На днях Судебный департамент Верховного суда РФ опубликовал сводную статистику о работе российских судов за 2017 год.
За публичные призывы к терроризму с использованием СМИ или Интернета было осуждено 9 человек (годом раньше - 12), за публичные призывы к экстремистской деятельности в СМИ или Интернете - 88 человек (годом раньше - 89).
Самый богатый улов в борьбе со «словами» традиционно принесла статья 282 УК: за возбуждение ненависти либо вражды к чему бы то ни было осудили 605 россиян - в полтора раза больше, чем в 2016-м…
Из опубликованных данных невозможно понять, сколько человек приговорили именно за репосты или комментарии в Интернете, и в каких соцсетях или мессенджерах попадают под уголовное преследование чаще всего.
Директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский рассказал «МК», что в поле зрения правозащитников оказывается от трети до половины всех дел о высказываниях.
«Обычно около 85% из них было связано с Интернетом, в прошлом году таких стало 95%, - говорит Верховский. - Четыре пятых приходится на ВКонтакте, ещё есть дела по «Одноклассникам» и понемногу - по другим сайтам и ресурсам».
Г-н Верховский вспомнил лишь одно, совсем недавно открытое в Приморском крае дело за репост в Телеграм-канале, но до суда здесь ещё далеко.
Юрист организации Роскомсвобода Саркис Дарбинян тоже приговоров по Telegram не помнит. «Судебная статистика действительно именно по отечественным сетям, единичные случаи - по Facebook или каким-то малоизвестным ресурсам»,- сказал он «МК». Впрочем, это можно связать с тем, что Telegram не так давно набрал популярность в России, а мониторить его контент через поисковики нельзя.
«Думаю, на площадке Telegram преступников не больше и не меньше, чем на других платформах, в том числе c иностранной локализацией вроде WhatsApp или Viber, и ничто не мешает возбуждать уголовные дела против них и сейчас», - считает юрист.
Почему же почти не возбуждают?
Г-н Дарбинян связывает это «со спецификой работы наших правоохранительных органов, которые не готовы заниматься делами об анонимных ресурсах, хотя при желании никаких технических проблем здесь нет».
«Чтобы доказать вину, надо идентифицировать автора высказывания. Самый простой путь - получить данные об авторе у администрации сети. Любая российская сеть всегда отвечает на запросы, и ВКонтакте, когда принадлежала Дурову, тоже отвечала. А иностранные сети могут ответить, а могут и нет»,- согласен г-н Верховский.
По его словам, «у нас очень редко дела заводятся от события, когда обнаруживается вдруг незаконный контент в общем потоке - обычно есть активист или гражданин, за которым органы наблюдают по разным причинам, и нужно что-то с ним сделать, вот и используют переписку в Интернете».
Случай в Приморском крае - наглядный тому пример: юриста Дмитрия Третьякова арестовали по подозрению в публичных призывах к экстремистской деятельности за репост статьи журналиста Аркадия Бабченко в открытом телеграм-чате, где несколько сотен сторонников Алексея Навального обсуждали итоги антикоррупционных митингов. Дело ведет ФСБ.
Кстати, тот факт, что сейчас деятельность Telegram в России судом запрещена, не освобождает пользователей сети от уголовной ответственности за «слова» в мессенджере — это нам разъяснил Саркис Дарбинян.
Силовики могут точно так же, как и сейчас, зафикисировать экстремистские и прочие нарушающие законодательства посты в Telegram и положить их в основу уголовных дел.
Читайте материал: «Новые меры Роскомнадзора против Telegram: что еще предпримет ведомство»
