешел на службу в СКП; такими кадрами не разбрасываются…)
Нелюбовь к автору этих строк оказалась для СКП сильнее — ладно законов, элементарного чувства стыда. Потому и Пахомова отстаивали здесь всем миром. Даже не дожидаясь окончания расследования, еще в мае, руководитель столичного управления СКП Анатолий Багмет поспешил заявить, что вины его подчиненных в смерти Полянского нет, а следователь Пахомов — “честный сотрудник”. Хотя, если бы он уволил его сразу, Полянский до сих пор был бы жив…
А ведь еще во время процесса я приходил к Багмету. Показывал материалы дела, убеждал, что допущена ошибка, которую не поздно исправить. Как о стенку горох! Честь мундира застила Багмету глаза. Согласиться со мной и с прокуратурой означало для него подписать себе смертный приговор: Бастрыкин такого предательства не простил бы ему никогда.
Багмету есть за что биться. Два года назад, когда он работал зам. прокурора Челябинской области, его уволили с убийственной формулировкой: за нарушение прокурорской присяги и совершение проступка, порочащего честь прокурорского работника. Проведенная накануне проверка установила, что Багмет, дабы получить звание доцента, представил подложную справку о том, что якобы 7 лет читал лекции студентам в Казахстане.
Тем не менее Багмета назначили главным следователем Москвы и восстановили через суд в органах. Правда, в конце концов Верховный суд признал увольнение Багмета законным, но на его карьере это никак не сказалось. Почти ежедневно он мелькает на экране телевизора, комментируя все и вся. А совсем недавно с ним продлили контракт — еще на год.
Такие люди, как Багмет, сегодня очень нужны: чем замараннее они, тем только, значит, послушнее. Любую команду готовы выполнить влет.
У Бастрыкина есть Багмет. У Багмета — Пахомов. И только у Валентина Полянского не было никого; ну а два ранения, две контузии и Золотая Звезда — понятно, не в счет…
Я очень надеюсь, что в ближайшее время Генпрокуратура наложит вето на прекращенное дело Полянского и вернет его в СКП для продолжения расследования.
Вот только, боюсь, это ничего не изменит. Дело все равно спустят на тормозах. По крайней мере, до тех пор, пока такие люди, как Багмет и Пахомов, правят бал в СКП.
Р.S. Прошу считать эту публикацию официальным депутатским запросом к Генеральному прокурору.
