— Вспомните, как вас принимали в комсомол?
— Я был председатель совета отряда, класс хорошо учился, активно участвовал в сборе макулатуры и металлолома. Но с первого раза меня в комсомол не приняли, совет дружины не дал рекомендацию. Видимо, ребята посчитали, что я стал зазнаваться. Как говорится, «ухватил Бога за бороду». Комсомольцем я стал только в техникуме. И до сих пор помню номер своего комсомольского билета — 24225530.
— Почему выбрали профессию строителя?
— Это профессия созидателей, очень разноплановая, в которой постоянно нужно думать. Отец у меня был строителем, да и индустриальный техникум находился рядом с домом. Ушел туда учиться после 8-го класса. Мне хотелось поскорее стать взрослым.
— А «неуд» хоть раз получили в сессию?
— Нет, ни разу. В школе я примерно знал, когда должны спросить, в это время усиленно готовился, а потом расслаблялся. А в техникуме между сессиями постоянно проводили коллоквиумы, в первое время у меня по физике, математике и химии были «двойки». Я уже думал, а не уйти ли обратно в школу, в 9-й класс? Но потом втянулся, в сессию у меня были уже одни «пятерки» и «четверки».
— Каким был первый рабочий день?
— Это было в 1960 году. После окончания индустриального техникума я пришел работать мастером на завод железобетонных изделий № 22. Приняли меня хорошо. Но особенно я запомнил, как наряд закрывал. Рабочие в бригаде привыкли получать по 5 рублей за смену. А у меня получилось 2 рубля 20 копеек. Помню, пришел к начальнику цеха, мы с ним кое-как наскребли по 4 рубля 30 копеек на брата. С опытом этой проблемы, конечно, не стало. Я работал и одновременно учился в МИСИ имени Куйбышева.
— В 1968 году вы стали вторым секретарем Москворецкого райкома ВЛКСМ города Москвы, через год — первым секретарем Советского райкома ВЛКСМ… С 1982 по 1986 годы были первым секретарем ЦК ВЛКСМ. А сколько всего профессионально работали в комсомоле?
— Почти 20 лет. Не работал, а прожил в комсомоле. Никаких «блатных» у нас не было. Думали не о себе, а об общем деле. В комсомоле солидарность была такая, какой не было ни в партии, ни в профсоюзах. Мы были молоды, общались и дружили по принципу «нравится — не нравится», а не по установке «выгодно — невыгодно».
Комсомол был кузницей кадров. Приведу один пример. На заводе имени Лихачева (ЗИЛе) работало около 20 тысяч комсомольцев, на конференции было представлено 1100 делегатов. И вдруг против избрания действующего секретаря комитета комсомола голосуют 60 членов делегации. Конечно, он проходит в состав комитета, избирается секретарем. Но уже было ясно, что товарищ немного «заелся». Через три месяца его отправляют работать заместителем начальника производства холодильников на ЗИЛе. Как говорится, под мудрое хозяйственное руководство. А через три года он едет работать директором завода литья в Смоленскую область. Потом возвращается на ЗИЛ уже подкованным. Вот как работали с кадрами.
— Вы работали с тремя Генеральными секретарями ЦК КПСС: с Андроповым, Черненко, Горбачевым. А кто из партийного аппарата был вам ближе всего по духу?
— Николай Ефимович Кручина, который по собственной воле ушел из жизни. Он был очень порядочным и щепетильным человеком. (С 1983 года — управляющий делами ЦК КПСС. В ведении Кручины находилась информация по хозяйственной деятельности партии. Выбросился с балкона своей квартиры на пятом этаже 26 августа 1991 года, через три дня после окончания путча ГКЧП. — Авт.)
— «Золото партии» так и не нашли?
— Генеральный прокурор искал, его заместитель полтора месяца провел в Швейцарии. Но нельзя найти того, чего не было.
— У вас сохранился ваш комсомольский билет?
— Конечно, лежит и билет, и комсомольский значок.
— Какая из наград для вас самая дорогая?
— Все по-своему дороги. Орден Трудового Красного Знамени получил за проведение ХII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Награду вручал мне председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Михаил Алексеевич Яснов. Орденом Дружбы народов меня наградили за московскую Олимпиаду-1980, орденом «Знак Почета» — за БАМ. Это было время великих дел. Помню, как прямо из Кремля, с торжественного заседания XVII съезда комсомола, на Байкало-Амурскую магистраль отправился первый отряд добровольцев. Потом мне довелось ехать на первом поезде при открытии сквозного движения по магистрали.
— Как строится сегодня ваш день?
— Я председатель правления одного из банков. Многие думают, что я банкир, — нет, я наемный работник. В 8 утра приезжаю на работу, в семь вечера уезжаю. До сих пор в строю.
— Как отдыхаете?
— Очень люблю лошадей. Езжу заниматься в Олимпийский спортивный комплекс в Химках. В свое время мне подарили лошадь, но ее содержание обходится очень дорого. Я ее передал центру. Сейчас езжу на Кентавре.
— Оглядываясь назад, что-то хотели бы изменить в своей жизни?
— Нет и еще раз нет. Работа в комсомоле была самым ярким периодом в жизни. Сейчас я материально живу гораздо лучше, но, как говорил таможенник Верещагин в фильме «Белое солнце пустыни», «за державу обидно». Раньше, чтобы в субботу, во второй половине дня, уехать на охоту, я звонил секретарю ЦК партии Ивану Васильевичу Капитонову и говорил: «Завтра меня в Москве не будет. Уезжаю во Владимирскую область». Причем добирались до места не на служебной машине, а на автомобиле брата. А сейчас у меня есть шенгенская виза, я могу сесть на самолет и полететь в любую точку мира. Раньше такой свободы не было.
— Как будете отмечать 75-летний юбилей?
— Соберемся с друзьями молодости. Уже много лет мы одной командой каждую неделю ходим в баню. Комсомольское братство — это навсегда. А самый лучший подарок — это искренние поздравления.
