«Лиза Алерт» является самым крупным отрядом в России. В его составе сегодня на поиски выходят кинологи, следопыты, джиперы и квадроциклисты. Задача находится для всех, участником поисково-спасательных операций может стать каждый желающий.
Все начинается с тревожного звонка на круглосуточную горячую линию. Чтобы вашу заявку приняли, нужно соблюсти единственное условие — подать заявление о пропаже человека в полицию. Сбор волонтеров происходит в любое время суток и при любых погодных условиях. Клич бросается среди активных добровольцев на форуме, в социальных сетях, с помощью личных сообщений, а выезжать на задание или нет — личное решение каждого. Параллельно инфогруппа распространяет информацию о пропавшем: делается интернет-рассылка, расклеиваются ориентировки. Добровольцы также обзванивают центральную справочную скорой помощи, бюро регистрации несчастных случаев, больницы. Уже на месте собравшиеся поисковики получают рацию и навигатор. Внутри каждой группы волонтеров (от двух до шести человек) назначается старший, задача которого не только найти пропавшего, но и не увеличить количество жертв. Работу пеших поисковиков, а также использование специальной техники регулирует координатор. Именно к нему в первую очередь стекается любая появившаяся во время поисков информация.
Работа отряда ведется до обнаружения пропавшего человека или до отработки всех имеющихся версий. В случае неудачи дальнейшие поиски переходят из активной фазы в пассивную — до появления новой информации.
Организаторы регулярно проводят тренировочные сборы, курсы и лекции. Так, по мнению основателей отряда, даже людям с медицинским образованием не помешает обучение на курсах первой помощи, ведь на них учат действовать в экстремальных условиях, в ситуации, когда рядом нет привычного оборудования и коллег-врачей.
«Лиза Алерт» не принимает денежную помощь — это принципиальная и неизменная позиция организации. Помочь можно распространением или сбором информации, личным участием в поисковых операциях или содействием в обеспечении отряда необходимым для поисков оборудованием. Конечно, главное, чего всегда не хватает отряду, — это люди.
— Здесь важно четко понимать, что такое доброволец, — подчеркивают члены объединения. — Доброволец — это человек, однажды решивший для себя, что он хочет быть полезным. Становиться ли волонтером — личное дело каждого. Здесь нет правильных или неправильных решений.
Спасатели и спасители — кто они?
В отряд все приходят с разными целями: кто-то хочет прославиться, появляться в новостных сводках, для кого-то за годы работы поиски становятся чем-то вроде зависимости. Некоторые хотят заполнить внутреннюю пустоту после утраты близкого человека, но для большинства помощь людям — долг перед самим собой. У всех свои истории.
«МК» удалось пообщаться с добровольцами «Лизы Алерт» и узнать, что их привело в отряд.
Нина Джапаридзе, 32 года
Шесть лет назад из жизни ушла бабушка Нины, очень близкий и дорогой для нее человек. Благодаря бабушке у героини особенно трепетное отношение к пенсионерам. И когда Нина увидела в соцсетях ориентировки от «Лиза Алерт», она позвонила организаторам — ведь среди пропавших людей много стариков... О своем первом поиске она вспоминает так: «Было отвратительно. Я безумно боялась темноты и леса в принципе, а здесь я оказалась ночью в лесу на поиске молодого человека с расстройством психики. То есть человек мог просто стоять сбоку за деревом и смотреть на вас… Я очень боялась в такой ситуации его увидеть и неправильно себя повести... Со временем страх поменялся: я стала бояться пройти мимо и опоздать».
За четыре года Нина сама не нашла никого, признается, очень боится найти погибшего: «Для меня лучше пусть найдет другой. Я закрою свой квадрат и скажу, что там никого нет... Мне очень запал в душу один поиск. Бабушке было 89 лет. Деревня в Гагаринском районе, сентябрь. Бабушка пошла с сумкой яблоки собирать. Дома ее ждал брат, такой же старенький. И мы ее нашли, но мы опоздали. Ее увидели с воздуха. Она на поле была с этой вот злосчастной сумкой, полной яблок, которую давно надо было бросить, чтобы больше сил осталось... Очень тяжело было смотреть в глаза брату и родственникам. Они все это время ни на час не прилегли, помогали нам. А такое далеко не всегда бывает на поисках. И кормили, и дали место, где спать. Эта история мне врезалась в память, наверное, навсегда».
Однако Нина неоднократно становилась свидетелем того, как удавалось найти живых. То чувство радости она сравнивает с ощущением счастья матери, впервые увидевшей своего малыша. «Те же слезы, неимоверное ликование. Будто ком стоял, а тут он раз… и проходит», — с некоторым замиранием в голосе говорит Нина.
Со своими страхами Нине удается бороться, желание помогать людям сильнее. К сожалению, всем помочь нельзя. «В этом мой крест», — говорит героиня.
Ее близкие по-разному относятся к тому, чем занимается Нина. Муж сам на протяжении нескольких лет был координатором в «Лиза Алерт». 12-летняя дочь уже несколько раз ездила с мамой на задания. Там она находилась в штабе, но все равно глубоко прониклась идеей организации. А мама героини только недавно смогла принять то, что дочь, участвуя в опасных ночных поисках в лесу, рискует своей жизнью ради чужих людей.
— А девиз «Лиза Алерт» гласит: чужих людей не бывает! — возражает ей Нина.
В одном из поисков не успели помочь трехлетнему мальчику. Ребенок неделю находился в лесу в одних шлепанцах и шортах, в первый же день был сильный ливень. «Такая мучительная смерть. Не успели. Нашли, но не успели…» — еле сдерживает слезы Нина. Ее дочке тогда было около трех месяцев. «Я к ней спокойно подойти не могла», — признается она. Каждая трагедия для Нины как личная, за четыре года у нее так и не наступила профдеформация. А возможна ли она в этом деле?
У нее также полон дом животных, двое из которых подобраны на улице. «Наверное, век у нас такой, когда нужно победить в себе зависимость от гаджетов и желание иметь больше. Либо идти к этим целям, металлическим и стеклянным, либо останавливаться, оглядываться, оберегать, ухаживать», — говорит Нина и выбирает второе.
Юрий Храмов, 51 год
Впервые он стал участником поисков в 2017 году. Тот день хорошо помнят все руководители отряда. 17 сентября за сутки пришло около 160 заявок по всей России, и добровольцев не хватало катастрофически. Инфорги писали об этом в социальных сетях, просили о помощи. Юрий увидел пост, не смог остаться равнодушным и выехал. «Потом раз за разом понял, что это мое дело и мое место по духу», — говорит теперь он.
О первых поисках, на которых многим добровольцам бывает страшно, после которых и отсеивается большинство из них, Юрий вспоминает так:
— Когда с человеком говоришь на одном языке, когда рядом такой же, как ты, — какие могут быть эмоции?! Только положительные! Понял, что мое место там, в лесу, в «Лисе» («Лиса» — позывной пешей поисковой группы. — Авт.). Постепенно с помощью друзей «оброс» нужной техникой, сейчас могу выходить на задачи автономной двойкой, что сильно повышает мобильность и скорость моего реагирования.
У поисковика Юрия много историй. Одну из них он называет наиболее «эпичной». Шатурский поиск 1 мая начался в разгар другого задания. Искали ребенка, а теперь сообщалось, что потерялся еще и пожилой мужчина в лесу. У дедушки был включен мобильный телефон, по которому с ним удалось связаться. Сложность поиска заключалась в том, что местность, в которой находился пропавший, представляла собой затопленные торфоразработки, к некоторым участкам было невозможно подобраться. Отряд работал «на отклик». Дедушку нашли, но эвакуировать его обычным способом не удалось. Одному из спасателей пришлось буквально переплывать топь, потому что глубина местами доходила до 1,7 метра. Затем коллеги перебросили ему рюкзак с продовольствием, водой, медикаментами. Спасатель накормил и согрел найденного мужчину, пока другие участники отряда искали способ вытащить их обоих из зарослей деревьев. Лодка, на которой можно было подплыть, не пролезала сквозь густые ветки, и их пришлось спиливать. Финал у истории счастливый: дедушку спасли и доставили родственникам живым и невредимым.
На вопрос, что придает сил, заставляет снова и снова выезжать на поиски, Юрий отвечает: «Я с 2007 года работал волонтером в детской онкобольнице. Дети уходят, и каждый раз это новая личная потеря. Но там я ни на что не мог повлиять. А на поисках могу вытащить человека с того света на этот. Вот и получается, что поиск для меня — компенсация больничного волонтерства, способ психологически «заместить» потери спасенными жизнями».
Маргарита Абакумова, 22 года
Рита узнала об отряде «Лиза Алерт» из новостей в 2015 году, когда в Свердловской области пропала полуторагодовалая девочка. Тогда она не смогла выехать на поиски, но и забыть об этом уже не получилось. Девушка начала активно следить за группой отряда и делать репосты. О результатах поисков Маргарита узнала позднее, они были положительными, и на некоторое время героиня успокоилась. Но весной 2017 года отряд сам напомнил о себе.
— У меня был переезд, я присела отдохнуть, пока переносили мебель. Ко мне подошла девушка и начала показывать картинку в своем телефоне. Я сначала подумала: опять что-то пытаются продать. Но оказалось, пропал четырехлетний ребенок. Закончив с вещами, я присоединилась к поискам. К счастью, ребенка нашли. Эмоции зашкаливали, было много вопросов: почему он пропал, как и где нашелся.
После этого случая Маргарита поняла, что хочет стать добровольцем «Лиза Алерт». В своих первых поисках девушка принимала участие дистанционно. Искали мальчика в лесу. Выехать на задание Маргарита не смогла, поэтому помогала с распространением информации.
— Это было очень тяжело в эмоциональном плане, — признается она. — Хотелось быть на месте, действовать.
Мальчика нашли живым. «Теперь я точно поняла, что буду искать, буду впитывать этот опыт». Новый поиск не заставил себя ждать. Вновь пропал ребенок, возможно, в лесу. Маргарита рассказывает: «Мчим в соседнюю область, никого не знаю лично. Страшно, спрашиваю координатора: что нужно? Ответ краткий: лекарства, репелленты, кофе. А я напряженная, шуток не понимаю… Чем я могу помочь? Что я смогу сделать? На ночное задание решили отправлять только опытных. Но я рвусь в бой, хочу быть полезной. Ездим всю ночь — страшно, непонятно; но больше всего пугает мысль о пропавшем ребенке. К утру возвращаемся уставшие, но готовые идти дальше. Получаем очередную задачу, идем. Отработав двое суток, возвращаюсь домой, падаю спать, нет сил даже думать».
— Уже по прошествии времени я часто задавала себе вопросы: зачем я туда поехала? зачем вступила в отряд? Да потому что нет чужой беды, нет чужих детей. Если человек пропал — значит, ему точно надо помочь вернуться домой.
Сейчас Маргарита бывает на поисках очень часто. «Без отряда не проходит и дня. Это моя рыжая семья (по цвету формы и эмблемы отряда. — Авт.)», — говорит она. Признается, что если с непониманием друзей она еще как-то справляется, то совмещать работу в отряде с учебой в институте — это действительно трудно. «Во время сессий тяжелее всего приходится: после поиска ты едешь не спать, а на экзамен, по пути в экипаже читаешь и повторяешь билеты».
Семья с пониманием относится к ее делу. Муж подменяет девушку, когда ей нужно выехать на задание, а дочка в свои три года уже знает, что мама — инфорг. Она сидит тихо, когда Маргарита осуществляет прозвоны, и дает маме отдохнуть после долгого дня поисков.
Самое яркое впечатление на Маргариту произвел лесной поиск. «Заявка поступила к вечеру. Пока прозвон, сбор экипажей, оборудования и прочее — доехали мы только к ночи. Нас было много, человек пятнадцать. Вышли на задачи, пошел дождь. Отработали многое, но ситуация усложнилась тем, что в лесу много разных животных. При возвращении на маршруте слышим шуршание, затем рычание медведя. Все аккуратно выходят из леса. Делаем передышку. На базе осталось три человека из отряда и муж пропавшей. Отдохнувшие, с новыми силами выдвигаемся в лес — работа на отклик; слышим, как пропавший нам отвечает, двигаемся; в какой-то момент он перестает откликаться, продолжаем двигаться и вдруг слышим сильный шум — медведь в поле видимости. Нас впечатлил размер зверя, к счастью, он уходил в глубь леса. Все утихло, и мы слышим отклик! Радости нет предела. Выводим из леса… Вся деревня нас ждала, и все радовались!»
Сегодня «Лиза Алерт» для Маргариты — это вторая семья, это единомышленники, это то дело, которым хочется заниматься независимо от каких-либо обстоятельств. «Ты нужен здесь всегда», — говорит девушка о поисково-спасательном отряде, и это ощущение собственной нужности побуждает ее вновь и вновь выходить на поиски.
Анатолий Земсков, 26 лет
Анатолий впервые услышал о «Лиза Алерт» в 2015 году. В походе у него разрядился телефон, а внешний аккумулятор молодой человек по неопытности не взял. Обеспокоенные родственники забили тревогу. «Можно было гвоздь воткнуть, на один звонок хватит», — уже после счастливого финала советовали Анатолию эмчеэсники. Но о всех трюках и лайфхаках, необходимых в лесу, молодой человек узнал только тогда, когда пришел в «Лиза Алерт». Там он понял и то, что поиск людей на самом деле сложнее, чем кажется. Уже во время первой задачи Анатолий столкнулся с тем, что история поиска может не заканчиваться вообще. В тот раз пропал дедушка. «Его так и не нашли. Спустя все это время», — вспоминает Анатолий.
О том, как ему удается совмещать с основной работой поиски людей, которые могут затягиваться на долгое время, Анатолий говорит так: «У меня сменный график, два через два, иногда можно еще подмениться. Поэтому я могу выехать на несколько дней».
За время участия молодого человека в поисках было много разных случаев: как со счастливым финалом, так и наоборот. О своих чувствах после поиска с трагичной развязкой Анатолий вспоминает:
— В 2016 году мы поехали искать бабушку, потерявшуюся несколько дней назад. В первый вечер нашли ее лукошко, но рядом ее не было. На следующий день пошли прочесывать тот же квадрат, нашли ее вещи, одежду, потом уже саму бабушку. К тому времени она уже погибла от переохлаждения. Очень тяжело, что не успели… Хотелось найти. Всегда хочется найти живого человека».
Во время поисков случается разное, бывают даже галлюцинации. «Липецкий поиск, шли вторые сутки. В какой-то момент ночью в лесу увидел девочку в белом платье; посмотрел — вроде пропала. Потом смотрю — кошка». Об этом молодой человек вспоминает с улыбкой, но, когда он слышит вопрос, что «Лиза Алерт» изменила в его жизни, эмоции на лице Анатолия быстро меняются. «Понял, насколько легко человек может умереть», — отвечает он.
Что же заставляет вновь браться за нелегкое дело поисков пропавших? «Больше всего мотивирует ощущение полезности, понимание того, что ты как-то помогаешь. Ну да, можно забить и не пойти, найдутся другие, кто пойдет. Но людей всегда не хватает на это дело», — говорит Анатолий и с улыбкой добавляет, что еще ему очень нравится гулять по лесу и кататься на машине. Почему же не совмещать полезное с приятным?
Сейчас он выходит на поиски как старший (руководитель поисковой группы в 2–6 человек). Для этого он проходил курс первой помощи и обучение владению навигатором. «Есть много людей, которые ничего не умеют, и нужны старшие, которые могли бы вести группы. Основное правило поисков — не увеличить количество пострадавших. На первом месте — группа, на втором уже — объект поиска», — объясняет Анатолий причину, по которой выходить старшим сложно и ответственно.
«Ребенка нашли в туалете. Он провалился и утонул»
25 мая 2018 года, в День пропавших детей, «Лиза Алерт» получила заявку об исчезновении четырехлетнего Евгения Белоножко из села Стечны Брянской области. К тому времени прошло уже 14 часов с момента исчезновения ребенка. «Недопустимо много!» — возмущался позднее в своем отчете координатор поиска Сергей Клецин. Целую ночь мальчик провел на улице. Отряд моментально собрался на выезд, но ехать до места два часа, целых 120 минут, каждая из которых могла стать для маленького Жени роковой.
Атмосфера крайне напряженная. Начались поиски. Уже первый взгляд на район, где пропал мальчик, внушал отряду страх за судьбу ребенка: большой пруд, переходящий в достаточно протяженный ручей, поля, большой лес всего в полутора километрах, огромное количество заброшенных зданий, недостроенных сооружений, открытые люки по всей территории, некоторые в поле, среди высокой травы…
О том, как проходил поиск, Сергей Клецин пишет в отчете: «До наступления темноты было отработано огромное количество задач: проверены придомовые территории в поселке, заброшенные и недостроенные здания, школьная территория, дороги, обочины и высадки вдоль дорог, во всех соседних поселках, на удалении до 10 километров, опрошены местные жители, проверены заброшенные и недостроенные здания, лес отработали на отклик, ближайшие поля осмотрели с беспилотника и с помощью самолета, который предоставил поисково-спасательный отряд «Ангел», водолазы завершили осмотр 40% пруда, колодцы, водоемы, ручей за домом осмотрены с помощью подручных средств. Все вышеперечисленное результата не принесло».
Работа продолжалась и ночью. Потом еще целый день… Повторно осматривали придомовую местность, территорию школы, заброшенные здания рядом. Задействовали квадроцикл и внедорожники. Всего отряд прошел около 25 км — огромный объем проведенной поисковой работы.
Она была прервана телефонным звонком. Мальчика нашли. В туалете. Он провалился и утонул. На территории школы. Участники поиска возвращались в состоянии полного опустошения и шока от того, как маленький мальчик смог погибнуть там, где его безопасности, казалось бы, ничто не могло угрожать. Отряд «Лиза Алерт» не один раз осматривал туалет, «но технически обнаружить тело не представлялось возможным, так как, помимо нечистот, в туалет годами сваливали мусор» (из отчета С.Клецина).
Ребенок погиб из-за халатности взрослых, и даже поисково-спасательный отряд с добровольцами, полными желания помочь и сделать все возможное, чтобы найти мальчика, в этой ситуации был бессилен. «Службы, как кроты, делают люки в неожиданных местах и не следят за ними. Местным властям это неинтересно, — комментирует произошедшее председатель «Лизы Алерт» Григорий Сергеев, и его слова — отражение мыслей всего отряда. — Этого бы не произошло, если бы школа была безопасной средой — не эта, конкретная, а все; если бы люди не бросали мусор в выгребную яму школьного туалета; если бы дети не бежали зимой на перемене 100 метров к дырке в полу без бумаги и раковины; если бы все люки на территории школы были закрыты… Тогда все могло бы быть иначе».
«Сначала шел по лесу в мокрой обуви, потом снял ее, чтобы было легче»
Эта история произошла в октябре прошлого года. Пенсионер Геннадий Александрович Кузин потерялся в подмосковном лесу. Он поехал на велосипеде в лес за грибами с большой корзиной. Почти двое суток он блуждал по лесу один, а в это время «Лиза Алерт» уже вела его поиски.
Первой пропажу заблудившегося в лесу пенсионера заметила дочь Елена. Она несколько часов не могла дозвониться до отца и забила тревогу. По оставленному у сторожки велосипеду определили, что Геннадий Александрович не выходил из леса. Температура была лишь на пару градусов выше нуля, прошел дождь, было сыро. Позднее выяснили, что Геннадий Александрович сначала шел по лесу в мокрой обуви, а потом догадался снять ее, чтобы было легче. Когда его нашли, он был босиком. То, о чем пенсионер не подумал, — это взять с собой в лес воду, еду, теплую одежду. Это частая ошибка грибников.
Координатором поиска была назначена Татьяна Александрова. Вместе с ней на месте пропажи работали восемь поисковых групп. Вскоре нашли корзину грибника. Грибы в ней были почерневшие, сгнившие. Но родственники Геннадия Александровича опознали ее. (Позднее выяснилось, что мужчина нарочно утрамбовывал грибы в корзине, чтобы больше поместилось. Поэтому они так быстро испортились.)
Его нашли прижавшимся к березке, спящим. Пенсионер совсем обессилел, кроме того, испытывал сильнейшую жажду. Как его выводили из леса, он помнит плохо. Помнит только глаза координатора Татьяны. Геннадий Александрович говорит, что никогда их не забудет, потому что уже и не надеялся на спасение.
История Геннадия Кузина — одна из многих счастливых в копилке координатора «Лизы Алерт» Татьяны Александровой. «Она буквально зубами вытаскивает стариков из самых дебрей», — говорят о Татьяне соотрядники. Примечательно, что местные эмчеэсники предлагали Татьяне взяться за другой поиск, который называли более «перспективным»: человек пропал совсем недавно, и он моложе Кузина. Было больше шансов найти его живым. Волонтер отказалась. Для нее казалось немыслимым бросить в беде старика, который вот уже два дня блуждал по лесу один и даже не знал, ищут его или нет.
■ ■ ■
Председатель поисково-спасательного отряда Григорий Сергеев — центр этого слаженного механизма. Он рассказал «МК» о главных трудностях, с которыми сталкивается «Лиза Алерт».
Во-первых, это нехватка людей, готовых посвятить себя поискам пропавших. К счастью, с каждым годом добровольцев в отряде все больше, однако вряд ли когда-то можно будет сказать, что их достаточно.
Во-вторых, нехватка техники. У «Лиза Алерт» есть большое количество специального оборудования, приобретенного на средства добровольцев или подаренного семьями, получившими помощь отряда. Григорий отмечает, что есть организации, финансируемые государством, получающие от него оборудование и материальную помощь. Однако на вопрос, возможно ли улучшение работы «Лиза Алерт» при переводе его на государственное финансирование, председатель не раздумывая отвечает отрицательно:
— Люди никогда не будут работать за деньги так же эффективно, как за идею, — говорит он.
Третья трудность, с которой сталкивается поисково-спасательный отряд, — это неотлаженная система взаимодействия с государственными структурами.
— Часто человек с потерей памяти попадает в больницу, где ему оказывают необходимую медицинскую помощь, а его родственники в это время не знают о том, что он в безопасности, начинают поиски. Более того, нередко после прохождения лечения людей не передают родственникам, не помогают с ними связаться. Человек вновь оказывается один, он вновь нуждается в помощи. Система информирования также работает пока неидеально. Если бы о пропавших говорили в региональных новостях, например, многие поиски могли бы протекать быстрее.
